Песнь койота. Дилогия (СИ) - Кота Анна

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

— Ну, здравствуй, волчок-серый бочок! — сказала женщина, открыто улыбаясь, — зря с постели встал. Рану я обезболила, но гулять рано ещё, закровить может.

— Приветствую! — ответил Найрад, настороженно вглядываясь в лицо незнакомки.

Он не видел в ней ни магии, ни опасности, отчего же так сосало под ложечкой?

— Да ты не стесняйся, садись за стол. Не думала, что ваш брат разучился охотиться, — она взглянула на впавшие бока, а потом перевела взгляд на повязку, — или охотились на тебя?

Найрад прикинул, можно ли уйти, не говоря ни слова. Но рассудил, что, во-первых, это невежливо. Женщина спасла ему жизнь. А во-вторых, было в её повадках что-то такое, что подсказывало, уйти без позволения не получится.

— На кого сейчас не охотятся? — неопределенно ответил он, отодвигая стул и плюхаясь за широкий дубовый стол.

— Давненько я гостей не потчевала, — сообщила хозяйка, разливая аппетитное варево в расписные деревянные плошки.

— Вы сказали «волчок»? — осторожно спросил Найрад.

— Да ты не обижайся, это присказка, хотя ты слишком молод, чтобы помнить, а старшие нынче сказки не сказывают, — она поправила волосы, помолчала, а потом не к месту добавила, — Милика-то давно видел?

— Кого? — не понял Найрад.

— Наверно, уже до верхов долез, всегда был хитер как лис.

— Милорада Эдуардовича?

— Иж как теперь величают! — хихикнула женщина.

Что-то начало проясняться, по крайней мере, он оказался в своём мире.

— Я отлучался ненадолго, не знаете, что сейчас делается?

— Видела я, как отлучался, порталище-то весь лес переполошил, — она всплеснула руками, глаза её посмеивались, — а что делается, сам, небось, знаешь. Война идёт, красик, и на дезертира ты не похож.

От такой осведомлённости Найрад растерялся. Казалось, женщина читала его, словно открытую книгу.

Хозяйка поставила на стол тарелки с супом и села напротив.

— Стесняюсь спросить, а вы кто будете?

Найрад зажмурился от удовольствия. Запах еды сводил его с ума.

— Стесняюсь спросить, — передразнила женщина, — я Агнесс.

— Откуда вы знаете вожака?

— Я много чего знаю, — сказала женщина задумчиво, зачерпывая суп простой деревянной ложкой.

Ела она удивительно красиво. Найрад подумал, что такие манеры плохо вязались с простым деревенским домом и грубоватой посудой.

Найрад в два счёта расправился с похлёбкой. После еды ему сделалось хорошо, он хотел было попросить добавки, но вовремя спохватился. После голодовки не стоило переедать.

— Ты, я смотрю, ушки навострил, — просто сказала Агнесс, в её голосе слышалась материнская забота.

Найрад насупился.

— Мой тебе совет — не спеши, приляг, отдохни. В голове у тебя каша, да и слаб ты ещё. Уйдёшь — заплутаешь в лесу да из сил выбьешься.

Она говорила тихо и ласково, так, что хотелось забыть обо всём на свете и послушаться ее совета. Последние слова Агнесс произнесла почти шепотом. Голос убаюкивал, словно колыбельная. Найрад хотел что-то сказать, но смог только зевнуть. Глаза слипались. Внутренний волк хотел было привычно ощериться, но глядя в добрые глаза Агнесс, только вильнул хвостом. Вместо того чтобы разозлиться, Найрад поплёлся к кровати. Отвернулся к стенке и закрыл глаза.

«Отдых ещё никому не повредил», — подумал он про себя и заснул. Когда он проснулся за окном уже стемнело. Найрад не сразу заметил женский силуэт у изголовья кровати и вздрогнул от неожиданности. Он ощутил чужую и холодную энергию, будто перед ним был не человек. Он отодвинулся к стене и вглядывался в таинственную тень.

Фигура была серой от кончиков волос до кончиков пальцев. Тусклая кожа серебрилась в лунном свете и казалась почти прозрачной. Незнакомка смотрела в окно и не обращала на него никакого внимания. Найрад окликнул её. Никакой реакции. Тогда он швырнул подушку, и та пролетела насквозь. Тень поднялась, тряхнула шевелюрой, направилась к выходу и прошла сквозь дверь. Найрад последовал за призраком.

Агнесс сладко посапывала за занавеской на печи. Вещи в комнате казались бледными и тонкими, будто сотканными из паутины. Найрад заметил, что шёл, не касаясь пола. Он толкнул входную дверь, и рука прошла насквозь. Оборотень шагнул за порог и оказался на улице.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Высоко в небе светилось две луны, прекрасные, словно небесные сёстры. Серебряные лучи мягко струились, наполняя поляну спокойствием и тихой грустью. Ни одна травинка не колыхалась, и ни одна сосновая иголка не падала на землю. Снаружи домик казался игрушечным. Избушка наполовину ушла под землю, густой седой мох покрывал крышу и бревенчатые стены.

Найрад огляделся в поисках визитёрши. Та стояла посреди ручья. Полы длинного платья трепыхались в быстром течении, пепельно-серые волосы каскадом рассыпались по плечам, рот шевелился, но с губ не слетало ни звука. Тень призывно махнула рукой. Найрад ощутил неземное спокойствие.

Серая дева поманила его. Она намеревалась взять его с собой вниз по течению. Туда, где царит тишина и покой, где его не найдёт волчица-мать и где ему не придётся краснеть перед душами предков. В нынешней ситуации это выглядело даже заманчиво. Найрад не хотел возвращаться, но и не решался последовать за ней.

Вдруг перед самым ухом раздались гулкие удары бубна. Картинка вздрогнула, начала расплываться и таять. Гулкое эхо разлеталось по лесу шумными отголосками.

Бум! Бум! Бум!

Найрад хотел отмахнуться от оглушительного ритма, но не мог. Звуки призывали его и увлекали за собой. Громоподобный барабан стукнул над самым ухом. Найрад вздрогнул и открыл глаза.

— Слава небесной волчице, ты очнулся! — ахнула Агнесс.

В руках она держала потёртый шаманский бубен.

— Я уже который час выстукиваю. Думала, поздно спохватилась, далеко ушёл по серой дорожке.

Найрад удивлённо хлопал глазами. Он хотел что-то сказать, но Агнесс шикнула на него.

— Ой, матушки-батюшки! — причитала женщина, — ведь не думала, что настолько слаб. Ранка-то вроде простенькая, — она промокнула повязку в тазике и положила на лоб оборотня.

Голова была, будто чугунная, губы потрескались от жара, тело лихорадило. Найрад не мог поверить, что снова оказался в крохотной избушке, затерявшейся в глубине непроходимого леса.

Что за тень зазывала его прогуляться вниз по реке? Похоже, кто-то проник в его сознание и заманивал в ловушку. Найрад подумал, что неплохо было бы с этим разобраться, но почувствовал слабость и закрыл глаза.

Глава 15

Через сутки добрались до Лесного. Грозовые тучи нависали над головой, заслоняя небо. Ласточки ловко шныряли по воздуху, ловя зазевавшихся мух. Кейса приуныла, таким был день начала войны.

Лесной один из немногих районов, который умудрился сохранить некую автономность. Правитель смотрел на свободолюбие дальнего округа сквозь пальцы до тех пор, пока тот поставлял юношей для воинской службы, платил налоги и не пытался соперничать с Центральным за власть. Ещё остались те, кто помнил, что в Лесном затерялась верхушка, спасшаяся от расправы во время революции.

Девчонка грызла твёрдую конфету, купленную с уличного лотка. Ричи прислушивался к новостям из настенного вещателя. Дикторы со столичным акцентом перебрасывались шутками, растягивали слова и делали многозначительные паузы после очередной новости о «победах» Анти. Проплаченные ведущие спотыкались на каждом слове, пытаясь приукрасить обстановку. Кажется, они и сами понимали, что никто не верит в эти байки. Картина выходила жалкая. Анти освобождали от нечисти город за городом и село за селом, а местные встречали героев хлебом-солью и слезами благодарности.

— Снимем комнатёнку и отдохнём? — спросила Кейса, заметив, что серый пёс оторвался от новостей и задумчиво чесал за ухом.

— Настоящие новости здесь передают из уст в уста, — сказал Ричи, — неплохо бы собрать информацию в местном баре, только кто будет болтать с девчонкой?