Мир Смерти против флибустьеров - Гарри Гаррисон

Дожевав первый бутерброд, Язон взял салфетку и написал на ней: «Чтение мыслей пока отменяется». Мета взяла у него ручку и ответила тем же способом: «Тогда давай сразу убивать этого гада». Настала очередь Долли, и она приписала под словами Меты: «Поддерживаю и одобряю».

«Ну вот, к ней чувство юмора уже и вернулось!» – с удовлетворением подумал Язон.

После завтрака он закурил и, скомкав «переговорную» салфетку, сжег ее в пепельнице. Все трое улыбались, как заговорщики. Настроение было отличное.

Ночью прошел сильнейший ливень с грозой, а теперь вновь сияло солнце, пахло свежестью и цветущими деревьями, ветви которых заглядывали прямо в открытые окна.

– Ну, вот что, Язон, у тебя назрели некие вопросы, я знаю. И все-таки сначала изволь выслушать меня, каким бы многословным я тебе ни казался.

Морган ходил по своему огромному кабинету в северном крыле королевского дворца и попыхивал трубкой.

– Мета твоя – отличная баба. Пусть работает с нами, пусть воюет – нет вопросов. И из девчонки этой – Долли ее зовут, правильно? – тоже можно полезного человека вырастить, если как следует воспитывать. Ради Бога, я тебе не запрещаю. Но сейчас, Язон, мы будем говорить о делах. А о делах должны говорить только мужчины. Так у нас заведено. Ты ведь уже понял, наверно, флибустьерский закон запрещает нам жениться. На Джемейке много женщин, не принадлежащих никому. Мы можем жить с любою из них одну ночь, одну неделю, да хоть один год, но мы не должны владеть женщинами. А если флибустьер решает связать свою жизнь с одною единственной подругой, он перестает быть флибустьером. Нет, его не будут за это казнить, он просто станет называться буканьером, витальером или даже приватиром, если вдруг решит возделывать землю и разводить скот. Но даже витальеры и буканьеры, уходя в космос, оставляют своих жен здесь. Женщинам не место на кораблях.

– А как же Мадам Цин? – не мог не спросить Язон.

– Мадам Цин – это редчайшее и величайшее исключение. Но она не просто женщина, – он замялся, – даже не совсем женщина. Ее ведь мужчины в обычном смысле не интересуют. Она удовлетворяется, когда пытает и убивает их.

– В каком смысле удовлетворяется, – решил на всякий случай уточнить Язон.

– Во всех смыслах, – перечеркнул Морган его сомнения. – Но она потрясающий боец и мы берем ее с собою всегда. Вот только к руководству стараемся не допускать. Нельзя бабам стоять у руля, Язон, ну, нельзя! Это абсолютная истина. Да слышит меня Бог в эту минуту. Все. Теперь можешь задавать свои вопросы.

– Вопрос первый, – объявил Язон. – Что ты намерен делать дальше?

– Да ничего особенного. Отдохнем немножко, и с новыми силами – в бой! Дэвис уже разработал интересный маршрут. Караччоли предложил встречный вариант – одну богатенькую и плохо защищенную планетку. Пока думаем, обсуждаем.

– Прекрасно, – похвалил Язон. – Но ты меня кажется не понял. Я ведь спрашивал, что ты собираешься делать вместе со мной.

– Я тебя отлично понял, приятель. Но ты же не хочешь вместе со мною чистить торговые корабли и громить братьев наших меньших на недоразвитых планетах. Тебе же это скучно. Я правильно излагаю? Так вот. Ты и придумай, чем заняться. Иначе, зачем я тебя тащил сюда. Гулять вдоль берега моря ты мог бы и на Дархане.

– Вот так ты ставишь вопрос?

– Только так. И торопиться, друг мой, совсем не обязательно. Я улечу за добычей, снова прилечу, а ты тут пока побудешь, поразмышляешь. Хорошую идею надо долго вынашивать.

– Согласен. Однако, чтобы вынашивать хорошую идею, нужны еще и хорошие условия.

– Что ты имеешь ввиду? – вскинулся Морган.

– А то не понимаешь! Я тебе не костолом, я – человек творческий, и не могу работать, когда за мною постоянно шпионят и прослушивают каждую фразу через эти дурацкие браслеты.

– Ну, Язон, – Морган как бы даже успокоился. – Не стоит обижаться на такие мелочи. Слежка – это просто охрана, для твоей же безопасности. А прослушка – сам понимаешь, нам дорого всякое твое слово. Вдруг ты что-нибудь такое гениальное скажешь, да сам и забудешь. А тут пожалуйста: у нас все ходы записаны.

Язон улыбнулся уважительно, мол, ладно, хитрюга, не буду я с тобой пикироваться – смысла нет. Лучше сразу выдвинуть ультиматум.

– Пусть так, – сказал он, – но если эту трогательную заботу обо мне не упразднят уже сегодня, я буду готов служить твоей планете только в качестве простого бойца. Во флибустьеры, сам понимаешь, пойти не могу – женат. Значит, просто витальер, или кто там – буканьер?

– Погоди, – спросил вдруг Морган. – Ты в храме венчался с женою своей.

– Нет, а что?

– Ну, тогда считай, что ты не женат.

– Извини, Генри, женат, не женат – по рукам Мета не пойдет, да и мне все ваши девки как-то не интересны, так что…

– Да я не об этом, чудак ты человек! Давайте вы у нас обвенчаетесь.

– Крайне любопытное предложение! – удивился Язон. – Я подумаю. Но только ты не дал мне ответа, Генри.

– А это я просто время тяну, думаю, – простодушно объяснил Морган. – Хотя чего тут думать-то, на самом деле. Конечно, я вынужден принять твои условия. Ведь мне же новые идеи до зарезу нужны.

– Хорошо, – подытожил Язон. – А мне в таком случае нужны идеи старые. Понимаешь, я должен знать про вас, если не все, то почти все. Я не претендую на знание секретных рычагов управления. Но мне надо знать в подробностях, как вы дошли до жизни такой. Более подробно, чем ты рассказывал, Генри. Мне надо знать с доскональной точностью ваши технические, экономические, военные возможности. Иначе я буду предлагать нереальные проекты или, как говорится, изобретать велосипед.

– Какой велосипед? – не понял Морган, и Язон подумал: «Ну, наконец-то я обскакал тебя в эрудиции!»

– Это такое двухколесное транспортное средство без двигателя, с ножным приводом. Придуман очень давно, и изобретать его вновь предельно глупо. Надо просто знать, что такое изобретение было.

– А-а-а, – глубокомысленно протянул Морган.

– Короче, мне нужен доступ к вашим архивам, – завершил Язон.

Морган грустно улыбнулся.

– Какие могут быть архивы у бандитов? Подумай. Мы стираем из памяти корабельных компьютеров даже маршруты самых последних полетов. Мы нигде не записываем настоящих имен тех, кто вливается в наш коллектив и становится флибустьером. Флибустьеры носят старинные ритуальные клички, происходящие по преданию еще со Старой Земли.

– Стоп! – решительно сказал Язон. – Кто дает вам эти клички? Уж не капелланы ли?

– Конечно, капелланы, они разыскивают их в старинных книгах.

– Та-а-ак! Но если я правильно понимаю, капелланы – это простые бывшие пираты, перешедшие здесь на спокойную работу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});