Портрет предателя (СИ) - Зеленая Марья

— Госпожа Финелли, открывайте! Я знаю, что вы дома!

«Проклятье! — подумала Доминика. — Чертова карга! Все-таки придется открыть!»

Делать вид, что ее нет дома, было глупо. Как в этом случае она смогла бы задвинуть засов изнутри? Доминика потерла глаза и растрепала волосы, чтобы придать себе заспанный вид, затем вышла в прихожую и отворила дверь.

— Ах, это вы, госпожа Крюшон! Добрый вечер! Простите, я немного задремала…

— Добрый вечер, — сухо бросила старуха, оттеснила Доминику могучим плечом и прошла в гостиную. — Ваш супруг еще не вернулся?

Она пристально уставилась на Доминику цепкими прищуренными глазами.

— К сожалению, дела ненадолго задержали его, но я уверена, что он вернется со дня на день, — сбивчиво залепетала та.

— Вы говорили мне это неделю назад, — отрезала Крюшон. — Я бы хотела получить плату прямо сейчас.

— Но… мой супруг…

Хозяйка уперла руки в бока.

— Мне нет дела до вашего супруга, милочка. Я требую оплатить проживание в моей квартире!

Доминика смущенно опустила глаза, нервно теребя манжеты домашнего платья.

— Боюсь, у меня нет столько наличных, — извиняющимся тоном произнесла она. — Я поиздержалась в этом месяце, все так дико подорожало! Если бы вы согласились еще немного подождать… всего один день! Максимум два!

— Я и так прождала уже целую неделю! — сердито заявила Крюшон. — Если через два дня я не увижу своих денег, то вышвырну вас из моего дома!

Доминика смогла лишь криво улыбнуться, чувствуя, как щеки пылают от стыда.

— До свидания, госпожа Финелли, — сухо бросила Крюшон, направляясь к выходу. — У вас два дня — не больше.

«Черт! — подумала Доминика, запирая за ней дверь. — Больше не буду никому открывать».

***

Через два дня Крюшон вновь навестила Доминику. Хоть та и понимала, что старуха рано или поздно вернется, но когда раздался скрежет ключа, невольно вздрогнула и покрылась холодным потом. Дверь, как и в прошлый раз, была закрыта на засов и хозяйка принялась молотить в нее кулаками.

— Открывай, шалава, я знаю, что ты дома! — орала она из-за двери.

Доминика вжалась в кресло и закрыла уши руками, проклиная себя за то, что так и не отважилась переступить порог ломбарда, вывеска которого попалась ей во время блужданий по городским улицам. Это произошло еще неделю назад, но она до сих пор не решалась отнести туда свои вещи. Это означало бы, что она смирилась с тем, что Себастьян не вернется, а она все никак не хотела в это поверить.

— Дрянь такая, блядина поганая! Недаром бросил тебя твой муженек! — разорялась Крюшон, продолжая долбиться в закрытую дверь.

Доминика испугалась, что старуха ворвется в квартиру и изобьет ее. Ее начало трясти и она судорожно обхватила свои плечи, клятвенно обещая самой себе, что завтра же пойдет к ростовщику и заложит свои драгоценности.

— Ну уж я найду на тебя управу, гадина! — доносилось снаружи. — Ты у меня кровавыми слезами умоешься, профурсетка драная!

Наконец Крюшон надоело бесцельно ломиться в квартиру, и она ушла, изрыгнув напоследок еще несколько проклятий.

Как только ее шаги утихли на лестнице, Доминика вскочила с кресла, расстегнула потайной кармашек поясной сумочки и вытряхнула на стол ее содержимое. На скатерть упала пара колечек и тонкая золотая цепочка. Последним выпал небольшой кулончик в виде голубой капельки с белой ракушкой внутри.

Доминика уставилась на блестящую в вечернем свете безделушку, и горькие слезы покатились по ее щекам. Это был тот самый сувенир, что Себастьян подарил ей, когда они еще совсем детьми сбежали из дворца. Тогда им казалось, что впереди у них долгие годы, наполненные радостью и счастьем. А теперь все исчезло, развеялось как дым. Этот кусочек стекла — все, что осталось от ее прошлой жизни, а все прочее разлетелось на куски, рассыпалось в пепел и унеслось безжалостным ветром.

Кулончик крепился к цепочке из дешевого металла, давно потемневшего и потерявшего всякий вид. Доминика, повинуясь внезапному сентиментальному порыву, надела украшение на шею и спрятала его под воротник.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она понятия не имела, сколько можно выручить за остальные безделушки, но надеялась, что ей хватит хотя бы заплатить за жилье. Доминика прошла в спальню и распахнула гардероб. В нем висело несколько платьев, которые можно будет продать в лавку старьевщика. Хоть платья и обошлись тогда Себастьяну в кругленькую сумму, но много ли за них дадут теперь? Неважно, сейчас каждый медяк на счету!

На следующее утро Доминика встала пораньше, собрала свои нехитрые побрякушки и отправилась в ломбард. Хоть середина осени и выдалась солнечной, от реки веяло сыростью и холодом. Доминика шла по набережной, зябко кутаясь в шаль поверх темно-синего платья из тонкой шерсти. От воды поднимался густой туман, и из его мутной дымки слышались звонкие голоса удящих рыбу мальчишек.

Ломбард располагался на первом этаже углового здания, украшенного барельефами и витыми балконами. Доминика пару минут в нерешительности постояла перед входом, затем сделала глубокий вдох и толкнула массивную дверь.

…Через какое-то время она вышла на улицу, прислонилась к стене и расплакалась. За ее драгоценности ей предложили такую смехотворную сумму, что ее не хватило бы даже на оплату квартиры. Прохожие бросали недоуменный взгляд на рыдающую молодую женщину и спешили дальше по своим делам. В этом городе никому ни до кого не было дела.

Доминика решила поискать другой ломбард, в надежде, что там ей удастся выручить больше.

…Она целый день пробегала по городу, дико устала и проголодалась. А обидней всего было то, что наибольшую сумму ей предлагали еще в самом первом ломбарде. Доминике ужасно хотелось поесть, принять горячую ванну и забраться под одеяло. Она вернулась в первый ломбард, скрепя сердце заложила там свои украшения и, наконец, отправилась домой…

Доминика поднялась на свой этаж и попыталась сунуть ключ в замочную скважину. Он не подошел. Она чертыхнулась, перевернула ключ, и снова попробовала его вставить. Бесполезно. Она недоуменно уставилась на замок, и увидела на полированной металлической планке свежие царапины.

Хозяйка сменила замки, пока ее не было дома!

«Проклятье!» — Доминика обессилено прижалась спиной к двери. Похоже, горячая ванна и уютная постель отменяются! А еще в квартире, остались ее вещи — одежда и предметы личного обихода. Она даже не знала, где живет госпожа Крюшон. Та называла свой адрес Себастьяну, но Доминику тогда мало интересовали такие подробности.

И что теперь делать? Ждать под дверью, пока хозяйка не вздумает наведаться в свою квартиру? Попытаться выбить дверь? Взломать замок? Попросить о помощи соседей по подъезду? И что им сказать? «Мой муж меня бросил, потому что я шлюха, и теперь мне негде ночевать?»

Доминика в отчаянии сползла на пол. Как же быть? Ждать здесь госпожу Крюшон не имело смысла, вряд ли старуха появится в ближайшее время. Да и согласится ли она отдать Доминике ее вещи, или заберет их себе в качестве уплаты долга?

Нужно найти жилье на сегодняшнюю ночь, снять комнату в какой-нибудь гостинице, а завтра она что-нибудь придумает!

Доминика вышла из подъезда и устало побрела по тротуару. Уже стемнело, и фонарщики начали зажигать уличные фонари. Приличная публика разошлась по домам, а навстречу стали попадаться подвыпившие обыватели, подозрительные оборванцы и вульгарные девицы в откровенных нарядах. Доминика почувствовала себя неуютно и юркнула в первый попавшийся ей на пути отель.

Снять комнату на ночь оказалось так дорого, что Доминика отчетливо осознала, как мало у нее осталось наличных. Следовало бы найти гостиницу подешевле, но у нее не было больше сил никуда идти. Усталая и измученная, она отдала добрую часть своих сбережений и смогла, наконец, поужинать и лечь в постель.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

39. Работа

На следующее утро Доминика проснулась с твердым намерением найти работу. Себастьян не вернется, и нужно с этим смириться! А даже если он и объявится, то все равно ее не найдет, ведь она больше не живет в той квартире.