Анатомия Комплексов (Ч. 1) - Райдо Витич

Странно, боже, как все странно. Вот он ужас, вот она истинная опасность! Не какой-нибудь отмороженный на всю голову Бен Ладан, не закомплексованный Буш, не свихнутый моджахед со своей базукой, не сдуревшая от отсутствия идеалов и разнузданной демократической анархии молодежь со свастикой, не секты и не распад ядерного реактора, а таинственный, облизанный и отшлифованный прессой со всех сторон, полумифический инопланетянин! Виртуально изученный и исследованный всеми уфологами мира, такой ранимый, утонченный, не понятый и не принятый, вызывающий сострадание и умильную растерянность, маленький человечек, с грустными глазами на поллица и субтильным тельцем. И так хочется пожалеть этого бедного энцефала, приласкать и обогреть, что сил нет. ‘Горюшко-то’: один в незнакомом месте, на чужой планете!

А какого, простите, рожна он сюда приперся?! И кто из тех, что проверял его субтильность и благонравие, может рассказать об этом? Много ли выжило пожалевших? А любопытных или просто ‘счастливых’, по обычаю закона подлости, оказавшихся не в том месте и не в тот час? Где они теперь? Чистят уборную на какой-нибудь Зета-пси № …. какому-нибудь гуманоиду и слушают пространные сентенции о высшем разуме и месте других народов галактики на арене высокоразвитой цивилизации. А те самые огромноглазые худышки, преобразовавшись, подобно Лоан, в обычного человека, бродят неприметные среди не ведающих об опасности граждан, смотрят на них, как на тараканов, ухмыляясь, слушают байки о себе и творят свое черное дело. Жестокие, бесцеремонные, черствые, прагматичные, с компьютером, вместо разума и сердца. Они вторгаются в чужой мир и ломают чужие жизни, без малейшего угрызения совести, с абсолютным наплевательством на все и вся, спокойно и тихо, руководствуясь лишь собственной прихотью, вооружившись высокими знаниями и используя доверчивость обывателей.

Что там Уэллс со своей марсианской экспансией?! Так, убогая фантазия дезориентированной личности, испугавшейся в детстве тени от дерева, что росло под окном. Все намного страшнее, и любой мэтр фантастики вряд ли зайдет так далеко в своих измышлениях, что б во всей красе представить на суд читателей действительность. Самую настоящую реальность, которая пострашнее любого кошмара, любого навороченного триллера, леденящего кровь мистического экшена.

Только представить себе, что ты живешь, как насекомое в свое спичечной коробочке, бегаешь по делам, заботишься о потомстве, любишь, ненавидишь, веришь или надеешься на что-то и вдруг какой-то урод прошел мимо и раздавил и тебя, и твой дом, и твоих родственников, причем, даже не заметив их под ногой, и не специально, апросто так!

Все ‘доктора - лекторы’, ‘ Джеки-потрошители’, серийные маньяки –– убийцы, полная ерунда, ничто, по сравнению с таким вот инопланетянином! Знали бы ученые, изучая мозг такого ‘шизика’ и других безнадежных ‘дуриков’ Наполеон & Чикатило, что держат в руках ключ к вселенскому разуму, имеют радость лицезреть перед собой не патологию в извилинах, а мини-атлас-путеводитель по лабиринтам психических заворотов того самого мифического гуманоида.

Алена почувствовала тошноту и села. В проеме тут же появился Лоан.

–– Опять тошнит? –– прищурился он, нависая над ней.

Алена нехотя кивнула, старательно пряча глаза: вид его нагого тела смущал и будил пикантные воспоминания, а вместе с ними рождал стыд и…желание. Рэй довольно улыбнулся, сунул ей стакан с остывшим фэй и улегся рядом, по-хозяйски положив ладонь ей на бедро. Девушка поспешно проглотила жуткую жидкость и, отдав стакан, попыталась скинуть руку.

Стекло жалобно звякнуло об пол, небрежно кинутое кэн, а девушка, освобожденная от простыни, оказалась подмятой под разгоряченное тело парня. Его глаза, щурясь, с насмешливым превосходством изучали ее, губы чуть изгибала ироническая усмешка, тело прижималось, согревая и дурманя, а пальцы нежно гладили кожу. Девушку мгновенно пронзило желание, и она забыла все, о чем думала минуту назад. Ее губы раскрылись, до дрожи желая соприкосновения с его губами, а глаза уже молили.

–– Нет, попроси, –– тихо приказал кэн, и девушка вздрогнула, как от удара. Она хотела воспротивиться унижению, но не могла и взгляда отвести от вожделенных губ. В голове зашумело, отторгая сомнения, погребая их в сладкой трясине.

–– Проси…

Алена выгнулась, устремляясь к нему, как зачарованная змея к дудочке факира, и застонала от разочарования, готовая расплакаться, как маленькая девочка, у которой отобрали любимую игрушку: кэн чуть отвернулся, избегая соприкосновения:

–– Не так, милая…

–– Рэ..Рэй…по..поцелуй меня…

Лоан улыбнулся и впился в ее губы. Алена вскрикнула от радости и прижалась к нему всем телом, ее пальцы начали гладить упругие мышцы, словно желая запомнить это приятное ощущение, когда кожа соприкасается с теплым атласом. Язык Рэя проникал все глубже и дарил невесомость телу, по позвоночнику пробежала волна, покалывая, дезориентируя разум и растворяя сознание. Голубые глаза стали терять четкие очертания, поплыли и начали покрываться туманом. Еще минута, и Алена потеряла связь с миром.

Рэй уложил голову девушки на подушки и сыто хохотнул, проведя ладонью по обнаженному телу:

–– Вот и все, милая.

–– Что все? –– тихо спросила она. Голос был слабым, язык непослушным, в голове еще только начало проясняться, и она ничего не могла сообразить.

Лоан загадочно улыбнулся. Алена резко села и, прикрыв простынею грудь, посмотрела на него с мольбой:

–– Почему ты так поступаешь со мной? Я больше не могу, Рэй. Я… ничего не понимаю. Ты ведь отпустил меня, так будь же человеком. Я не верю, что ты не понимаешь, что творишь. Неужели тебе нравится издеваться? Унижать? В кого ты меня превратил?

Рэй заинтересованно уставился на нее, сел и привлек к себе:

–– Ты готова расплакаться? Почему? Я удовлетворен и очень доволен тобой. Ты прекрасно вела себя, нет причины для слез.

–– Неужели ты не понимаешь? Я хочу больше быть твоей игрушкой. Я…

–– Алена, я в совершенстве изучил ваш язык, но абсолютно не понимаю тебя. Ты очень темпераментная женщина. Мне нравится твой пыл, твое тело, я получаю истинное наслаждение, властвуя над тобой, и ты тоже. Ты жаждешь меня не меньше, чем я тебя. Так в чем дело? Что не так? Неужели нельзя просто довериться мне и блаженствовать, не вдаваясь в подробности? Тебе даже межполовые отношения нужно разложить по полочкам и определить степень их пристойности и нравственности? Тебе 20 лет, милая, откуда столько догматов и комплексов?

–– Господи, да как же объяснить тебе? Через неделю все изменится, я вернусь домой.. у меня там мама, отец, брат, жених. Я ..надеюсь, что Сережа все поймет..

–– Сережа –– это жених?

–– Да, мы поженимся…

–– Что ж раньше не поженились? Только познакомились?

–– Нет, мы вместе два года.

–– Да, что ты? –– хохотнул парень. –– Что ж он так долго ждал? Или ты?

–– Я просто не торопилась…

–– Понятно. Ты думала, а он благодушно позволял. Хороший жених.

–– Да, хороший! Ты ничего не знаешь…

–– Зато понимаю больше. Два года позволять женщине ‘думать’, потакать ее капризам, предоставить решение ей! Вот это мужчина! –– Лоан открыто глумился, его губы презрительно изгибались, а в глазах плескались холод и раздражение. –– К такому и спешить, по-моему, не стоит. Ты ничего не потеряла.

–– Я потеряла все! Свой мир, родных, будущее, себя!

–– Я твоя семья. Я заменю тебе и отца, и брата, буду мужем, другом, твоим настоящим и будущим,–– успокоил ее кэн.

–– Это безумие! –– покачала головой Алена.–– Ты никто и останешься никем! Кошмарный экскурс по инопланетной кунсткамере, произведение генетической фантазии, бред, виртуальный монстрик! Через семь дней ты растаешь, и я начну новую жизнь: вернусь домой, сотру из памяти все, что произошло, до тла сожгу, искореню!

–– Нет, милая.

–– Да! Да! Ты освободил меня! Я больше не твоя. Ты не смеешь превращать меня в свою наложницу. Купи себе другую рабыню!

–– Куда мне еще? –– выгнул бровь парень. –– У меня дома их очень много. Я принесу их в жертву Модраш, отблагодарю за тебя. Я так решил.

–– У тебя паранойя! Ты абсолютно ненормален! Господи, дай мне пережить эти семь дней! –– с патетикой воскликнула девушка.

–– И всю последующую жизнь, –– сухо добавил Рэй.

–– Ну, уж, нет! Семь дней, и твоя власть надо мной закончится!

–– Не-ет, –– глаза Лоан сузились и, как два отточенных лезвия, вонзились в девушку, а пальцы легли на ее подбородок. –– Через семь дней ничего не изменится. И через год, и через два и через десятилетие. Ты моя! Твое тело признало мою власть, а следом сдался и разум. Все! Теперь никто, никогда не встанет меж нами, –– голос парня стал тише, но угрожающе жестче. –– Если ты еще раз вспомнишь про того парня,…я буду невоздержанно резок.