И-2 (СИ) - Михайлов Дем

Когда пискнул заранее активированный сканер частот, наткнувшийся на активность, я опустился за каменным обломком и стал ждать. Эти придурки используют открытый канал связи. Подключайся и слушай. Вот что лень и безопасность делают с гоблинами…

— Даттон! Давай быстрее!

— Иду — чуть дрожащий, но при это преисполненный гордости и важность голос ясно выражал всю ту радость, что испытывал пилот экза — Я шагаю! И поступь моя тяжела!

— Жопа твоя тяжела — буркнул я, продолжая сидеть в укрытии — Вруби сканеры боец! Выруби сучий фонарь!

Само собой из них меня никто не слышал. Глянув на дохлую рыбу, покрытую оранжевыми пятнами, я позволил ей скользнуть по моему шлему, затем по плечу и, кувыркаясь, полететь вдоль поднятой правой руки.

— Поступь моя тяжела!

— Давай уже! Там смуглые сочные бабы! Загорелые! С попками! У них попки, Даттон! Ты хочешь пощупать юную загорелую попку?! Или продолжишь лапать белые окорока жирной Бурги? Без загара нет жизни, Даттон! Шевелись!

— Я шагаю! Я пощупаю! Как в нашей песне, бро — всадим дружно, кончим разом! Я кончу ей в пасть — и она захлебнется!

— Не надо опять убивать, дебил — заржал его дружок — Растяни удовольствие! Вечно ты не можешь удержаться….

— Я кончу ей в пасть! И она захлебнется!

Выпрямившись, я резко сжал стальные пальцы на тушке дохлой рыбы. Это произошло прямо перед угловатым забралом чужого экза и Даттон внезапно увидел, как перед ним буквально взорвалась рыба, извергнув в него фонтан мяса и кишок.

— А-А-А-А!

Следом перед ним появился я — черный безликий стальной фантом.

— А-А-А-А-А!

— Даттон! Даттон!

— А-А-А-А!

Замахавший руками экз развернулся, покачнулся и рухнул на колени, подставляя мне спину. Секунды хватило, чтобы я нашел на спине полугражданского механизма слабое место. Удар лезвия пробил тонкую защиту, перерубая пучок крайне важных проводов. Вздрогнув, экз упал навзничь и затих. Я знал, что внутрь медленно поступает вода — через пробитую мной дыру. Вода, что быстро закоротит все системы, а если они защищены, то самого пилота ждет им любимая смерть — он захлебнется.

— Мир щас кончит тебе в жопу — рассмеялся я, уходя прочь от лежащего ничком врага — И ты захлебнешься…

— Кто это?!

— Назад! — прооравший там в лодке голос принадлежал коренастому лидеру.

— Ну нет — ответил я, отталкиваясь от дна и прыгая сквозь воду к проходящей над головой лодке — Хер вам…

— Быстрей!

Вырвавшись из воды, я с лязгом рухнул на дно лодки, постаравшись упасть мягче. Лодку жалко, а вот попавшиеся мне под подошвы колени любителя смуглоты и юности не особо. Когда мясные соломины с влажным хрустом сначала сломались, а затем раздробились и сплющились, от болевого шока гоблин отключился мгновенно. Лодка погрузилась по самые края. Поведя выдвинутым лезвием, я скинул за борт одного из четверки, заодно отделяя ему голову от шеи. Третий выпрыгнул сам, но тут же поймал жопной развилкой залп картечи и с диким воем исчез в воде. Привстав, я вдвинул лезвие, схватил за волосы беспамятного любителя смуглоты и швырнул в воду. Усевшись на залитое его кровью место, задумчиво глянул на примерзшего ко дну лодки коренастого:

— Как ты, сука?

— Не убивай…

— Вздумаешь оповестить своих в убежище…

— Не убивай… я сделаю все… не убивай меня…

— И я тебе кишки через ноздри достану…

— Я помогу вам войти. Войти в Хуракан. Заслужу жизнь…

— Греби — улыбнулся я — Просто греби… вон туда….

— Да… да…

— СПАСИ-И-И-И-И-ИТ-Е! — дикий вой умирающего в воде пилота вырвался из передатчика и наполнил тоннель ужасом — Он обездвижил меня! Эта сука обездвижила меня… я тону! ТОН-У-У-У!

— Ты греби — повторил я — Просто греби…

Глава 8

— Жизнь — самое важное! Сурвер — значит выжить! Выжить! — торопливо забубнил перепуганный ушлепок, едва я выбрался на бетонную платформу — Нет ничего важнее выживания!

Я не мешал его странному монологу — меня больше интересовал лежащий на другом краю платформы мокрый и раздолбанный наблюдательный дрон системы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Когда? — я задал вопрос в пространство, но тут же получил четкий ответ.

— Пять минут. Был один. Врубил фонари, осматривая место провала — так что мы засекли его тут же. Дальше я его просто закабанила.

— Закабанила? — с легким гулом сервоприводов присев над умершим дроном, я «вскрылся», стремясь сберечь батареи экза.

Утерев мокрое от пота лицо — систему вентиляции я отрубил сразу же и по все той же причине — я глянул на системного шпиона попристальней.

Конфигурация знакомая, но у системы я такого прежде не видел — здоровенный бублик с пропеллером внутри. Вернее, с пустотой на том месте, где раньше был пропеллер. Корпус смят, пластиковые вставки лопнули или вылетели, внутри поблескивает в свете фонаря вода. Столь же мертво поблескивают линзы визоров.

— Дрон покрутился и пошел в нашу сторону. Пошел над самой водой — будто вынюхивал. Держался середины прохода.

— Дальше.

— Убрала бинокль и двинулась навстречу — буднично ответила наемница — Сразу нацелилась на самое подходящее место — обломанную каменную сосульку. Там же оторвала себе камень.

— Ты ударила сверху — понял я.

— Точно. Взяла и швырнула камнем, когда дрон проходил подо мной. Отследила, чтобы все три световых луча были направлены не в мою сторону и киданула камень. Когда он утонул и его коротнуло — спрыгнула, подняла со дна, притащила сюда.

— Неплохо — кивнул я, поднимаясь — Распотроши его. Хорхе помоги ей.

— Да — пробубнил советник и неожиданно широко улыбнулся разбитыми губами. Те тут же снова треснули, по подбородку побежала кровь, но его это не смутило.

— Вколол в жопу бодрящего? — лениво поинтересовался я.

— Нет, лид! Живу на чистых эмоциях — и кайфую! — все с той же кривоватой, но радостной улыбкой доложил Хорхе — Агрессия прет! От адреналина колотит! Волосы покалывает везде! Да — и в жопе тоже! Спасибо тебе, лид… вот она настоящая жизнь… Не встреться я с тобой — так бы и жил скучно.

— Не жил бы — проворчал я — Ты бы сдох в том небоскребе.

— А… точно… долбанный ассасино ведь пришел по мою душу…

— Твою душу? — усмехнулся я.

— Наши души… — исправился бывший советник. Подумал еще чуток и добавил — Их души. А мы укатили с ветерком…

Не став слушать дальше, я, уже не скрывая усталость, уселся на один из карстовых выступов, не обращая внимания на стекающую с него воду, равно как и на льющую сверху капель. Как раз смоет хотя бы часть пота.

— Выживание — главный завет потомственного сурвера — доверительно поведал мне пленника — А раз так — меня даже бить не надо!

— Уверен? — зевнул я.

— Полностью, господин незнакомец! — торопливо закивал растерявший всю свою важность крепыш и, покрутив башкой по сторонам, чуть испуганно выдал — Главное не пересечь радиус ауры…

Затем он покосился на левое запястье, но не обнаружил там ничего кроме мокрого рукава и, обреченно вздохнув, тихо пробормотал:

— Пока не нарушил вроде…

Почувствовав всплеск вялого удивления, я с ленцой поинтересовался:

— Веришь, что переживешь сегодняшний день?

— Выживание — кредо сурвера, господин лидер!

— И?

— Ради выживания я сделаю все…

— Предашь своих? — уточнил я.

— Я трактую это несколько…

— Ты из сурверского убежища — задумчиво продолжил я, перечисляя уже известные мне факты — Есть почти сдохшая связь с некоторыми из этих платформ-причалов. Убежище недалеко…

— Да…

— И оно закрыто. Как и положено подобным местам…

— Да.

— Но закрыто от кого? — я заглянул в глаза крепыша.

— От угроз зараженного внешнего мира! Мы выживаем…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Бред — поморщился я — Вы не наблюдаете за внешним миром?

— Не наблюдаем — он ответил с такой уверенностью, что я поверил — не лжет. Или не знает о ведущемся наблюдении. Он ведь точно не из тамошних лидеров — иначе не отправился бы самолично за молодыми и упругими смуглыми жопами.