В рамках дозволенного - Валерия Савельева

стакан залпом – пришлось бежать и намешивать ещё. А потом тащить полотенце. И терпеливо придерживать, как внезапно оказалось, довольно длинные волосы, упорно лезущие парню в лицо.

Последнее, кстати, было не так уж и плохо да противно. Во-первых, на моей памяти имеются долгие ночи, когда я откачивала напившегося кузена – Никита тогда как раз по клубам шлялся запоями. А во-вторых, сжимая в кулаке тёмные волнистые локоны, я прекрасно понимала, что в любую секунду помощь может превратиться в хватку, и тогда мальчишка взвоет от дикой боли.

Пару раз глубоко вздохнув, кое-как отогнала от себя кровожадные мысли. Та-ак, что-то с контролем делается! Тише, Ладушка, тише, ты же умница.

Когда, наконец, Тимка отцепился от "белого друга", понять, кто же именно из нас прочищал желудок, было нереально: что он, что я были весьма неопрятны и измотаны до полусмерти. Подопечный хотел было поплестись в таком виде в комнату… так что пришлось мне вновь приступить к выполнению своих непосредственных обязанностей, а точнее, побыть гувернанткой и загнать мальчишку в ванную.

На ногах держался он всё ещё плохо – они были ватными, – в итоге, стоять мог только с чужой помощью. Ясное дело, столько алкоголя выпить ночью! На часах шесть утра, а вон как его колошматит, идиота малолетнего!

Но именно в ванной я в который раз удостоверилась в правдивости мнения "если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам", ибо руки у парня, похоже, тоже были… ватные. Впрочем, Тим не противился, разве что хмыкнул, но позволил вырвать бутылочку жидкого мыла из рук и всё же послушался, когда я, придерживая его за шею, чуть надавила, заставляя склониться ниже к раковине, а свободной рукой плеснула в лицо мальчишке прохладной водой. Не протестовал Тимка, и когда после "вредная нянька" принудила его полностью засунуть голову под кран, хорошенько промывая спутанные волосы, весьма грязные после продолжительного свидания с унитазом.

Полотенцем тоже пришлось вытирать его самой…

Господи… действительно чувствую себя нянькой! Как будто с пятилетним ребёнком ношусь! Личико умыла, головку помыла, полотенчиком чисто-чисто и насухо вытерла, а теперь нужно повести ребёночка ку-ушать с утра.

Но мой "ребёночек" кушать не хотел – терпеливо стоял, пока обсушивала ему полотенцем волосы и тяжело вздыхал. В какой-то момент мне даже показалось, что в вертикальном положении парень держится весьма ровно… но разве могло такое случиться? Всё-таки, если б Тимофей был в силах уже по-человечески двигаться, то не позволил бы какой-то там няньке ухаживать за ним.

– Ох, пойдём, горе моё луковое… – тоскливо вздохнула, отбрасывая полотенце.

А потом вновь закинула руку парня себе на шею, медленно направившись с ним в сторону комнаты. Кое-как доковыляв с тяжеленной ношей до кровати, сгрузила Тима прямо на неё поверх тёплого цветастого покрывала. Сама тоже присела рядом и сгорбила спину, стараясь отдышаться.

Странное это было ощущение: так спокойно сидеть рядом с подопечным и не слышать с его стороны укоров или каких-либо глупых поганеньких шуточек. Ох-хох-ох, Лада, иногда Тимошка становится даже человеком! Для этого его нужно всего лишь выгулять в клуб и дать напиться в хлам.

Хм, что лучше: Тим-НЕ-человек дома или же Тим-человек, но болеющий с похмелья и в квартире Джоя? Даже не могу выбрать… Наверно, всё-таки первое.

Отдышавшись, поднялась с кровати, заявляя парню:

– Так, я сейчас быстренько чай тебе крепкий заварю. Пока лежи, очухивайся. Может тебе – как его там? – айран принести? У Джоя, поди, должен быть, хотя кто знает эти холостяцкие холодильники? – и вышла из комнаты, пока мальчишка не сказал что-нибудь едкое в ответ. А то с него станется, с пьянчуги мелкого!

Уже выскочив в коридор, я осторожненько, почти незаметно, заглянула обратно в комнату, прячась за дверью, словно нашкодившая младшеклассница. Тимка послушно исполнял приказ: лежал на кровати, свернувшись клубочком, и бессмысленно глядел на стену напротив. Лоб его то хмурился, то разглаживался, похоже, лучше парню так и не стало, но буду надеяться, что он хоть мыслить начал трезво… Пусть уж лучше язвит и пытается от меня избавиться, хотя бы буду знать, что не подохнет в скором времени.

Да, точно! Надо сделать ему чай, мне от тошноты всегда помогает. И найти-таки ж что-либо от головной боли. Кажется, с похмелья оная должна у парня иметься.

-33-

Чай даже на вид был крепким и горячим. Я следила взглядом за чаинками, танцующими в прозрачной стеклянной чашке, вдыхала терпкий аромат и медленно перебирала мысли в голове. Словно бы доставала из коробки кусочки мозаики, вертела в руках и закидывала обратно, ибо не находила им места в общей картине.

Конечно же, всё, что сегодня случилось, мне казалось огромнейшей ошибкой. Как только могла умная девушка с педагогическим образованием поступить так? И в то же время я прекрасно понимала, что, во-первых, сделанного не воротишь, а во-вторых, даже если бы я отказалась, эти двое всё равно бы угуляли на вечеринку, только в том случае уже "неофициально". И Тимка всяко бы напился, разве что отходил бы тут в гордом одиночестве.

Никаких медикаментов от похмелья я в квартире Джоя не нашла – ну, кроме так любимого подопечным айрана, который парень принимает, походу, за панацею, – так что действительно пришлось довольствоваться крепким чаем. Переставив чашку на поднос, направилась в комнату. Тим за десять минут моего отсутствия будто и не шевельнулся, лежал, как и оставила его, свернувшись на кровати калачиком и обняв себя руками. Правда, глаза у парня уже были закрыты, казалось даже, он уснул, но словно бы  почувствовал движение в комнате и мгновенно открыл глаза. Сейчас серые очи подопечного казались мрачными, почти чёрными, как грозовое небо.

Не знаю, хотел ли Тим что-либо сказать – едкое, как подозреваю – или же нет, но всё-таки он промолчал, внимательно уставившись на поднос, который я осторожно поставила на прикроватную тумбочку. А спустя пару-тройку секунд потянулся за чашкой да едва не расплескал половину содержимого, пока пытался поднести оную ко рту.

Да уж, такому и вправду нянька нужна. Горюшко…

Пришлось помочь парню, не позволив окончательно опалиться, – перехватила его руку, удерживая чашку, в самый