(Не)люди (СИ) - Елена Сидоренко

— Мама, а здесь нет хотя бы книг? — спросил Куд после обеда, оглядывая пустую палату. — Мне скучно.

— Увы, не успела взять с собой из дома, извини, — съязвила женщина. — Мог бы попросить у доктора что-нибудь.

— У него нет ничего интересного, — проворчал Куд, привычно проигнорировав яд Хельги. — Одна психология и прочая ерунда. Вот в библиотеке наверняка есть… Такое ощущение, что мой мозг покрывается плесенью. Я тут помру со скуки. Честно. Я уже прямо чувствую, как в голове расползается мицелий[10].

— Каких слов понахватался, — усмехнулась Хельга. — Ладно, принесу я тебе чего-нибудь сейчас. Подожди.

И вышла, велев сыну сидеть как можно тише. А в коридоре, когда уже возвращалась, встретила доктора, который очень удивился, услышав о том, что Куд мается от скуки, не выходя из палаты.

— Но ведь он может выходить, — сказал он, с любопытством осматривая набранные Хельгой книги. Сказки, приключенческие истории и собрание повестей для подростков — совсем не похоже на то, что мог бы любить Куд, направо и налево бросающийся научными терминами. — Вам назначен лечебно-активирующий режим[11]. Так что он может выходить из палаты. Главное, не за пределы отделения… Интересный набор. Не похоже на Куда. Это для той девочки, с которой он постоянно созванивается? Тогда могу посоветовать еще вот что… — и доктор снова увел Хельгу в библиотеку.

Вечером книжки, которые выбрал доктор и которые оказались мальчику не по вкусу, Куд вернул на полки уже сам, устроив маленькое шоу для пациентов. А потом трижды обошел все отделение под давлением одного мужчины, заставившего мальчишку поздороваться и представиться каждому из пациентов. Вернулся в палату Куд уже после отбоя, смертельно уставший от людей, полный впечатлений, но все равно абсолютно ошалелый от счастья.

* * *

В лаборатории Нина быстро поняла, что ее легкая жизнь, полная музыки, сна до обеда и сказок, рассказанных на ночь мягким голосом няни, закончилась. Ивэй оказалась донельзя строгой и забрала у девочки скрипку, заявив, что вернет только в случае успехов в учебе. Подъем был назначен на семь утра, а день оказался забит до отказа разными событиями.

— Добро пожаловать в наш мир! — издевательски протянул Юко, когда Ивэй нагрузила Нину стопкой тетрадей и торжественно выдала специальный грифель для письма. — Ты будешь учиться с нами? Ой, пластилин? Я тоже хочу! — Юко выхватил у Нины пачку и тут же распаковал, не обращая внимания на шипение отца и непонимающий вопль самой девочки.

— Брастра, папа говорит, что ты получишь по ушам, если будешь брать чужое без спросу, — Юго втянул голову в плечи, не озвучивая то, что на самом деле отец пообещал наказать их обоих, если Юго не сможет усмирить близнеца. — Эй, брастра…

— Да ладно, общее же!

— Ни черта подобного! — Ивэй отвесила Юко подзатыльник и, отобрав пластилин, вернула его Нине. — Тебя что, совсем манерам не учили?

Эммет только поджал губы и пригрозил детям кулаком. Юго стушевался. Юко фыркнул и задрал нос, а потом показал вслед Ивэй язык. Нина подумала о том, что ей надо бы спрятать пластилин.

Их учили только основам школьной программы. Правописание, счет, история, природоведение, труд и литература — все в минимальном объеме. В последнем Нина оказалась гораздо более успешной, чем карлики-близнецы — она даже будучи слепой читала быстрее и вдумчивей. Зато в счете Юко и Юго ее заметно обгоняли. Она с удовольствием слушала задачи, которые они решают, и вместе с ними учила таблицу умножения, которую давно успела позабыть. Мальчишки диктовали, а Нина запоминала заново. Близнецам нравилось наблюдать за тем, как пишет и читает девочка. Ее пальцы буквально танцевали по страницам специальных учебников. Юго заинтересовался азбукой Брайля. Юко решил освоить ее лишь за компанию с близнецом.

В гимнастике все дети оказались одинаково безнадежными, и Ивэй подумала, что будь здесь Куд, он превзошел бы их по всем параметрам. Мальчишка с детства мог сворачиваться едва ли не в узел и в пять лет умудрялся таскать на спине никогда не отличавшуюся худобой Нину. Женщина вдруг почувствовала ностальгию по тому времени — пусть ужасно короткому, но невероятно теплому.

— Эй, Джо, — как-то раз позвала она мужа, который после утомительного дня почти уснул. — Как ты думаешь, нам когда-нибудь удастся еще раз вот так побыть впятером? Когда-нибудь нас отпустят?..

Джонатан ничего не ответил, потому что Ивэй искренне надеялась на положительный ответ, которого он ей дать не мог. Джонатан уже давно не верил в то, что все наладится. Юста не отпустит Ивэй во второй раз. Куд не позволит Хельге оставить его снова. Мужчина уже не ждал чуда, но прилагал все силы, чтобы расширить свободу Ивэй в корпорации. Ему уже удалось выбить право на их совместное проживание в общежитии для ученых, и мужчина не думал останавливаться. Неважно, сколько чужих детей ему придется принести в жертву опытам Юсты — он был готов на все. Лишь бы дать Ивэй и себе как можно больше свободы. Но Куд и Нина, к которым женщина все еще питала теплые чувства, отказывались прекращать хвататься за те несколько месяцев, давая его жене ложную надежду и лишний повод их любить.

Позвонить Куду Нине позволили лишь спустя месяц после последнего звонка. Это было двадцать четвертого сентября. Ивэй, сдавшись после многочасового нытья Нины, которая решила брать женщину измором по совету близнецов, дала девочке телефон и предупредила, что трубку возьмет не Куд, а его врач, и Нине следует вежливо попросить мужчину позвать Куда.

— Не как Юго и Юко, это плохой пример для подражания, — добавила она, глядя, как близнецы ноют в унисон и действуют Эммету на нервы. Женщина все еще была зла на Куда, но в то же время она была рада за него и искренне любила. И за совершенно не адаптированную к реальности безнадежную и беззащитную Хельгу, которую всегда таскала на своем хвосте, оберегая от ударов жизни. Теперь оберегать ее должен Куд.

— Ну наконец-то, не прошло и ста лет! — вместо приветствия услышала Нина. Куд был недоволен и начал ворчать, а на заднем плане послышался мужской и женский смех.

— Ты не один? Кто там? — с интересом спросила девочка. — У тебя появились друзья?

Куд явно смутился и начал бормотать что-то, но Нина не разобрала. Зато отчетливо услышала смешок Хельги, ее уже привычное даже для Нины «полуфабрикат» и шуршание трубки, после которого слова Куда стали различимей. Девочка поманила рукой близнецов, немного отведя трубку от уха — приглашала.

Они болтали с ним втроем. Обо всем и ни о чем. Смеялись над комментариями Хельги и реакцией на них Куда — тот постоянно просил мать замолчать, а в ответ получал еще порцию подколок. Удивлялись неосторожно вырывавшимся у Куда научным терминам, его непонятным рассказам и резким словам в адрес всех подряд. Ругались на то, что Куд путал Юко и Юго — тот прямо заявил, что ему без разницы, кто из близнецов орет в трубку, все равно мешают его разговору с Ниной. Юко и Юго почему-то приняли этот выпад как вызов и совсем передумали оставлять их с девочкой одних. Но им было весело. Всем четверым. К концу разговора Куд перестал подозрительно относиться к близнецам и даже попросил у них прощения под давлением доктора. И близнецы только махнули рукой, ответив, что не обижаются. И Нина, наконец, вздохнула свободно, зная, что больше не услышит от Юко тех слов, которые он тихо повторял каждый раз, когда Нина рассказывала о Куде, думая, что она не услышит.

«Сдался тебе этот псих».

* * *

— О, безрукий малый! — окликнул Куда желтозубый мужчина. Тот честно старался проскользнуть мимо него в библиотеку, но не сумел. Мальчик дернулся и, нацепив дружелюбную улыбку, от которой сводило челюсти, остановился, мысленно попрощавшись с планами провести вечер за чтением сказок, которые потом можно рассказать Нине. — Сыграешь со мной?

Роберт удивительно быстро расставил шахматы, и Куд, вздохнув, кивнул: раз попался, уже никуда не деться. Лучше сыграть здесь, чем позволить прийти в их с матерью палату, откуда его точно не выдворить.

— Только одну партию. Мне еще нужно кое-что сделать.

— Какой занятой! — всплеснул руками Роберт, а потом замолчал и чуть склонил голову, пристально вглядываясь в мальчика перед собой. — Слушай, а не хочешь подстричься?

Куд, уже зажавший пешку пальцами ноги, удивленно заморгал, не понимая вопроса. Роберт показал на аккуратную косичку, достающую мальчишке до лопаток:

— Стыдно пареньку вроде тебя ходить с девчачьей прической.

Куд промолчал, но про себя усмехнулся, отметив, что мальчики, оказывается, должны стыдиться длинных волос. Он и не знал. Ему нравилось, когда Хельга копалась в его волосах и заплетала их. Женщина нехотя призналась, что изначально хотела девочку, а папа-Тимм — мальчика. Тогда Куд спросил мать, будет ли лучше, если он станет «девочкой», и Хельга отвесила ему подзатыльник. Но волосы не остригла.