Братья не по крови - Владимир Царицын

К краю корзины была прилеплена скотчем табличка, на которой было косо выведено синим фломастером: 'Щенки восточно-европейской овчарки. Недорого'. Андрей заглянул в корзину – на дне копошились три шерстяных комочка серого цвета. Щенки пищали потому, что на-верняка были голодными.

– Чистопородные, – хрипловатым басом объявила женщина.

– Сколько им? – спросил Андрей.

– По сто баксов за каждого, – ответила женщина, не поняв вопро-са и думая лишь о том, как бы побыстрей опохмелиться.

– Сколько им времени? – уточнил Андрей свой вопрос.

– А-а-а, – догадалась болезная и принялась мучительно высчи-тывать возраст щенков. Эти вычисления давались ей с трудом, ее мыслительные способности явно нуждались в каком-нибудь допинге. – Месяц, – наконец брякнула она, устав вспоминать дату рождения и прибавлять к ней прошедшие дни. – Подрощенные. Молоко уже из блюдца лакают.

Щенкам по их виду и размеру было гораздо меньше месяца. Ан-дрей взял одного щенка на руки, тот ухватил беззубым ртом его мизи-нец и принялся сосать, смешно, почти беззвучно чмокая. Андрей вы-свободил палец, засунул щенка себе за пазуху. Раскрыв, отданный ему

Сандаловым пакет с компенсацией и обнаружив в нем десять зе-лененьких сотенных бумажек, не торгуясь, отдал женщине одну бу-мажку.

Когда Андрей пришел домой, Алена с Алешкой были уже там, он увидел свой 'Кариб', припаркованный у подъезда. Он открыл дверь своим ключом. Алешки было не видно и не слышно. Наверное, опять читает рассказы о Шерлоке Холмсе и докторе Ватсоне, подумал Анд-рей. Недели полторы назад у сына появилось новое литературное ув-лечение – Конан

Дойль. То, что Алешка заядлый читатель, это совсем не плохо, но такими темпами недолго и глаза испортить. На воздухе, опять же,

Алешка практически не бывает. Но ничего, сейчас у него появится возможность бывать на улице чаще. Алена, по-видимому, работала – из приоткрытой двери в спальню, приспособленную ею под кабинет писательницы, до Андрея доносился тихий шелест – Алена стучала пальцами по клавиатуре компьютера. Наверное она услыша-ла его шаги, потому, что шелест прекратился и Алена вышла из спаль-ни-кабинета.

– Ну, как съездила? – подмигнул Андрей жене и подошел к ней, чтобы поцеловать.

– Нормально, – ответила Алена, ответив на его поцелуй. – При-дется две главы переделать немного и поменять во всем тексте имя главной героини. Редактор решила, что Настей может быть только Каменская. Но ведь моя Настя совсем другая – спортивная и не такая зануда, как у

Марининой. К тому же у моей Насти сын есть и мужа она сердцем, а не умом любит. Но…мнение редактора надо уважать. Лад-но, у тебя-то как? Заявление об увольнении написал?

– Написал. И даже расчет получил.

– Шеф не уговаривал?

– Шеф не уговаривал. – Андрей решил все рассказать Алене по-том. -

А где наш сын Алексей?

– Читает, – развела Алена руками.

– Пошли к нему, – предложил Андрей. – У меня для него сюрприз. И для тебя кстати тоже.

Алешка сидел за своим столом и читал Конан Дойля. На появле-ние родителей он отреагировал весьма спокойно, даже немного рас-строился, что книгу пришлось временно отложить.

– Привет, пап!

– Привет. Как у тебя в школе? Что нового узнал сегодня?

– А-а, – отмахнулся Алешка. – Лабуда.

– Что-о-о? – чуть не рассмеялся Андрей, но вовремя спохватил-ся. -

Это что за словечко такое?

– Да не узнал я ничего нового. – Алешка понял, что ошибся, по-торопившись блеснуть своими познаниями в русском разговорном. Это слово 'лабуда', как и несколько других, новых для него слов, смысл которых ему объяснили, но не совсем четко, он узнал от своих школьных товарищей. Увидев, как на 'лабуду' отреагировал папа, он решил потоком информации прикрыть свой прокол. – Что там можно нового узнать? Нам учительница буквы показывает, говорит, как они правильно произносятся, будто мы недоразвитые какие-то. А мне что за ней, как попугаю повторять? Я уже газеты читаю. Мне не интересно азбуку читать. Мне вот…про Шерлока Холмса интересно читать. -

Алешка тяжело вздохнул и повторил: – Что в первом классе можно но-вого узнать?

– Например, – сказал Андрей, – можно узнать новые слова. Такие, как 'лабуда'.

– Это мне Ростик, сосед по парте сказал, – сознался Алешка. – Он сказал: школа – это лабуда. Пап, а что это у тебя ветровка шевелит-ся? У тебя там кто-то есть? Котенок?

– Нет, не котенок. А что у меня там я покажу, если ты пообеща-ешь мне никогда не произносить слов, которые ты узнаешь от своих одноклассников, не посоветовавшись предварительно со мной.

– Обещаю, – серьезно сказал Алешка. – НИ-КОГ-ДА!

– Хорошо. – Андрей достал щенка из-за пазухи и поставил его на ковер. Щенок сделал несколько неуверенных шажков по ковру и упал на бок, жалобно пискнув.

– Щенок! – радостно завопил Алешка и схватил пушистый комо-чек в охапку. – Настоящий! Его надо покормить и выгулять, – проявил Алешка свои познания в воспитании собак. – А что он ест? Котлеты он ест?

– Пока только молоко из блюдца лакает.

– А он мальчик или девочка?

– Мальчик.

– А как мы его назовем?

– Я предлагаю назвать его Джигитом. Я знал одного пса, его зва-ли

Джигитом…

Глава 14. Больше, чем братья.

Хохол ждал Андрея Инзарина в небольшом кафе на улице Ле-нинской.

Было уже почти три часа дня. Андрей опаздывал, он должен был прийти на встречу в два тридцать, во всяком случае, он сам на-значил это время. Результаты анализа их ДНК Андрей должен был забрать в два часа дня, а отсюда до бюро генетической экспертизы минут пятнадцать ходу.

В ожидании Андрея Хохол взял бокал темного пива и порцию сушеных кальмаров на картонной тарелочке. Он медленно цедил пи-во, наслаждаясь его мягким вкусом, жевал кальмары и задумчиво смотрел через огромное стекло на улицу. По улице проносились ма-шины, а по тротуару не спеша, прогуливались люди. Они шли в обоих направлениях, и их было много. В основном это были молодые люди. Все они были веселы и чрезвычайно чем-то довольны. Многие смея-лись и оживленно переговаривались между собой.

Почему средь бела дня так много на улице народу, думал Хохол, неужели они все в отпусках? Или они студенты? Или они все безра-ботные? А на что же они тогда живут? На стипендии, на пенсии по ин-валидности или на пособия по безработице?

Машин было ничуть не меньше, чем людей, а может быть, даже больше.

Не одного 'Жигуля', ни одного 'Москвича', не говоря уже о

'Запорожцах'. Одни 'Тойоты', 'Хонды' и прочие четырехколесные изделия японского автопрома. Интересно, думал Хохол, машинки-то все больше дорогие, а где берут деньги на их покупку и содержание люди, которые в них сидят, которые в три часа дня находятся на ули-це, а не на рабочем месте?

Хохол увидел в потоке людей Андрея, который отличался от ос-тальных прохожих тем, что брел по улице медленно, опустив голову и сутулясь. Его обгоняли, часто на него натыкались и видимо про себя материли. Подойдя к дверям кафе, Андрей остановился, словно раз-думывая – заходить внутрь или не стоит? Потом решился и зашел.

– Что Андрюшенька не весел? Буйну голову повесил? – шуткой встретил Андрея Хохол.

Андрей подошел к столику, за которым сидел Алексей, тяжело опустился на деревянное сидение в виде пивной бочки и, не поднимая глаз, выдавил из себя:

– Я получил результаты генетической экспертизы.

– И каковы они? – Хохол постарался вложить в свой вопрос мак-симум заинтересованности, хотя обо всем догадался сразу, как только увидел

Андрея в окне.

Андрей вытащил из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и, развернув, положил его на стол рядом с картонным блюдечком с ос-татками сушеных кальмаров.

– Мы с тобой не братья, – сказал он грустно. – Ни одного совпа-дения. Ни одного креста. Мы – чужие люди. Мы с тобой друг другу ни-кто.

– Пиво будешь? – Хохол сделал знак бармену. – Тебе светлого или темного?

– Что? – не понял Андрей.

– Тебе какого пива заказать – светлого или темного?

– Все равно. Нет, темного, пожалуй.

– Кальмары будешь?

Андрей отрицательно покачал головой:

– Я сыт. Дома пообедал.

– Кальмары не еда, – заметил Хохол. – Кальмары для того, чтобы острее ощутить вкус пива.

– Нет, – снова качнул головой Андрей. – Не хочу. Не полезут.

Когда Хохол, сам сходив к стойке, чтобы ускорить процесс ка-фешного обслуживания, вернулся с двумя бокалами темного пива, ук-рашенными шапками плотной кремовой пены, Андрей уже спрятал бумажку и сидел, как невозмутимый сфинкс, тупо глядя в окно.

– Эй, братан, – сказал Хохол. – Отвлекись от созерцания девиц, которые дефилируют по тротуару. Посмотри-ка лучше на меня.

Андрей повернул свое лицо к Алексею.

– Ты, братан, какую-то хрень сейчас сказал. Мы друг другу никто?

Это мы-то с тобой друг другу никто? Очень даже кто! Мы с тобой те-перь больше, чем братья. Ты меня от смерти спас. Или ты долбанул