Лейтенант из будущего. Спецназ ГРУ против бандеровцев - Юрий Валин

Тела из рва Цитадели вынут еще не скоро. Некогда сейчас. Вокруг полно мин, подвалы крепости набиты взрывчаткой. Собственно, почему казармы и башни заминировали, но не взорвали, вообще малообъяснимо. Не успели немцы? Схалтурили?

Мысли вновь к близкому ужасу рва вернулись. Через плац пройти, потом левее к эскарпу… Этих людей так и похоронят, безымянными. Часть архивов Stalag 328 сохранилась, найдутся жетоны узников, но кто и где лежит, не выяснят и через семьдесят лет. Собственно, кому нужно выяснять? Живые заняты своими делами. Это только Катерина со своим экзотично-шокирующим мировосприятием обмолвилась, что мертвые не всегда уходят от живых.

…На дремотные суеверия лейтенанта Спирина потянуло. Вадим с ожесточением потер глаза – поплыли радужные круги. Глупо. О живых нужно думать. Стреляют в городе, дребезжит в отдалении что-то немецкое, автоматическое и малокалиберное, но жутко настойчивое. Изредка отвечает ему наша сорокапятка. Кто-то сейчас обтирает от смазки орудийные патроны, кто-то пробирается подвалом или наблюдает с крыши. Честное слово, им даже легче – не нужно таиться, не нужно раздирать себе слипающиеся веки.

А дом с засадой тих и темен. Тут напрямую всего-то с сотню метров. Спят обыватели, измученные страхом, боящиеся даже свечку зажечь, бойцы опергруппы уже догадались, что никто не придет, оставили часового и повалились на пол конспиративной квартиры. Наверное, Коваленко сторожит, мучается. Да, жаль девочку…

Вадим определенно не спал, но по сапогу его двинули абсолютно внезапно. Что за привычка у ефрейтора в людей автоматным стволом тыкать? А если пластина предохранителя соскочит?

Спирин сдвинул рукав масккостюма, глянул на светящийся циферблат:

– Еще пяти нет.

– Отож воистину бесценна познанье, – прошептал Торчок. – Ты сигнал зришь, чи ни?

Вадим всмотрелся: в окнах ни проблеска.

– Та башку повороти, лейтенант, – рассердился Торчок. – За кусты, до тех горбылин глянь…

Спирин пытался рассмотреть – тьма одна. Кусты кое-как угадывались, помнилось, что за ними груда строительного хлама, видимо, по приказу коменданта шталага рассортированная на отдельные кучи: булыжник, белый камень, старые доски… Но не видно же ничего.

Голубоватая вспышка, через паузу две короткие, еще одна, подлиннее…

Глупейшую мысль об экране случайного смартфона Вадим отбросил. Естественно, сигнальный фонарик с фильтрами. Вот оно!

– Обходное нужно, – прошептал Торчок. – Наши оттуда набегут, оно пождет, разглядит, и до бегов. А тута мы.

– Командуй, Павло Захарович.

Отползли к автоматчикам, те сигналы тоже засекли. Торчок в двух словах объяснил диспозицию.

– Только живьем брать, – напомнил Спирин, чувствуя, как начинает колотиться сердце.

– Сделаем, – прошептал один из автоматчиков. – Не волнуйтесь, товарищ лейтенант, я в разведроте до ранения служил.

Отползли чуть дальше от проволоки, развернулись малочисленным фронтом к складу «стройматериалов». Вадим одного из автоматчиков сразу потерял и полз, весьма приблизительно понимая, что и как нужно делать, за ефрейтором, старался быть бесшумным. Что за черт, о тактике разведгрупп лейтенанту было известно почти все, но непосредственно в данной обстановке…

– Отож поспели, – с удовлетворением прошептал Торчок. – Мы крутим, ты разговариваешь, так, лейтенант?

– Наоборот вряд ли выйдет, – согласился Вадим.

Тишина томительная, только аж за парком, у Дирекции железной дороги, неизвестный стрелок спешно опустошил магазин винтовки, умолк… И, словно отвечая, прогремела близкая автоматная очередь. Вадим видел вспышку у ствола «штурмгевера» – через мгновение злобно закричали снизу, от дома, потом оттуда ответили автоматным огнем…

Метнулись от груд камней фигуры – одна огрызнулась огнем.

– Порснули, – едва слышно возмутился Торчок.

Фигуры действительно рассыпались – их оказалось три. Одна бежала почти на оперативников. Павло Захарович, пригибаясь, почти сливаясь с землей, шмыгнул наперерез. Вадим пытался понять, что должен делать, но думать стало некогда – Торчок бросился под ноги бегущего – тот, ахнув, покатился по неровной земле – ефрейтор вис на противнике некрупным, но увесистым грузом, цеплялся за автомат. Рядом возник сержант, навалился на брыкающихся соперников. Спирин опомнился, прыгнул к ним, разглядел морду противника – кепи свалилось, враг тряс светлой челкой. Боролись за автомат, хотя Торчок успел выдернуть из МП магазин и колотил им немца в шею. Вадим преодолел мгновенную нерешительность, вжал ствол ППС в бледный лоб. Немец мычал, но лейтенант нажал крепче.

– Вот и ляжи, – просопел Торчок.

Они с сержантом крутили пленнику руки. Вадим смотрел в распахнутые от ужаса глаза немца, тот выдохнул «mein Gott» и окончательно перестал сопротивляться. Спирин опустил автомат, потянулся к ножу – ворот пленному обрезать.

– Уйдет, уйдет, падла мелкая! – закричал второй автоматчик, глядя куда-то в сторону.

– Возьмем! – крикнул Вадим, отпуская рукоять финки. – Павло, ворот немцу сдерите…

– Та вон разумный, жить полагает, – заверил Торчок.

Спирин уже не слышал – бежал, несся почти ощупью, ориентируясь на направление бегущего чуть впереди автоматчика – боец что-то видел, действовал… Стреляли правее, ревел командный голос – определенно это майор Коваленко нагонял страху. Пронеслись в темноте трассирующие пули – кажется, самозарядка указывала направление.

– Вон он, гад! Как раз мелкий! – автоматчик дал очередь из ППШ. Факел выстрелов порядком ослепил Спирина, пришлось зажмуриться, по инерции нащупывая сапогами неровную землю. Закричал:

– Только живого!

– Да я его прижимаю! – в азарте крикнул боец.

Это верно. Напугать, прижать, заставить остановиться. Вадим вскинул своего «судаева». Где немец?

Встречные торопливые выстрелы оказались абсолютно неожиданными. Оторопевший Вадим машинально шагнул в сторону, автоматически нажал спуск. Собственно, и не целился – просто взял повыше коротких вспышек…

…Автомат колотился, пока магазин не опустел…

– На, сука! – мелькнувший впереди боец ударил прикладом, кажется, бил плашмя. Бросил автомат, упал на смутно-темное, охнул…

Вадим, отшвырнув пустой ППС, в два прыжка подскочил к борющимся.

– Du Arschloch![86] – рычал пойманный.

– У, ты, мля, – удивлялся автоматчик.

Бойца отбросил мощный пинок коленом, немец в разодранной камуфляжной парке попытался сесть и схватить автомат, но лейтенант Спирин рухнул сверху, стараясь своим весом вбить драгоценную говорящую добычу в землю. Немец выставил локоть, и вдолбить врага в землю не слишком-то получилось. Правда, и удар локтем в бронежилет повредил больше локтю, чем оперативнику…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});