Город иллюзий (сборник) - Урсула Ле Гуин

— А почему не отсюда?

— Дело твое.

Меток установил последний камень, и Фальк принялся разводить огонь.

— Если мы и пересекли тропу, то я не знаю, откуда она ведет и куда. Завтра утром мы пересечем настоящую тропу — старую Дорогу Хайренда. Дом Хайренда расположен далеко на западе. Идти туда пешком не меньше недели. За последние шестьдесят-семьдесят лет туда никто не ходил — не знаю, по какой причине. Но когда я бывал там в последний раз, дорога была по-прежнему отчетливо видна. Та же, о которой ты говоришь, может оказаться звериной тропой и завести тебя в болото или в лесную чащу.

— Хорошо, — согласился Фальк. — Я попробую пойти по Дороге Хайренда.

Возникла пауза, а затем Меток спросил:

— Почему ты собираешься идти на запад?

— Потому что Эс Тох находится на западе.

Это редко произносимое вслух имя прозвучало как-то странно под покровом небес. Фурро, подошедший с охапкой хвороста, с тревогой огляделся вокруг. Больше Меток вопросов не задавал.

Так, на склоне холма у костра, провел Фальк последнюю ночь с теми, кто были для него братьями и соплеменниками. На следующее утро, едва рассвело, они вновь отправились в путь и задолго до полудня подошли к широкой заросшей тропе, ответвлявшейся влево от тропинки, ведущей к Рансифелю. Ее начало было помечено, словно вратами, двумя огромными соснами. Под сенью ветвей, где остановились путники, царили сумрак и тишина.

— Возвращайся к нам, наш гость и брат, — сказал молодой Фурро.

Его настроение, приподнятое предстоящим сватовством, несколько упало при виде этого мрачного, едва видного пути, по которому предстояло идти Фальку. Меток же только произнес:

— Дай мне свою фляжку.

Взамен он протянул свою собственную, выполненную из серебра со старинной гравировкой.

Затем они разошлись. Двое пошли на север, один — на запад.

Пройдя немного, Фальк остановился и посмотрел назад. Его спутники уже исчезли из виду. Тропа Рансифеля еле виднелась за молодой порослью деревьев и кустарников, покрывавшей Дорогу Хайренда. Похоже было, что этой дорогой все-таки пользовались, хотя и нечасто. Но ее не расчищали уже много лет.

Фальк стоял в одиночестве посреди лесной чащи, в тени бесконечных деревьев. Земля была мягкой от листьев, опадавших на нее добрую тысячу лет. Огромные сосны и кедры приглушали свет и звуки. В воздухе кружилось несколько снежинок.

Фальк немного ослабил ремень, на котором держалась его поклажа, и двинулся дальше.

К наступлению вечера ему уже чудилось, что он в пути целую вечность и ушел бесконечно далеко от Дома и что он всегда был таким одиноким.

Дни в точности походили один на другой. Серый зимний свет, легкий ветерок, поросшие лесом холмы и долины, затяжные подъемы и спуски, скрытые в кустах ручьи, болотистые низины… И хотя Дорога Хайренда сильно заросла, идти по ней было совсем несложно, поскольку она вся состояла из длинных прямых участков с плавными поворотами и избегала болот и возвышенностей. Очутившись среди холмов, Фальк понял, что эта дорога следует какому-то древнему тракту, который был прорублен прямо через холмы, и даже две тысячи лет не смогли стереть его с лица земли. Но деревья уже росли на нем и вдоль него на всем протяжении — сосны и кедры, густые заросли шиповника на обочинах, бесконечные ряды дубов, буков, орешника, ясеней, ольхи, вязов, и над всеми ними возвышались величавые кроны каштанов, которые теперь теряли свои последние темно-желтые листья, роняя их на дорогу.

По вечерам Фальк готовил себе ужин из белки или кролика, а иногда даже из дикой курицы, которых ему удавалось подстрелить среди моря деревьев, где сновала уйма всякой мелкой живности. Он собирал орехи и жарил на углях каштаны. Но по ночам ему было плохо. Два кошмара неотступно преследовали его и заставляли просыпаться к полуночи. Во-первых, ему казалось, что кто-то, кого он никогда раньше не встречал, тайком преследует его в темноте. Второй кошмар был еще хуже: чудилось, будто он забыл взять с собой что-то очень важное, существенное, без чего ему грозит неминуемая гибель. Фальк просыпался, осознавая, что это сущая правда: он потерялся, позабыв не что иное, как самого себя.

Он разводил костер, когда не было дождя, и жался к огню, слишком сонный и сбитый с толку кошмарами, чтобы взять в руки книгу «Старый Канон» и поискать утешения в словах, которые гласили, что, когда все пути потеряны, Истинный Путь виден отчетливо. Одиночество всегда являлось страшным испытанием для человека. А он ведь не был человеком; в лучшем случае он был недочеловеком, пытавшимся обрести свою цельность и бесцельно бредущим через страну под равнодушными звездами… Даже однообразные, хмурые, безрадостные дни служили облегчением после длинных осенних ночей.

Фальк по-прежнему продолжал вести счет времени и на тринадцатый день путешествия, одиннадцатый после перекрестка, подошел к концу Дороги Хайренда. Некогда здесь была Поляна. Он пробрался через густые заросли ежевики и поросль молодых березок к четырем обвалившимся почерневшим башням — дымоходам рухнувшего Дома, которые до сих пор возвышались над зарослями чертополоха и лозами дикого винограда. От Дома Хайренда теперь осталось только название. Дорога обрывалась в развалинах.

Фальк задержался среди руин на несколько часов ради мимолетных следов былого присутствия людей. Он переворачивал немногие уцелевшие части проржавевших механизмов, разбитые черепки, лоскуты сгнившей материи, которые распадались в прах при одном его прикосновении… Наконец он взял себя в руки и стал искать тропу, ведущую на запад от поляны. По пути встретилось какое-то странное место — квадратное поле со стороною в полмили, покрытое совершенно ровной и гладкой, без малейших трещин, субстанцией, напоминавшей темно-фиолетовое стекло. По краям на него наползала земля, по нему были разбросаны ветки и листья, но оно оставалось неповрежденным. Этот ровный клочок земли словно некогда залили расплавленным аметистом. Что это было — пусковая площадка какого-то невообразимого летательного аппарата, зеркало, с помощью которого можно передавать сигналы на другие планеты, основание некоего силового поля?.. Чем бы эта площадка ни была, она навлекла беду на Дом Хайренда. Синги не могли позволить людям предпринять слишком великое начинание.

Миновав странное место, Фальк ступил в лес, теперь уже не следуя какой-либо тропе.

Лес здесь был редким, состоявшим из величественных лиственных деревьев. Остаток дня Фальк шел быстрым шагом, и поддерживал тот же темп все следующее утро. Местность снова становилась холмистой, вытянувшиеся с севера на юг цепи холмов пересекали его путь, и около полудня он очутился в болотистой долине, полной ручьев, которая показалась ему с высоты близлежащей цепи холмов наиболее удобным местом для преодоления следующей гряды.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});