Статус — цивилизация - Роберт Шекли

Древиньян поднялся.

— А теперь, — предложил он, — раз судьба Земли и Омеги, кажется, решена, не могу ли я предложить вам что-нибудь освежающее?

Глава 29

С помощью Шефа полиции Баррент оставил послание на борту корабля, вскоре отбывающего на Омегу. В письме Баррент сообщал о ситуации на Земле и побуждал Вторую Группу к немедленным действиям. Теперь, когда главная задача была выполнена, у него оставалось еще одно дело — найти судью, приговорившего его за преступление, которого он не совершал, и лживого осведомителя, выдавшего его судье. Баррент знал, что, только поговорив с ними, он сможет вновь обрести отсутствующие фрагменты своих воспоминаний.

Он отправился ночной экспресс-дорогой в Янгерстаун. Подозрения, резко обостренные жизнью на Омеге, не давали ему покоя. В истории его злоключений скрывалась какая-то загадка, и Баррент надеялся в Янгерстауне найти к ней ключик.

Он приехал в город ранним утром. Перед ним аккуратными рядами стояли дома — такие же, как и в любом другом городе. Но Баррент сразу же узнал их, и у него защемило сердце. Он вспомнил этот городок, и одинаковые дома приобрели для него индивидуальность и значение. Баррент родился и вырос в этом городке, Янгерстауне.

Вот магазин Гротмейра, а через улицу — дом Хейвенинга, лучшего мастера в округе по украшению интерьера. Вот тут — дом Вилли Хейвлена. Вилли был лучшим другом Баррента. Они оба собирались стать звездолетчиками, и остались добрыми друзьями после школы — пока Баррента не приговорили к Омеге.

А вот дом Эндрю Теркейлера. А дальше по улице школа, в которой Баррент учился. Баррент вспомнил, как проходили занятия и как каждый день он переступал порог закрытого класса. Но вот чему его там учили, вспомнить он не смог.

А вот здесь, неподалеку от двух огромных вязов, и произошло то убийство. Баррент остановился на том самом месте, где когда-то лежало тело, и вспомнил, как это было. Он шел домой. Откуда-то слева до него донесся вопль. Баррент обернулся и человек — Иллиарди? — пробегая мимо, что-то в него кинул. Баррент инстинктивно поймал предмет и обнаружил, что держит в руках пистолет. Несколькими шагами дальше он увидел искаженное лицо мертвого Эндрю Теркейлера.

А что случилось потом?

Смятение. Паника. Ощущение, что кто-то смотрит, как он стоит над трупом с оружием в руке. Вон там, в конце улицы, было убежище, к которому Баррент потом побежал…

Он медленно пошел туда и вспомнил, что там находилась кабина робота-исповедника.

Баррент вошел в кабину. Она была очень тесной. В воздухе чувствовался слабый запах ладана. Перед большим пультом со множеством мигающих лампочек стоял стул.

— Доброе утро, Уилл, — поздоровался пульт.

Когда Баррент услышал этот мягкий механический голос, его вдруг охватило ощущение полнейшей беспомощности. Теперь он вспомнил. Этот бесстрастный голос все знал, все понимал и ничего не прощал. Этот искусственный голос поговорил с ним, выслушал, а затем осудил. В своем сне Баррент персонифицировал робота-исповедника в образе человека-судьи.

— Вы помните меня? — спросил Баррент.

— Конечно, — сказал робот-исповедник. — Прежде чем отправиться на Омегу, ты был одним из моих прихожан.

— Это вы отправили меня туда?

— За преступление, за убийство.

— Я не совершал этого преступления! — разъярился Баррент. — Я не совершал его. Вы должны были это знать.

— Конечно, я знал, — согласился робот-исповедник. — Но мои права и обязанности строго определены. Я приговариваю согласно доказательствам, свидетельствам, а не интуиции. По закону роботы-исповедники должны взвешивать только представленные им конкретные доказательства. Приговор выносится даже тогда, когда у робота-исповедника возникают какие-то сомнения. Практически, одно лишь присутствие передо мной человека, обвиняемого в убийстве, должно восприниматься как презумпция его виновности.

— Против меня были доказательства?

— Да.

— Кто их дал?

— Я не могу тебе открыть его имя.

— Вы должны, — вышел из себя Баррент. — Времена на Земле меняются. Заключенные возвращаются домой. Вы знаете это?

— Я этого ожидал, — сказал робот.

— Я должен узнать имя осведомителя, — отчеканил Баррент.

Он вынул из кармана иглолучевой пистолет и подошел к пульту.

— Машину нельзя принудить, — уведомил его робот-исповедник.

— Назови мне его имя! — крикнул Баррент.

— Мне не следует этого делать ради твоего же блага. Опасность будет слишком велика. Поверь мне, Уилл…

— Имя!

— Хорошо. Ты найдешь осведомителя на Кленовой улице, в доме номер тридцать пять. Но я серьезно советую тебе туда не ходить. Ты будешь убит. Ты просто не знаешь, что…

Баррент нажал на курок и узким лучом, словно косой, прошелся по пульту. Лампочки вспыхнули и погасли, когда он перерезал переплетенные провода. Из пульта заструился легкий серый дымок.

Баррент покинул кабину. Он положил иглолучевой пистолет обратно в карман и пошел на Кленовую улицу.

Он бывал здесь раньше. Он знал эту улицу, заросшую дубами и кленами, круто поднимавшуюся к вершине холма. Эти фонари были его старыми друзьями, эта трещина на тротуаре — древним ориентиром, а дома — добрыми знакомыми. Они, казалось, выжидающе тянулись к нему — точно зрители, ожидающие финала почти забытой драмы.

Он стоял перед домом номер тридцать пять. Безмолвие, окружавшее этот обыкновенный дом с большими белыми ставнями, показалось Барренту зловещим. Он вытащил из кармана иглолучевой пистолет, пытаясь найти успокоение, которого, как он знал, ему не найти. Затем он толкнул переднюю дверь. Она открылась. Баррент шагнул в дом.

Он увидел терявшиеся в полумраке смутные контуры ламп, мебели, отблеск картины, висевшей на стене, статуэтку на эбонитовом пьедестале. Держа пистолет в руке, он зашел в следующую комнату.

И столкнулся лицом к лицу с осведомителем.

На него нахлынул безудержный поток воспоминаний… Баррент снова был ребенком. Он видел себя, входящим в закрытый класс. Он снова слышал утешающее гудение механизмов, видел, как мигают и вспыхивают красивые огоньки, слушал шепчущий ему на ухо голос машины. Первое время Баррент боялся этого голоса, который предлагал ему делать ужасные вещи. Но затем, постепенно, Баррент привык и к голосу, и к остальным странностям закрытого класса.

Баррент учился, учился на подсознательном уровне. Обучающие машины искусно сплетали тонкую сеть, связывая основные стремления человека и его инстинкт самосохранения с требуемой моделью поведения. А затем замуровывали эти уроки в подсознании, заминировав барьер, который их отделял от сознания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});