Пленница Альфы (СИ) - Уайт Амелия

– Ты умеешь ободрять, волчонок. Совсем ничего интересного в моем запахе? Хотя бы немного?

Лучший запах. Дан говорил это честно и открыто, хотел услышать что-то подобное в ответ. Но я ведь не могу поменять себя, чтобы ему было приятно. Хотя его комплимент щиплет щеки от удовольствия.

Лучший?

Самый-самый лучший?

И другие девушки, которые улыбались в городе, пахли хуже? Намного?

– Не рычи, - мужчина обрывает меня, когда я снова вспоминаю о своей ревности. С какой стати мне вообще ревновать оборотня? – Не пахну, значит, не пахну. Спи.

Только сам Дан не следует совету. Я слышу это по его дыханию, напряженному телу. Он перестает поглаживать мою ладонь, но не засыпает. И я тоже не могу.

Морщусь, пытаясь понять, что со мной происходит. Я лежу на оборотне! Я спала с ним, целовалась. И он ведь не принуждал, мне самой хотелось. Пора признать, что тело не принадлежит мне. Чувства тоже отказывают, борются за свою независимость.

Я хочу Альфу, пусть никогда не признаюсь в этом сама. Хочу. И не чувствую отвращения от его прикосновений. Даже метка сейчас не кажется такой ужасной. Клеймо, но не так сильно беспокоит меня.

– Мокрый асфальт.

– Ты начала разговаривать во сне, Кора?

– Нет. Ты так пахнешь. Мокрый асфальт, пыль после дождя. Наверное.

– Спасибо, наверное.

– Я… Мне нравится этот запах. Он не такой и плохой.

Если прислушаться, то от Дана пахнет свежестью и мокрой пылью. Летними воспоминаниями. Когда гонишь по трассе, а после останавливаешься и выбираешься наружу. Пустынный ночной воздух, ещё не остывшая дорога, хоть и прошел ливень.

Только ты во всем мире. И этот запах, окутывающий, имеющий значение. Напоминает о свободе, заставляет забыться. И ощущения, что именно в эту секунду тебе подвластно всё. Ты можешь совершить подвиг, решиться изменить жизнь.

– Отец… - я не хочу говорить с Даном о семье, но он рассказал мне о своей. Кажется честным ответить мужчине тем же. – Он иногда брал меня покататься с ним, очень редко. Мы спешили к комендантскому часу, но всегда останавливались перед городом. Возле поворота, чтобы нас никто не увидел. Сидели на капоте, рассматривали звезды. Влад вечно злился, что мы ездим вдвоем, а его не берём.

– Влад?

– Мой старший брат. У них с отцом было много других занятий, а поездки только для нас. Чтобы у нас было что-то своё, уникальное, знаешь. Мне очень это нравилось.

– Любишь ездить на машине? Нужно с твоей будет разобраться, раз из-за аварии ты осталась без колёс.

– А ты отпустишь? Дашь кататься самой, без сопровождения?

– Возможно. Чисто теоретически, за тобой ещё отправится десяток машин из охраны, но я не говорю, что так будет.

Фыркаю, едва вдавливаю ноготки в кожу мужчины. Щекочу, заставляя Дана зарычать мне в волосы. Теоретически, конечно, так я и поверила. После неудачного побега вряд ли с меня спустят глаз.

– Ты не против? – спрашивает вдруг, запуская пальцы в мои волосы.

– Слежки? Против.

– Это не обсуждается. Я о другом. Я собираюсь залезть в твои семейные архивы, Кора. Найти, где именно подозрительные моменты и что с тобой произошло. Возможно, твой отец скрывал свой статус?

– Нет! Он был… Я не знаю. Я не против, Дан. Я хочу понять, что со мной происходит и почему.

– Договорились.

Млею от нежных касаний мужчины, не думаю об этом. День был длинным и сложным, весь этот год, хотя ещё даже недели не прошло! Словно я застряла в той новогодней ночи и не двигаюсь дальше.

Проваливаюсь в сон, успевая схватиться за странную мысль.

Альфа только что спросил моего разрешения?

Глава 31. Дан

– Дан, выйди!

Девчонка возмущается, стоит влететь в ванную комнату. Резко опускает футболку на себя, ткань липнет к влажному телу. А я смотрю, залипаю. Хочется языком провести по изгибам, вкус почувствовать.

Кора сбежала от меня с самого утра. Чувствовал, но разжал хватку. Ей ведь полагалась награда, да? За то, как тихо вчера себя вела, не нарывалась, старалась примириться с собственной сущностью. Поэтому не стал держать, перевернулся на спину, втягивал остатки её запаха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А малышка не спешила вернуться. Заперлась в ванной, снова пыталась стереть мой запах. Блядь. Знает, что не поможет, а всё равно. Терла не кожу, а наждачкой по моему нутру.

– Альфа Даниил, - повторяет упрямо, сверкая неприкрытой злостью. – Я не одета!

– В этом и смысл. Зря теряла время, малышка, мой запах сейчас вернётся.

– Я не пыталась его стереть, это не поможет, я знаю. Учитывая, что ты всю ночь свои лапы держал на моём теле. Я просто хотела побыть одна.

– Тебе не хватает уединения? Кажется, последние дни я тебе давал достаточно свободы. Ладно, хорошо.

Кора опускает плечи, откручивает кран. Умывается, хотя только что вылезла из душа. Конечно, ни капли не пытается что-то поменять. Бесит этим, раздражает.

Делаю шаг к ней вместо того, чтобы уйти. Ещё один. Опускаю вниз пижамные штаны, стараясь не издавать лишних звуков. Пусть малышка думает, что я убрался. Лучшее нападение, когда жертва не ожидает.

Любуюсь, как охрененно выглядит задница девушки, когда так наклоняется. Сочная и аппетитная, обзор на всё получаю. На каждый сантиметр кожи, который возбуждает.

Резко вперед, прижимаясь к девчонке. Ладонью обхватываю её шею, кончики пальцев прижимаю к свежей метке. Свободной рукой сжимаю её, бедро, придерживая.

– Дан! Пусти! Это ненормально. Я не хочу.

– Скажи это уверенней.

Если Кора решила, что я каждый раз буду вестись на эту ложь, то ошиблась. Я ведь чувствую, как девчонка реагирует на меня. Трепещет в моих руках, скулит на каждый поцелуй. Даже сейчас, выделывается, пытается скинуть мои руки, но запах возбуждения перебивает все слова.

Её нежные складочки пропитываются влагой, стоит только задеть. Подразнить лоно, надавить на дырочку. Такая простая ласка, а Кора едва не брызгает смазкой, всхлипывая. Она сжимает умывальник, держится за него. И молчит.

Так сладко молчит, призывая что-то сделать.

И я не церемонюсь. Провожу головкой по её лону, едва толкаюсь внутрь. Кора так плотно обхватывает, сжимает внутри. Жадная девочка, которая тихо всхлипывает. Ерзает, когда я не продолжаю. Можно чисто так кончить, только коснувшись её. Даже стыдно не будет.

Моя пара, моя Луна, моя жена.

С ней всё можно. Довольное рычание рвётся из груди, Кора подается бедрами назад. Едва насаживаясь сильнее. Этого жеста хватает мне, чтобы слететь с катушек.

Толкаюсь в неё резко, не сдерживаясь. Вбиваюсь быстрыми движениями, не жалея. Прислушиваюсь к стонам девушки, реагирую. Ослабляю напор, когда чувствую, что слишком. Плавно, пока снова не сорвусь.

– Давай, малышка, признайся.

– Нет.

Нет, блядь.

Уже проходили. Кора упирается, а потом соглашается. Кончает, признавая то, что я хочу от неё услышать. Упрямая волчица, которую сейчас натягиваю на свой член.

Двумя руками обхватываю её талию, вдавливаю пальцы. В венах жидкое серебро, всё темнеет перед глазами. Блядь, я готов всю жизнь так провести, между её ног. К черту Луну, я нашел своё Божество.

Черт, как же хорошо.

Рычу, целуя шею девушки. Прихватываю кожу на загривке, тяну. Чистый кайф, лучший. Какие звуки издает малышка, вскидывает голову, смотря на меня через зеркало. Ловлю её взгляд, продолжая входить во влажную дырочку.

Вот так, малышка, принимай меня.

Красные пятна расползаются по её щекам, касаются шеи. Но Кора упрямо смотрит, подстегивая сильнее трахать. Новое противостояние, от которого адреналин клокочет внутри.

– Признай, малышка. Ты – моя.

– Нет.

– Тебе нравится, когда я трахаю тебя.

– Нет.

– Нет? – переспрашиваю, забираясь под футболку. Сжимаю грудь, потираю сосок между пальцами. – Остановиться?

– Нет.

С этим можно работать. Выть хочется от того, насколько мне кайфово. Кора не подчиняется, а это только сильнее разгоняет возбуждение. Подстёгивает сильнее толкаться.