Молот Люцифера - Ларри Нивен

Джеллисон попытался не выказывать удивления — но безуспешно. «А я еще полагал, что понимаю их»— подумал он.

— Садитесь, пожалуйста, — и Джеллисон глянул на часы. — Уже седьмой час…

— Я понимаю, что отнимаю у вас ваше бесценное время, — голос Саундерса оказался какой-то воющий.

— Пожалуйста, забудьте о времени, — сказал Артур Джеллисон. — Просто поскольку уже седьмой час, мы имеем право немножко выпить. Не откажетесь?

— Ну… спасибо, да, сэр.

— Прекрасно, — Джеллисон встал из-за стола (стол деревянный в витиеватом стиле), подошел к старинного вида бару, сделанному в стену. Само здание было не старым, но меблировано оно было так, будто здесь еще жил Даниэль Уэбстер (тот самый, который заслужил себе репутацию человека, не ждущего, когда наступит седьмой час). Сенатор Джеллисон открыл бар. В баре обнаружилось огромное количество бутылок со спиртным. Почти на всех бутылках была одна и та же наклейка — «Самогон?»— спросил посетитель.

— Еще бы… Пусть этикетки вас не обманывают. Вон в той черной бутылке «Джек Дениэлс». Все остальное — тоже лишь высшие сорта. Зачем платить по настоящей цене, когда я могу получить то же самое гораздо дешевле? Из домашних запасов. Что предпочитаете?

— Шотландское.

— Пожалуйста. А я приверженец «Бурбона».

Джеллисон наполнил два стакана.

— А теперь расскажите мне о вашем деле.

— Все дело в комитете по делам ветеранов, — начал рассказывать Саундерс. Это будет четвертая его искусственная нога. Первая, выданная комитетом по делам ветеранов, была великолепна, но ее украли. А три следующие никуда не годились, они причиняли боль, а теперь вот комитет по делам ветеранов вообще ничего не намерен делать.

— Выглядит так, что вам никак не разрешить эту проблему, — мягко сказал Джеллисон.

— Я пытался повидаться с достопочтенным Джимом Брейденом, — в голосе парня вновь послышалась горечь. — Но не смог даже записаться на прием.

— М-да, — сказал Джеллисон. — С вашего разрешения — одну секунду. — Вынул из ящика стола маленькую записную книжку. «Пусть Эл задаст жару этому сукину сыну, — записал он. Партии не нужны подобные фокусы. И ведь это повторяется не первый раз.» Затем он положил перед собой блокнот.

— Будет лучше всего, если вы перечислите мне имена врачей, с которыми вы имели дело, — сказал он.

— Вы действительно хотите мне помочь?

— Я разберусь с вашей проблемой, — Джеллисон записал все в подробностях. — Где вы были ранены?

— Под Кхе Сапхом.

— Медали? Как вам известно, это иногда помогает.

Посетитель пожал плечами:

— Серебряная звезда.

— И «Пурпурное сердце», разумеется, — сказал Джеллисон. — Не хотите ли еще выпить?

Посетитель улыбнулся и покачал головой. Повел взглядом вокруг, осматривая кабинет, стены украшены фотографиями: сенатор Джеллисон в индейской резервации; Джеллисон в бомбардировщике — склонился над приборами; дети Джеллисона, сотрудники Джеллисона, друзья Джеллисона.

— Не буду больше отнимать у вас время. Вам, должно быть, некогда, — посетитель осторожно встал.

Джеллисон проводил парня к двери. Потом дверь снова открылась — Карри.

— Это был последний, — сказала она.

— Прекрасно. Я еще некоторое время здесь побуду. Сообщите это Элу и можете идти домой… о, еще одно. Попытайтесь сперва соединить меня с доктором Шарпсом и ИРД, ладно? И позвоните Маурин, скажите ей, что я сегодня задержусь.

— Хорошо, — Карри улыбнулась про себя, глядя, как сенатор возвращается вглубь кабинета. Еще до того, как она успеет уйти (окончательно уйти), он ухитрится сделать еще девять дел — из тех, что оставляют на последнюю минуту. И что касается этого — она уже подготовила все, что надо. Карри заглянула в комнаты, где размещались сотрудники сенатора. Все уже ушли — за исключением Элвина Харди. Он всегда уходит позже всех: ждет — на всякий случай. «Сенатор хочет вас видеть», — сказала Карри.

— Что произошло? — Эл вошел в кабинет сенатора. Джеллисон, развалясь сидел в своем роскошном кресле. Куртка и узкий похожий на полочку галстук, брошены поперек стола. Рубашка наполовину расстегнута. Рядом с бутылкой стоял большой стакан, наполненный «Бурбоном».

— Слушаю вас, сенатор, — сказал Эл.

— У меня к вам пара дел, — Джеллисон передал Элу свои записи. — Разберитесь вот с этим. Если все это правда, мне бы хотелось, я хочу, чтобы виновные оказались на костре… огонь разведите средней величины. Пусть на деньги, которые вычтут из их чертового жалования будет куплена нога, которая окажется парню впору. Нельзя обманывать кавалера Серебряной звезды. И медицинское обследование должно быть проведено должным образом.

— Хорошо, сэр.

— Далее. Загляните-ка в район Брейдена. Мне представляется, что для партии было бы лучше, если б там сидел другой парень. Я имею в виду — какой нибудь член городского совета, который…

— Бен Тиссон, — осторожно подсказал Эл.

— Ну вот — мы уже знаем его имя. Тиссон. Как вы думаете, он может взять верх над Брейденом?

— Может. Если вы ему поможете.

— Загляните туда. Подозреваю, что мистер Брейден так дьявольски занят, борясь за сохранение мира, что у него нет времени на общение с избирателями, — сказал без улыбки сенатор Джеллисон.

Эл кивнул. Брейден, подумал он, ты уже труп. Когда у босса бывает такое настроение…

Зажужжал интерком.

— Доктор Шарпс, — сказала Карри.

— Хорошо. Не уходите, Эл. Я хочу, чтобы вы все слышали.

— У телефона, сенатор, — сказал доктор Шарпс.

— Как идет подготовка к запуску? — спросил Джеллисон.

— Все прекрасно. Но было бы еще лучше, если б каждая важная шишка из Вашингтона не отрывала меня от дела телефонными звонками, чтобы узнать, как идет подготовка к запуску.

— Черт побери, Чарли, у меня начинает отрастать на вас длиннющий зуб. Уж если кто-нибудь должен быть в курсе дел, то это я.

— Вы правы. Извините, — сказал Шарпс. — Дела на самом деле — идут лучше, чем ожидали. Во многом тут помогли нам русские. Они поставили больший, чем раньше, стартовый двигатель, и они берут много припасов, которыми, частично, они поделятся с нами. Благодаря им мы сможем взять больше научного оборудования. Таким образом — в виде исключения — наблюдается разделение труда. И это имеет смысл.

— Хорошо. Вы даже не подозреваете, какие мне пришлось пустить в ход связи, чтобы вы могли осуществить этот запуск. А теперь объясните мне снова, какую пользу принесет все это.

— Сенатор, польза от этого — вся, какую мы можем извлечь… вернее, принести, делая то, что мы делаем. Это не принесет открытия способов излечения рака, но мы наверняка! — многое узнаем о планетах, об астероидах и кометах. Кроме того, этот парень с телевидения, Гарви Рэнделл, хочет сделать документальный фильм с вашим участием. Похоже ему кажется, что телекомпания должна воздать вам должное за то участие, которое вы приняли в подготовке этого запуска.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});