Меченые - Сергей Шведов

Деревня духов представляла собой беспорядочное нагромождение жалких хижин, кое-как слепленных из тонких жердей, глины и прочего хлама. Предназначались эти хижины только для временного проживания и поэтому служить надежным убежищем от атакующей стаи никак не могли. Где-то в центре деревни, если верить Золу, находился сруб, в котором укрылись уцелевшие духи. Но до cpyбa еще нужно было добраться сквозь беспорядочное нагромождение мусора, в который вожаки превратили летние жилища духов. Туз довольно быстро заблудился в бесчисленных изгородях, которые ограждали неизвестно что, но в которые неизменно упирался его конь, куда бы он его ни поворачивал. Единственным ориентиром среди всего этого хаоса лейтенанту служил угрожающий вой вожаков, который доносился справа. Туз придержал коня у чудом уцелевшей хижины, поднялся на стременах и огляделся. Стая основательно поработала в селении. Лейтенант увидел окровавленные лохмотья у порога и покачал головой: стая и здесь собрала кровавую жатву, и кровь духа ничем не отличалась от крови меченого.

Вохр появился неожиданно, чудовищным ударом проломив стену хижины. Увидев человека, он глухо заворчал, с губ его закапала пена, а в мутных злобных глазках загорелись красные огоньки. Вохр был велик, самый крупный из тех, которых до сих пор доводилось видеть Тузу, а повидал он их немало на своем веку, метра три высотой, никак не меньше. Меченый поднял арбалет и выстрелил чудовищу в бок. Комариный укус, не более того, но монстр пришел в страшную ярость, шерсть на его загривке встала дыбом. Туз легонько тронул жеребца коленом, конь не заставил себя упрашивать и едва ли не с места взял в галоп, перемахнув мимоходом изгородь, которую еще минуту назад считал непреодолимым препятствием. Вохр двигался, казалось, неуклюже, передние толстые лапы болтались перед его мощным телом, как сучья векового дуба в ураган, но в скорости он не уступал коню.

Туз выстрелил, когда до распахнутой пасти-чудовища было буквально рукой подать. Стрела угодила монстру в глаз. Рев вохра сотряс воздух. Туз придержал гнедого и без промедления погасил и второй, исходящий злобой, глаз монстра. Обезумевший от боли, ослепший вохр волчком закружился на месте, комья земли вперемешку с порыжевшей травой полетели в разные стороны. Туз спрыгнул с коня и, обнажив мечи, двинулся к злобному противнику. Проскользнув под несущей немедленную смерть лапой, ой нанес два сильных быстрых удара по опорной ноге вохра. Нога подломилась, и огромная туша рухнула на землю, едва не подмяв под себя Туза. Меченый увернулся от смертельных объятий вохра, не медля ни секунды, прыгнул чудовищу на грудь и вогнал оба меча по самые рукояти в его опустевшие окровавленные глазницы. Где-то там, под чудовищной толщины черепом, у самого затылка, таилась смерть вохра. Монстр дернулся и затих.

Туз свистом подозвал коня и легко прыгнул в седло, жеребец косил на поверженное чудовище влажным глазом и испуганно всхрапывал. Лейтенант ласково потрепал его ладонью по шее: дело было далеко еще не закончено. Откуда-то издалека, словно с того света, доносились вопли вожаков и крики меченых. Туз взмахнул плетью и поскакал к месту яростной схватки.

Меченые загнали вожаков на пыльный пятачок перед срубом и окружили их. Вожаки, которых было никак не меньше шести-семи десятков, угрожающе скалили клыки и глухо ворчали. Время от времени, от этой группы отрывались наиболее свирепые особи и бросались на ближайшего всадника, но меченым к агрессивности вожаков было не привыкать: короткий взмах меча, и бесформенная груда, истекая кровью, валилась на землю.

Туз бросил короткий взгляд на сруб. Пожалуй, они поспели вовремя — одна стена была уже почти полностью разрушена мощными лапами хищников.

— Уцелел кто-нибудь? — Туз указал рукой на сруб.

Сурок только головой кивнул и выстрелил в ближайшего вожака. Меченые, не останавливаясь ни на секунду, ездили по кругу на взмыленных конях и стреляли без роздыху. Туз с ходу включился в этот хоровод. Вожаки выли от бессильной ярости, но выбрать объект для атаки не успевали. Старый, надежный, отработанный до автоматизма прием борьбы со стаей на открытом пространстве. Словно зачарованные, наблюдали вожаки за хороводом меченых, не делая даже попытки прорваться — ярость подавляла инстинкт самосохранения. Добыча была рядом, на расстоянии нескольких прыжков, но постоянно ускользала из поля зрения, и на ее месте появлялась другая, столь же желанная, но столь же недоступная. Меченые сужали круг, стрелы все чаще попадали в цель, стая таяла на глазах, и вот, наконец, последний вожак с пробитой шеей рухнул на пропитанную кровью землю.

— Счастье еще, что псов было мало, — Сурок осуждающе посмотрел на Туза, по его мнению, лейтенант рисковал, и рисковал напрасно.

— Потери есть?

— Стручка помяли серьезно, а остальные отделались царапинами.

— Куда же вы смотрели? — Туз в сердцах хлопнул плетью по голенищу сапога.

— Вохры, дьявол их задери, вывалились неожиданно, — виновато вздохнул Ара. — Никогда не видел, чтобы они действовали парами. Ну и зацепили крикуна.

— Где он?

Сурок в ответ на вопрос лейтенанта указал в сторону полуразваленной хижины.

При первом же взгляде на Стручка Туз понял, что дело плохо. Крикун еще дышал, его помятая страшным ударом грудь мелко подрагивала, бледное мальчишеское лицо кривилось от боли. Стручок умирал и не понимал, что умирает. Большие синие глаза его умоляюще смотрели на лейтенанта, словно он ждал от него немедленного освобождения от боли, терзающей это еще недавно ладное тело. Туз склонился над крикуном и осторожно погладил его по пылающей щеке. Это было, пожалуй, все, что он мог сделать.

— Мальчик умер, — услышал вдруг меченый незнакомый голос за спиной, — мне очень жаль.

Туз резко обернулся: женщина была высокая, стройная, но, кажется, не слишком молодая. В ее темных глазах меченый уловил сочувствие и небрежно кивнул.

— Он первый меченый за многие столетия, который погиб не на своей земле.

— Мне очень жаль, — повторила она. — Я знаю, что это такое — хоронить близких на чужбине. Но вы спасли десятки жизней, а значит, смерть мальчика не была напрасной.

— Это были всего лишь духи.

— Это люди, — глаза ее неожиданно сверкнули гневом, — такие же, как мы. Только их предкам, быть может, повезло меньше, чем нашим.

Одна женщина уже говорила Тузу подобные слова, и лицо ее так же пылало от возмущения. Туз едва заметно улыбнулся. Эта черноволосая красавица из чужого мира была чем-то неуловимо похожа на ту, которую он любил.

— Ты жена Ахая?

Женщина кивнула:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});