Маги - Jordy Rivers

Диана на секунду отвернулась, будто бы собираясь с духом, а потом размеренно произнесла:

– Моя мать была амальонкой.

Она смотрела теперь на Ингрид, ожидая ее ответа.

– Как амальонкой? – переспросила та, выпрямляясь.

– Пленница в замке, ее звали Амелия.

– Кто рассказал тебе об этом?

– Отец!

Диана растерянно водила по комнате взглядом, не зная на чем его остановить.

– Что подвигло его к этому после стольких лет молчания?

Ингрид подошла к подруге, опустилась перед ее креслом на пол и взяла Диану за руку.

– Он увидел в моей ауре амальонские цвета. Твои цвета. Но эта мысль не пришла ему в голову. Он даже не знает, кто ты такая. То есть, что ты значишь для меня. То есть,… – она запнулась. – Он подумал, что это цвета моей матери и запретил мне появляться здесь. И с тех пор, я только о том и думаю, как мне тебя увидеть, – гронгирейка откинула голову назад и с шумом выдохнула.

Ей было очень нелегко признаваться в первую очередь себе в том, что она говорила.

– Чего ты боишься? – спросила Ингрид, чувствуя, что самого главного Диана никак не может сказать.

– Всю жизнь я считала амальонцев трусливыми предателями, и вот теперь оказывается я такая же, как вы! – выпалила она. – Я наполовину амальонка!

– То есть с одной стороны ты бесстрашный воин, а с другой стороны трусливый предатель! Ты это имеешь ввиду? – рассмеялась Ингрид.

– Посмотри на меня! – почти закричала Диана, но потом тут же опомнилась и перешла на шепот. Меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы о ее присутствии в доме догадался кто-нибудь из семьи Ингрид. – Отец запретил мне появляться в Амальоне, и где я сейчас нахожусь? В паре шагов от его злейшего врага! Разве это не предательство?

Ингрид лишь покачала головой. Она не знала, что сказать.

– Может, тебе стоит посмотреть на нас другими глазами и увидеть новые качества, которые тебя больше устроят?

Диана молчала в полном отчаянии. Очутившись рядом с Ингрид, она почувствовала, что наконец-то, может дать волю обуревавшему ее страху. Потому что только сейчас она оказалась в безопасности. Как дети, которые плачут только в присутствии матери, зная, что теперь их есть кому защитить.

– Посмотри на меня! – в свою очередь попросила ее Ингрид. – Мне кажется, мы должны найти что-нибудь более обнадеживающее, нежели трусость.

– Ты не похожа на амальонцев! – возразила гронгирейка.

– С чего бы это?

– Ты не такая! – Диана не смогла сдержать мягкую улыбку. Она задумчиво смотрела на девушку, уютно сидящую у ее ног.

– Но во мне течет та же амальонская кровь, что и в тебе! И ее даже в два раза больше!

– Я не знаю, что мне делать! – гронгирейка опустила голову.

– Тебе надо рассказать мне про Безмятежный Лес! – тут же предложила Ингрид.

– Откуда ты знаешь про Лес? – встревожилась Диана, мигом позабыв о том, что ее только что волновало более всего.

– Я была там.

– Не шути так Ингрид!

– Сегодня днем, точнее вчера, сразу после Совета.

– Как ты можешь быть уверена, что это был именно Лес? – последнее слово Диана произнесла с особым трепетом в голосе.

– Отец сказал, что это так! – Амальонка пожала плечами. – И я полагаюсь на его слова.

– Хотя, что тут удивительного, речь же идет о тебе! – согласилась Диана. – Безмятежный Лес – это место, где обитают все наши животные до тех пор, пока не выходят к нам в наш двенадцатый день рождения. Вот уже несколько столетий попавшие туда не возвращаются обратно. Говорят, они до сих пор бродят по лесу, потому что время там остановилось, и у них даже нет возможности умереть!

– Диана, это знают все! – фыркнула Ингрид. – Расскажи мне что-нибудь, что знают только гронгирейцы!

– Ты решила воспользоваться моим новым положением предателя? – криво усмехнулась Диана.

– Что-то вроде того! – согласилась с ней Ингрид. – Отец сказал, где-то в Безмятежном Лесу можно найти ключ, и когда этот ключ будет найден, войне между нашими королевствами придет конец!

– Ключ?! – Диана устало рассмеялась. – У амальонцев все как всегда очень просто! Ключ тебе не поможет! Забудь про Безмятежный Лес! Тебе нечего там делать! Мой отец признает мир только в том случае, если Гронгирейский Хребет уйдет обратно под землю.

– С чего ты взяла?

Ингрид была спокойна. Несбыточность этой возможности мало волновала ее сейчас. Главным было знать то, что возможность окончания войны и установления мира в Долине вообще существует.

– Я спрашивала его! – ответила Диана на ее вопрос.

– Ты спрашивала своего отца о мире? – удивилась Ингрид. Будь она обычным амальонцем, она бы не поверила своим ушам.

– Да, я говорила со своим отцом о мире! – раздраженно подтвердила гронгирейка. – Теперь ты видишь, что я не в себе?

– Теперь вижу! – ошеломленно согласилась с ней Ингрид. И пусть глаза ее округлились как два чайных блюдца, лицо ее расплывалось в довольной улыбке.

Диана думает о мире! Что может быть лучше!

– И не надейся! – угрожающе начала гронгирейка, видя ее улыбку. – Я пройду эту войну до конца, до победы или до смерти, и не отступлю ни за что на свете!

– Тогда я за тебя спокойна! – Ингрид утвердительно кивнула. – Ты по-прежнему Диана Рестридж, гронгирейка до мозга костей, великая воительница, сильнейший огненный маг Долины, и так далее и тому прочее!

– Тогда, что я здесь делаю? – воскликнула Диана, не заметив ее саркастического тона.

– При всем вышеперечисленном ты здесь, потому что ты хочешь быть со мной! – просто ответила ей Ингрид.

– Ты самоуверенна, как все амальонцы! – фыркнула Диана.

– Твое присутствие подсказывает мне, что я права! – подмигнула ей Ингрид. – Наверное, я тебе нравлюсь!

– Ты мне? – с наигранным возмущением переспросила гронгирейка.

– Не волнуйся, это взаимно! – амальонка во всю веселилась. Глаза ее блестели.

– Мысль, что ты можешь быть права, пугает меня до смерти! – прошептала Диана, наклоняясь к Ингрид, чтобы поцеловать ее.

Именно эту картину застал перед собой Филипп Фаридэ, войдя в комнату дочери. Темная фигура гронгирейки, склонившаяся над его дочерью в поцелуе. Ингрид тут же почувствовала его присутствие и мягко отстранилась от Дианы.

– Папа, доброе утро! – весело бросила она ему, поднимаясь на ноги.

Диана готова была провалиться сквозь землю. Отчего взгляд ее, прожигавший Верховного Мага насквозь, сверкал еще большим, чем обычно презрением.

Филипп нерешительно застыл у двери. Лицо его не выражало даже удивления.

– Доброе утро, Ингрид! Диана! – наконец, ответил он на приветствие дочери.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});