Проблема с Джейн - Катрин Кюссе

«Нет никакой проблемы, — заявил Эрик, — разве что у тебя в голове». Прежде всего ей нужно покончить с отвратительной привычкой обсуждать их отношения на ночь глядя, когда он ложится спать. Она любит из всего делать трагедию, в то время как никакой трагедии нет. Все проблемы можно резюмировать в двух словах: необходимо сдать квартиру и переехать, и точка. Таков план действий. Нет никакой необходимости обсуждать это лишний раз.

Когда-то с Джошем они сутками анализировали каждое ощущение и каждое слово. Что касается Эрика, то Джейн очень ценила, что он уверен в своих поступках.

На второй день после ее приезда они занялись любовью. Для нее как раз настала неделя, благоприятная для оплодотворения. Накануне, рассказывая о Франческо и Терезе, она как бы невзначай сказала об этом Эрику. Так хорошо было бы иметь ребенка! Эрик был с ней согласен. После получаса безуспешных попыток его терпению пришел конец:

— Поцелуй его.

Джейн ничего не имела против. Но тон его просьбы, как и сама просьба, застали ее врасплох: обычно их ласки были нежны и сдержанны.

— Мне кажется, что тебе сейчас не очень хочется. — И быстро добавила, чтобы он не почувствовал себя виноватым: — Ничего страшного, не волнуйся, в другой раз.

— Неужели бы я тебя попросил, если бы мне не хотелось? Как ты можешь знать, хочу я или нет?

— Я это чувствую. Ты слишком на этом сосредотачиваешься: так ничего не получится.

Эрик нахмурился и презрительно усмехнулся.

— Вот именно, все дело в тебе. Если у нас не получается, то только из-за тебя.

— Из-за меня?

— Ты пассивна. Все должен делать только я. И когда я один раз попросил тебя сделать так, как хочу, — один-единственный раз! — ты чувствуешь, что мне не хочется. Великолепно!

Он ухмыльнулся.

— Ты хочешь сказать, — медленно произнесла Джейн, не сводя с него глаз, — что я всегда слишком пассивна?

— Да.

— Ты хочешь сказать, что у нас всегда получалось плохо?

— Вот именно.

Она покраснела.

— Как же ты можешь говорить это в такой момент? Ненавижу тебя!

Джейн соскочила с кровати, как можно быстрее накинула на себя халат, чтобы он не видел ее обнаженной. Она все больше и больше приходила в ярость.

— Заведи себе любовницу! Вот что тебе следует сделать! Разведись, найди другую женщину! Сними проститутку! Прости, что я оказалась такой плохой партнершей!

Вся в слезах она выбежала из комнаты, хлопнув дверью, и заперлась в ванной. Через полчаса, надев пальто, шарф, вязаную шапочку и ботинки, Джейн отправилась гулять по обледенелой дороге. Прошло больше часа. Чем сильнее холод щипал ее лицо, тем быстрее злость улетучивалась. Эрик, наверное, что-то почувствовал. Он несправедлив, но все-таки прав. Вероятно, она ожидала, что он поведет себя, как Торбен, — иностранец, в течение пяти часов безумно желавший ее, ничего не требуя взамен. А может, она решила встретиться с Торбеном, так как боялась того, что произошло с Эриком. Или же то, чего она боялась, произошло потому, что она этого боялась. Еще один порочный круг, которыми так изобилует наша жизнь.

— Джейн!

Она как раз поднималась по обледеневшим ступенькам крыльца и, обернувшись, чуть не упала. Под фонарем, на краю дороги, стоял стройный парень. Присмотревшись, Джейн узнала аспиранта из Девэйнского университета.

— Как ты меня узнал?

Действительно, он мог видеть ее только сзади, да и то закутанную в шарф. Парень приблизился к ней.

— В такое время это вряд ли могла быть квартиросъемщица с первого этажа. Значит, какая-то женщина решила навестить Эрика, а кто, кроме тебя, может к нему прийти? — Он огляделся вокруг. — Эрика нет дома?

Он внимательно рассматривал ее. Джейн стояла как раз рядом с крыльцом, и на свету были видны ее красные опухшие глаза.

— Мне не спалось, и я пошла прогуляться. А чем это ты занимаешься на улице в такой холод, в то время как все здесь ложатся спать в десять часов?

— Я вышел выгуливать собаку, которая живет во мне. — Он улыбнулся и заговорил уже серьезным тоном: — По вечерам я пишу, и если, встав из-за компьютера, сразу лягу спать, то не смогу уснуть. Поэтому я всегда выхожу прогуляться в это время. — Он умолк и какое-то время стоял в нерешительности. — Не хочешь чего-нибудь выпить? Я знаю один приличный бар, он открыт до двух часов ночи.

Час назад она бы согласилась — и, возможно, оказалась бы у него дома посреди ночи.

— Не сейчас, спасибо. Как продвигается работа? — вежливо спросила Джейн.

У Дэвида засветились глаза.

— Совсем неплохо. Я работаю над долгосрочным проектом, так сказать, всеобъемлющей книгой, которая будет содержать в себе все: статьи по философии, теории литературы, цитаты, комментарии к текстам и автобиографические очерки. Образцом для подражания я выбрал лоскутный коврик. Моя бабушка делала их, когда я был маленьким, и меня просто завораживало искусство создавать единое целое из маленьких разрозненных кусочков ткани. Я считаю, что между письмом и шитьем существует тесная связь. Фактически это и есть тема моей книги. Мой дедушка был закройщиком, а бабушка — портнихой.

Джейн открыла дверь. Он, казалось, был готов говорить часами. Как хорошо, что она не пошла с ним в бар. «Выгуливать собаку, которая живет во мне». Ей стало смешно, когда она поднималась по лестнице. Неглупый парень. Во всяком случае, любой в Айова-Сити, кто ложился спать после десяти вечера, был, несомненно, привлекательным.

Эрик спал в своем кабинете. Назавтра он принес ей свои извинения. В тот момент он был очень раздосадован и не понимал, что говорит. Конечно же, в постели у них все чудесно получалось. Джейн тоже извинилась: он прав, она постарается быть более активной.

Любовью они больше не занимались. В новогодний вечер и Джейн, и Эрик выглядели весьма элегантно. На нем была черная шелковая рубашка, а на ней — длинное платье из темно-красного бархата, которое она купила почти за бесценок на открытом рынке в Сохо. «Очень красивое», — ответил Эрик, когда она спросила, нравится ли ему платье. Накануне он купил блины, копченого лосося, нежирную сметану и французское шампанское — все, что любила Джейн. Она накрыла белой скатертью стол в гостиной и нашла два подсвечника со свечами. Они слушали песни Билли Холидэя и ели, медленно пережевывая, блины с копченым лососем.

— Хорошо, что я купил норвежского лосося. Вначале сомневался, так как его дали на распродажу. А он превосходен, правда?

Джейн кивнула головой в знак согласия. Франческо она могла говорить все, что взбредет в голову. Почему так легко с другом и так тяжело с мужем? Любое слово звучит как упрек. А может, это и есть упрек? Возможно, женщины злы на мужчин. Своего рода врожденная злость.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});