Литературная Газета 6331 ( № 27 2011) - Литературка Литературная Газета

Иляна Котрубаш (Румыния), певица, педагог. Лауреат международных конкурсов вокалистов, пела на ведущих оперных сценах мира. Член жюри в номинации «вокал».

1. Наше поколение было более музыкальным, мы не стремились перекричать друг друга, как это происходит не только на конкурсе Чайковского, но и на многих других, в жюри которых меня приглашают. Эти безумные завывания… Кажется, что идёт не музыкальный конкурс, а борьба не на жизнь, а на смерть: если ты не поёшь громче всех – ты проиграешь… Наоборот, чем музыкальнее ты исполняешь произведение, воплощаешь сценический образ, тем бóльшее впечатление производишь на жюри. Меня удивляет, что даже здесь, на конкурсе, публика реагирует на эти визгливые высокие ноты и голоса, которые просто режут слух. В этом мире стало очень много шума, хаоса, и молодым исполнителям трудно сконцентрироваться и вынести на сцену богатство эмоций и образов в тех произведениях, которые выбраны и наработаны с педагогами и которые почему-то забываются.

2. Везде превалируют техника и внешние эффекты – в ущерб глубине и музыкальности. Наверное, это проблема того общества, в котором мы живём. Общества, основанного на примате материального над духовным, – агрессивная технологизация жизни, еда, одежда, секс, политика, скандалы… И всё это, естественно, отражается на человеческой личности. В этом есть большая опасность, поскольку, накапливаясь, эти негативные тенденции приведут к взрыву, после которого нужно будет многое начинать сначала.

3. Я считаю, что это обидное для жюри и очень странное для меня условие – закрытое компьютерное голосование. Нас заставляют играть по очень жёстким правилам, мы не имеем права обсуждать, даже ссориться (смеётся). Мы все коллеги, со многими я пела вместе, нам очень близка и понятна атмосфера обсуждения, и нам так было бы удобнее выявить победителя. Получая листок с именами конкурсантов, мы должны оценить их баллами от 1 до 25, а это огромный диапазон. Ни я, ни мои коллеги с этим не согласны.

Юрий АЛЯБОВ, Стелла АРГАТУ, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ–МОСКВА

P.S. Вряд ли стоит считать случайным тот факт, что ведущие специалисты в разных областях академической музыки отметили одни и те же тенденции, с которыми столкнулась сегодня мировая музыкальная практика. Их мнение отражает не только точку зрения большинства их коллег (судя по разговорам в кулуарах), но и созвучно наблюдениям внимательных любителей искусства. Причём эти тенденции, больше характерные для шоу-бизнеса – упор на внешние эффекты, эпатаж, тяга к сиюминутному успеху, пусть даже и кратковременному, разумеется, с поправкой на жанр, – наблюдаются сегодня практически во всех областях искусства – в литературе, кино, театре, не говоря уже о телевидении. Однако анализ причин подобного явления – это уже тема отдельной публикации.

Статья опубликована :

№29 (6331) (2011-07-20) 2

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 3 чел. 12345

Комментарии:

Испытание на прочность

Планетарий

Испытание на прочность

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

Елена КОТОВА

Елена Викторовна Котова – кандидат экономических наук, автор научных монографий, финансист-международник, много лет проработала в США и Великобритании. В конце августа в издательстве АСТ выходит её первое художественное произведение – интеллектуально-развлекательный роман «Легко!».

Историк-этнолог Л. Гумилёв (1912–1992) создал концепцию пассионарности – непреодолимого стремления пассионарных индивидов («великих людей») к деятельности. Для них избранная цель ценнее жизни, а тем более счастья современников. Эта цель порождает подвиги и преступления, творчество и разрушение, исключая только равнодушие…

Осенью 2008 года за ужином в ЦДЛ президент Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Томас Миров скептически слушал мои убеждения, что Россия не свернёт с пути построения рынка, несмотря на все трудности и издержки. «Если ваше правительство действительно строит рыночную демократию, то почему мирится с вопиющим неравенством: столько граждан – за чертой бедности, а олигархи…» – обронил он, ковыряя стерлядь. «Вы живёте в Мэйфейре, видели автобусы на Парк-лэйн с рекламой «приглашаем на работу водителей, зарплата 500 фунтов в неделю», – ответила я. – Можно в Лондоне на это прожить, если только метро стоит 5 фунтов?»

Разговор не то чтобы не клеился, просто у нас были разные картинки мира и разное эмоциональное отношение к нему. Картина современной Европы складывалась на протяжении веков. Последние 60 лет «великие люди» – пассионарии, политики хорошие и не очень, просто люди строили единый европейский дом. Второй год в нём, похоже, пожар, который решили называть «кризисом евро». Это – stress test, самое серьёзное испытание на прочность великой идеи.

9 мая 1950 года министр иностранных дел Франции Шуман обратился к немецкому канцлеру Аденауэру с исторической инициативой объединить уголь и сталь двух главных наций Европы, совсем недавно находившихся по разные стороны окопов. Через год шесть стран Европы создали Европейский союз угля и стали, в 1957-м учредили Европейское экономическое сообщество и Европарламент… В ЕЭС вступали новые члены, вехами стали образование европейской валютной системы (1978), подписание Шенгенского соглашения (1985), создание в Маастрихте Европейского союза (1992). Европейская интеграция приобрела официальную идеологию – расширять членство и передавать все новые функции управления на общеевропейский уровень. Появились Европейский центральный банк (1998) и евро как единая валюта (1999). Наконец в 2009 году Лиссабонский договор превратил Евросоюз из объединения стран в субъект права.

Символы идеи

В центре Брюсселя – сквер, в дорожку которого вмонтирован маленький медный круг, изображающий евро – символ единой Европы. Напротив громадное, 240 тыс. кв. м, здание – Берлемон, штаб-квартира Еврокомиссии. Изначально оно было похоже на крест, ибо единая Европа равнозначна западной христианской цивилизации. Сегодня после перестроек и добавлений оно похоже на звезду, от которой тянутся огромные крылья-лучи. Один из героев моего готовящегося к изданию романа, немец, говорит своей русской подруге о Берлемоне: «Россия огромна, и какой бы хаос вы там у себя ни развели, это ваше дело. Теперь посмотри на Европу. Малюсенькие, часто карликовые страны, границы веками перекраивались… Что они по сравнению с Россией, с Америкой, с Китаем. Нашим нациям нужна мощь Евросоюза. Что значит «единый европейский дом» для Чехии или Словакии? Ещё недавно они были вашими угнетёнными сателлитами. Сейчас их граждане могут ездить по Европе, жить, работать в любой стране. Интеграция – это свобода. Ты не думай, я не бездумный адепт этой идеи. Именно… Германия платит за неё особенно дорого. Но великая идея того стоит».

Для меня же, выросшей в России, которая настрадалась сама от режима во сто крат больше, чем «страны-сателлиты», символика Берлемона этим не исчерпывается. В безразмерном здании две тысячи человечков бегают туда-сюда, как в Госплане. Лучи-щупальцы говорят: готов не готов к интеграции в свободную Европу – записывайся. Масштаб Берлемона – это европейская империя, по окраинам которой гуляют ветры, воруются деньги из бесчисленных фондов, а страны-основатели, Германия, например, должны всё время затыкать дырки, как за блохами гоняться.

Миф кризиса евро и реалии политики

Нет никакого кризиса евро. Да, весной 2010-го было невероятное потрясение, курс упал на 18%, с 1,45 до 1,19 к доллару. Как упал, так и поднялся обратно. Что евро – валюта хорошая, вам в московских обменниках любой скажет. А вот кризис еврозоны как раз не миф. Он должен был рано или поздно произойти. Хоть я и банкир-международник, мне непонятно, как может рассчитывать на стабильность пространство единой валюты, в котором отсутствуют азбучные рычаги управления: монетарная и фискальная политика.

Что мне понятно: во многих странах Евросоюза накопились тяжкие проблемы, кстати, весьма разные. Одни политики жертвовали идеей равенства, другие – идеей модернизации, а некоторые – и истиной, гласящей, что жить надо по средствам. Последнее – наиболее распространённый диагноз.

Одна из так называемых PIGS, т.е. стран, подложивших свинью еврозоне, – Испания. Как пела Одри Хепбёрн в мюзикле «Моя прекрасная леди»: «Того и жди, пойдут дожди в Испании…» В Испании хлынул дождь на рынок недвижимости, протекли крыши сберегательных банков, раздававших ипотеки. Премьер Сапатеро, наверно, пассионарен, поэтому эффективно провёл жёсткие сокращения бюджета, очистил рынок недвижимости от «токсичных» активов. Но Испанию уже накрывало стремительное падение евро, смертельное для экономики, основанной на агробизнесе и туризме. Совсем другую свинью подложила Греция, где годами почти все социальные группы получали пособия и субсидии, вот госдолг и зашкалил за 150% ВВП. Правительство же рассчитывало, что в час расплаты другие страны – члены еврозоны принесут жертвы на алтарь родины античной культуры, поэтому и объявило нуждающимся всё население.