Поступь империи. Между Западом и Югом. - Иван Кузьмичев

Спустя четверть часа витязи сидели с довольными лицами и лениво потягивали холодное густое пиво. Самого трактирщика в зале не было, вместо него бегал шустрый Яшка. Хозяин лично пошел звать грамотея. Ярослав думал о том, что ему самому не помешало бы выучить пару языков, как и остальным витязям в отрядах, ведь случись что-нибудь секретное найти, то стороннего человека к переводу привлечь нельзя: убить придется или в "холодную" посадить.

"Вернемся на базу, обязательно рапорт куратору напишу, — решил сержант после обдумывания".

Дверь в трактир отворилась, в нее вошел ссутулившийся под грузом накопленных за долгие годы зубрежки человек. Из- под парика у него торчали седые жиденькие волосы, да и сам парик был столь древний, что носить его мог только бедный и неряшливый человек или безумный фанатик, не обращающий внимания на внешний вид.

Лицо сутулого походило на сморщенное печеное яблоко, такое же желтоватое, изъеденное морщинистыми рытвинами, среди которых затерялись серые с блеклыми искорками зелени глаза. Первое что приходило на ум, взглянув на него, что следует держаться подальше от этого типа. Витязи, привыкшие к тяжелым солдатским будням и то бросали на вошедшего недовольные взгляды. Стоило сутулому подойти к столику "волчат", как за стойкой появился услужливый хозяин.

— Сиятельные господа, позвольте представить вам, архивариуса Клода Зизикуса, — улыбка на лице трактирщика вышла какой-то глуповатой. Мол, сам знаю, что человечек дрянной, но лучше ничего найти не смог.

— Архивариуса говоришь? — протянул с сомнением Ярослав.

— Бывшего архивариуса, — тихо добавил трактирщик.

— Если он поможет нам, то я выполню условие нашего договора, но если нет, то не обессудь, уважаемый, — сержант договаривать не стал, лишь развел руками в стороны. — Вы сколькими языками владеете?

Сразу же перешел к главному вопросу командир "волчат" подходя к склонившемуся Клоду едва ли не вплотную. Посмотрев на Климова снизу вверх, Зизикус робко ответил:

— На семи изъясняюсь и пишу, еще на трех могу разговаривать.

— Хорошо, думаю, вы нам подойдете. Сейчас вместе идем к телегам, где вы взглянете на одно письмо. Об остальном поговорим после, — сержант указал архивариусу на дверь, а сам достал из кармана серебряный талер и, не глядя, бросил в сторону трактирщика.

Ладонь хозяина "Серебряной подковы" словно кобра выстрелила вперед: монета скрылась в жилистом кулаке и тут же пропала в одном из кармашков кожаного передника. Сержант развернулся на каблуках и бодрым пружинистым шагом пошел к приоткрытой двери. Следом за командиром потянулись и его подчиненные, при этом, заняв место так, чтобы архивариус оказался между ними. Получилась символическая живая коробочка.

Дверь за молодыми безопасниками закрылась, и хозяин облегченно перевел дух. Ему не нравились вот такие молодые и принципиальные солдаты. Они еще не битые жизнью и не умеют ценить малое, хотят получить от Судьбы всё до последней капли.

Трактирщик оказался как никогда прав, витязи и впрямь старались взять у жесткого мира все его блага, но не для себя – для Отечества.

В детской я пробыл всего ничего – чуть больше часа. Веселый карапуз то и дело пытался ухватить меня за ногу и куда-то отвести, но стоило мне встать, чтобы пойти вместе с ним он хмурился и садился на попу. Мол, негоже настоящему мужчине, пусть и в столь раннем возрасте искать легких путей. В итоге я садился в кресло рядом с царицей, а малыш вновь начинал упорно дергать меня за ногу.

Забавно наблюдать за детьми, такими маленькими и родными кровинками, своей частицей. Глядишь и думаешь: "неужели я был таким же?", не захочешь, а задумаешься над тем, как быстро летит время. Хотя мне то, что о нем думать, недавно минуло четверть века, так чего мандражировать? Ан нет, противные мысли- муравьи настойчиво лезут и лезут до тех пор, пока не пришибешь их тапком- решением.

— Ярославушке пора спать, милый, — нежно сказала Оля, беря царевича на руки.

— И мне пора, итак пару дней даю себе послабление, — погладив ребенка по жиденьким русым волосам я вышел из детской.

Удивительное дело, но стоит мне выйти из спальни или вот как сейчас детской и тут же словно из- под земли появляются министры или на худой конец кто-нибудь из царских советников. К примеру, сейчас ко мне едва ли не бегом направлялся вице-канцлер Шафиров, а позади него маячил, глава фискальной службы Нестеров, то и дело теребящий в руках потертый кожаный планшет (офицерская набедренная сумка, носится через плечо, имеет стандартный размер и жесткий каркас).

— Ваше Величество! — за дюжину метров до меня чуть громче, чем следовало, сказал запыхавшийся Петр Павлович Шафиров.

"Что же заставило его бегать? На моей памяти такого видеть не приходилось, — удивился я мысленно, глядя на бисеринки пота на лице вице-канцлера".

— Я вас слушаю, Петр Павлович, — не останавливаясь, сказал я ему.

Шафирову ничего другого не оставалось, как только пойти чуть позади меня. Он то и дело порывался что-то сказать, но видимо не знал с чего начать, поэтому казалось, будто он слегка дергается, как ребенок, которому предложили выбор: пряник или деревянный меч. вице-канцлер молчал до тех пор, пока мы не вошли в мой кабинет, в приемной остался Нестеров и пара лейб-гвардейцев.

— Так что вы хотели сказать?

— Пришла депеша от резидента.

— И?

— В ней говорится, что саксонский карфюстр встречался с цесарским послом.

— Это столь необычно? — удивился я.

Весть конечно важная, но не архиважная, Саксония все-таки часть Римской империи, мало ли какие вопросы они при встрече решали.

— Нет, если не считать того, что через пару дней от Августа отбыл гонец в Вену, однако письмо он вез не императору, — озабоченно сказал вице-канцлер, протирая лоб кружевным платком.

— Так кому? Петр Павлович да не тяните вы, что я каждое слово, будто клещами вытаскиваю! — нахмурился я.

— Извините, Ваше Величество больше не повторится. Резидент опоил гонца на полпути и выяснил, что письмо предназначается не кому-то из придворных, а одному купцу.

Английскому торговцу Джереми Бьюби, давно ведущему дела в империи. Что в само письме не удалось узнать.

— Интересно, но не настолько. Август не решится предать нас, не в это время, — отмахнулся я от столь нелепой с моей точки зрения догадки. — Ему нужна наша поддержка чтобы удержаться на троне, иначе Станислав его скинет через неделю.

Однако нам надо уделить внимание и такому событию, стоит поощрить резидента, а заодно отпиши Веселовскому, пусть прощупает двор, какие настроения витают в воздухе, не пахнет ли новой войной. Не важно, какой именно, главное пусть выведает о том, есть ли приготовления армии или нет.

— Прикажите исполнять? — спросил Шафиров.

— Да ступай, Петр Павлович, — не глядя на вице-канцлера, я выдвинул один из ящиков стола, покопался в нем и вытащил пухлую папку с серебряным теснением и выпуклым словом "Дипломаты" на лицевой стороне.

В дверь никто не заходил, благо, что я приучил всех к порядку и без моего желания никто не может беспокоить меня, кроме двух человек: Оленьки и Никифора.

Развязав кожаные тесемки, открыл папку. Внутри лежали исписанные листы, между которыми были вставлены разноцветные вкладки с косыми подписями стран. Найдя среди них Священную Римскую Империю, я перевернул страницы и достал два верхних листа.

Так получилось, что раз данное задание собрать всю информацию по интересующему меня ведомству – Ратуше оказалось столь удачным, что я решил применить этот способ и для составления каталога министерств: кто какие должности занимал и занимает, из какого рода происходит, какие поручители, если таковые имеются и многое подобное. Пусть времени на составление потребовалось очень много, но оно того стоило, вот и сейчас достав интересующую папку, я могу без проблем узнать, кто и в какую пору был послом в той же самой Священной Римской Империи.

Однако не из праздности и любопытства я решил ознакомиться с делом Абрама Павловича Веселовского. Мне важно узнать справиться ли он с порученной миссией или стоит начинать искать более способного приемника.

Так что же мы имеем…

Веселовские были крещеными евреями ашкеназского происхождения, да к тому же основатель династии, Павел, был выходцем из польских мест. Ого! А он непростой малый… оказал существенную помощь во взятии Смоленска в 1654 году, ну и сразу переехал в Россию. А какие у посла родственные связи? Неплохо, весьма неплохо, оказывается он тут и с вице-канцлером крепко связан, отец Абрама женат на тетке Шафирова. Кроме того, Абрам успел побывать у Петра Великого в секретарях, а это немаловажный показатель, значит ума и образованности у него достаточно. Что там, на счет опыта? Вот кажется, нашел… ездил в Копенгаген после Полтавской виктории, а до этого помогал дядьке в Посольском приказе.