Неправильный лекарь. Том 3 - Сергей Измайлов

Не буду мешать. Осмотр грудной клетки показал перелом пары рёбер справа, залечил его сразу, чтобы потом не вспоминать. Позвонки в грудном и шейном отделах не пострадали. Очень странно, а ведь могли бы. Лёгкие расправлены, в полости плевры жидкости нет. Вот и славно, перехожу к брюшной полости. Самое частое — разрыв печени, почек и селезёнки исключил в первую очередь. Да он просто в рубашке родился! Или в сюртуке сразу. В брюшной полости жидкости нет, других повреждений не нашёл. Повернулся к Юдину, чтобы спросить, как дела и увидел, как его лицо по цвету начинает сливаться с белым халатом.

— Сань, я наверно того, отдохнуть, — прошелестел он и поплёлся к зоне отдыха.

— Твою-то мать, Илюха! — воскликнул я. — Ну нафига ты до последнего? Ты в ядро не заглядывал что ли?

— Заглядывал сначала, — буркнул он, падая в кресло и откидывая голову назад. — Потом увлёкся, ничего нового. С правой ногой, кстати, я справился. И смещение устранил и переломы залечил. Так что тебе там халява осталась.

— Сиди, медитируй, халява, — последнее слово я буркнул себе под нос и приступил к осмотру левого бедра и голени.

Энергии в ядре чуть больше трети, можно ещё немного попыхтеть, чем я и занялся, выискивая переломы повторно за Илюху, который уже погрузился в глубокую медитацию и уточнить места переломов у него не выйдет. Ладно, сам, ничего страшного.

После сращения перелома лодыжек слева, принялся за таз. Двусторонний перелом лонных костей причём и верхней и нижней ветвей. Хорошо, что без смещения.

— Саша, — позвала меня мама каким-то странным голосом. — Иди-ка и ты сядь, с тебя хватит. Я сейчас Виктора Сергеевича позову, он закончит.

Я заглянул в ядро, энергии осталось буквально «на донышке». И чем я лучше Илюхи? Такой же раздолбай, корчащий из себя умного и расчётливого специалиста. Кивнул маме и поплёлся ко второму креслу, чтобы тут же повторить подвиг Юдина — погрузиться в глубокую восстановительную медитацию.

— Что, укатали голубчиков? — услышал я откуда-то издалека голос Виктора Сергеевича. — Что у него там, Алевтина Семёновна, рассказывайте.

— По-моему Саша что-то бубнил себе под нос про лонные кости, — ответила мама. Её голос тоже сейчас прозвучал для меня, как из колодца. — Остальное они сделали.

— Ну что ж, молодцы ребята, — одобрил результаты нашего труда Виктор Сергеевич. — Только геройствовать никак не отучатся.

— Молодые, горячие, море по колено, — рассмеялась мама.

— Ну, всё готово, — сказал несколько минут спустя Виктор Сергеевич. — Пусть ребята дальше с ним разбираются, я убежал.

— Спасибо! — успел я крикнуть ему вслед, выходя из медитации.

— Саш, там ещё какие-то повреждения у него были? — спросила мама. — А то я Виктору Сергеевичу только про таз сказала.

— Всё правильно, мам. Остальное мы с Ильёй сделали.

— Бужу? — спросил Борис Владимирович.

— Подождите минутку, — сказала мама и ещё раз приложила к вискам пациента свои ладони. — Вроде бы не так уж плохо. Отека в мозге нет, гематома ушла, жить будет, возможно счастливо. Будите, Борис Владимирович.

Я уже немного восстановился, поэтому решил подойти к пациенту, продолжая медитировать на ходу. Не так эффективно, зато и в процессе, и при деле. Пока пострадавший от последствий любви начал приходить в себя, рядом со мной нарисовался Юдин. Мы стояли рядом и смотрели, как он открывает глаза. Анизокарии нет, замечательно.

— А где это я? — спросил парень, оглядываясь по сторонам. — В больнице что ли?

— Именно, — ответил я. — в клинике Склифосовских. Как себя чувствуете? Нигде не болит?

Парень пошевелил руками и ногами, поработал пальцами рук, ощупал себя и остался доволен.

— Много было чего? — спросил он. — Помню, как рука соскользнула, и я лечу вниз, прямо на брусчатку. А дальше ничего толком не помню. Всё какими-то обрывками, как в тумане.

— У вас серьёзная черепно-мозговая травма, — сказал я. Была гематома в полости черепа, но теперь её нет, я её полностью удалил, сдавления вещества головного мозга нет, но ваше состояние нуждается в наблюдении. Поэтому вам необходимо несколько дней находиться в палате.

— Даже так, — нахмурился парень. — А руки и ноги целы? Как это я так умудрился, вроде ничего не болит.

— Это они теперь целые, — хмыкнул я. — А было всё переломано, в том числе и кости черепа. Все переломы мы вам вылечили. Так что теперь только наблюдение по поводу черепно-мозговой травмы. Да вы не переживайте, у нас очень комфортные палаты со всеми удобствами, кормят хорошо, а при желании могут доставку из вашего любимого ресторана заказать.

— Да не это меня пугает, — покачал он головой. — У Снежаны муж очень ревнивый, может и здесь меня найти. Он, когда в ярости, способен на что угодно. Тогда окажется, что все ваши усилия напрасны, лучше бы я там на брусчатке и окочурился. Видимо это судьба, чтобы я жил дальше и мучился осознанием, что сделал не то, что надо. Влюбился по уши и пошёл во все тяжкие. А Бог всё видит, вот я и получил по заслугам.

— Вы знаете, как зовут мстителя? — спросил я. — Я скажу охране у ворот и на входе в клинику, чтобы этому человеку сказали, что вас здесь нет и не было.

— Ой, спасибо, господин лекарь! — вяло улыбнулся он. Видимо тяжкие мысли не давали сделать это от души. — Вы даёте мне второй шанс, и я перед вами и перед Богом клянусь, что больше никогда не сделаю подобного. А может и вообще в семинарию учиться пойду.

— Ну это уж вам решать. А пока вас отвезут в палату. Вставать только в туалет, сегодня максимальный покой, а завтра посмотрим.

Глава 16

После работы я поспешил на другую работу, в лечебницу «Святой Софии». Сегодня должен присутствовать на приёме у другого знахаря. Как он отреагирует, интересно? Всё зависит от того, как смог донести до всех информацию Демьянов. Если он вообще это делал. Мог просто поставить в известность, что завтра у вас в кабинете будет лишний и всё.

Добираться по идее недалеко, только погода не очень способствовала пешей прогулке. Было бы безветренно, можно и прогуляться. Тут идти-то всего минут двадцать, максимум двадцать пять. Я всё