Наследница поневоле - Даша Литовская

class="p1">Дедуля нахмурил брови.

— Могла бы и мне сказать, я бы проверил.

— Да ну, будешь ты еще по стремянкам ползать. Я и сама могу. Я же беременная, а не инвалид.

— Ох, Поляна, я все Ярославу доложу, когда он вернется!

Я спускаюсь с лестницы и целую дедушку в обе щеки.

— Не расскажешь! — весело заявляю. — Ведь ты у меня самый лучший, самый хороший, самый любимый дедушка!

— Вот подхалимку то вырастил! — зарделся дедуля, но от комплиментов расплылся в улыбке.

А вот стремянку все же прихватил с собой и поспешил унести ее с моих глаз. Уныло глянула ему в след. Ну ладно, скоро он и Раиса Альбертовна уйдут в сад, и я снова ее притащу.

Оглядываю просторное помещение с большими окнами в пол на первом этаже и представляю, как красиво здесь будет, когда мы переделаем ее в детскую.

В углу поставим пеленальный столик, а рядышком влезет кроватка. Возле двери хорошо войдет шкаф для игрушек, и какое-нибудь небольшое кресло, где можно будет разместиться для кормления малыша. А в этой стенке мы сделаем еще одну дверь, как раз она будет вести в нашу с Ярославом спальню. Поэтому мы и выбрали комнату, которая раньше была кабинетом дедушки Гроздицкого. Удобно и ремонта требует не так уж и много.

Я кладу руки на живот и улыбаюсь. Вечером приедет Ярослав, а мы не виделись больше недели, потому что ему нужно было уехать в командировку. Порой мне кажется, что не видеть его это самая страшная в мире пытка. Мне жизненно необходимо ощущать его запах, и чувствовать прикосновения. Даже спустя столько времени они все еще вызывают улыбку. А теперь я еще и ношу под сердцем частичку любимого мужчины, и это невероятное чувство.

Надо сказать, что сложилось все как нельзя лучше. Мы с Ярославом поженились, и абсолютно счастливы. У Дели теперь есть лучшая подруга в виде меня и свободные уши. Недавно она влюбилась в одноклассника, и даже притащила бедного парня знакомится со строгой Раисой Альбертовной. Так что теперь ей постоянно хочется мне о чем-то рассказать или спросить совета.

А вот Раиса Альбертовна единственная, кто омрачала мое счастье. Нет, нам с Ярославом она конечно же не мешала, да и с дедушкой у них завязалась крепкая дружба. Только вот я буквально нутром чувствовала, как она считает меня не ровней себе и всей их семье. По крайней мере так было, пока я не узнала, что беременна. Оказалось, новость о внуке способна растопить сердце даже самой каменной леди. С того момента я заметила, как изменилось ее отношение, и теперь моя душа окончательно упокоилась. Ведь мы собираемся жить в поместье пока Деле не исполнится восемнадцать.

В пустую комнату, посреди которой мечтательно стою я и витаю в своих мыслях, забегает Блинчик.

Что-то пролаяв на своем языке, он начинает вертеть хвостом.

— Ты хочешь гулять? — я скептически выглянула в окно. Небо затянулось тучами, и скоро пойдет дождь. — Думаю у нас есть десять минут, не больше. — треплю псину за ухом. — Но при условии, что ты не потащишь меня в канаву! — строго даю наказание и для убедительности машу указательным пальцем перед носом собаки.

Полгода назад Андрей решил переехать за границу. Он открыл свое дело, что ни могло не радовать, и наконец то действительно стал достойным кандидатом в мужья. Правда отношения его не интересовали ровно так же, как и раньше, менял девушек как перчатки, но зато всерьез увлекся бизнесом, и даже добился кое-каких успехов. Все это мало меня волновало, потому что появлялся в поместье он крайне редко. До сих пор был обижен, что мы так и не согласились продать колье, которое вернулось в дом и сейчас тщательно охранялось в сейфе за семью замками.

А вот то, что он решил оставить Блинчика нам, чтобы не тащить его с собой за границу, безусловно радовало. Да и собаке в большом доме гораздо удобнее, чем в квартире.

Блинчик тем временем подбежал к центру комнаты, туда, где раньше стоял массивный дубовый стол и принялся разнюхивать пустующие паркетные доски.

— Эй, гулять! Идем! — позвала я собаку, но тот и ухом не повел. С каким-то нездоровым остервенением вцепился в доску паркета зубами и принялся ее вырывать. — Блинчик, что ты делаешь? — я схватила его за ошейник, но куда мне сдвинуть с места такую махину. За последний год он набрал еще кило десять, а это значит, что теперь весит и вовсе больше, чем я.

— Ну что ты там нашел, неужели крысу!? — если и так, то видеть ее своими глазами я точно желанием не горю. Лучше уж вечером вызову специальную службу, которая все обработает от грызунов.

Но собака не останавливалась, и наконец то оторвала хлипкую доску паркета от пола, а я зажмурилась, боясь, что прямо из дырки на меня сейчас выпрыгнет какая-нибудь зубастая тварь.

Этого не произошло. В образовавшейся дырке лежал сверток старой бумаги, обвязанный ниткой. Сверток покрылся пылью, и выглядел совсем уж не новым, но что-то внутри мне подсказывало — это ответы на все мои вопросы.

Ведь я до сих пор так и не узнала, от чего Гроздицкий решил выдать родную внучку за пасынка. И его сумасбродность не служила оправданием.

Я аккуратно нагнулась.

— Молодец. — прошептала собаке одними губами, пока он смотрел на меня, явно ожидая похвалы.

Подцепила бумаги кончиками ногтей и взяла их в дрожащие руки. Осторожно смахнула остатки пыли, потянула веревку и села прямо на пол.

Здравствуй, Полина.

Здравствуй, моя внучка.

К сожалению, при жизни мне так и не довелось произнести этих слов. Ведь если ты читаешь это письмо, то меня уже нет.

Как многое бы я хотел тебе сказать, но так и не решился за всю свою жизнь. Выходит, я не лучше самого обыкновенного труса, и если я решусь на встречу с тобой — то впору будет ползать в твоих ногах и вымаливать бы прощения. И знаешь, на твоем месте я бы себя не простил. Не простила бы меня и Света, моя дочь. Твоя мама. Тебя, свою малышку она любила больше всего на свете. Знай это. Ты самое ценное, что у нее было, и она не разлучалась с тобой ни на секунду.

Кроме того, злосчастного вечера.

Полина, наша Полиночка… Это имя тебе выбрал я. Когда ты родилась, в семье воцарился мир и покой. Ты словно маленький ангелок спустилась с небес и подарила всем радость и счастье. Даже твои родители на время забыли