Смертельный выбор - Кэти Райх

Мне понадобилось время, чтобы усвоить его объяснения.

– Итак, вы хотите сказать, что его избивали, до того как выстрелить?

– Этот след входит в число пяти других, которые мы сумели распознать. Как правило, если единственным источником крови является травма от повреждения тупым предметом или, по крайней мере, она была первой, количество следов совпадает с количеством нанесенных ударов плюс два.

– Почему плюс два?

– При первом ударе крови не бывает. При втором же она стекает с орудия и разбрызгивается, когда нападающий заводит руку назад для третьего удара.

– Верно.

– Брызги со средней скоростью обнаружены внизу на стенах и на груде вещей, сваленных в углу.

Он снова поколдовал над клавиатурой, и появилось множество новых линий, сходящихся в точке в шестидесяти сантиметрах над плинтусом.

– Я считаю, что его ударили недалеко от угла комнаты, после чего он упал на пол. Нападающий неоднократно наносил удары. Затем жертву поместили в кресло и застрелили.

– Чем именно наносились удары?

Жильбер пожал плечами:

– Это уже вне моей компетенции.

– Зачем было избивать его, а потом стрелять?

– Вопрос явно не ко мне.

– Если его тащили, то разве не должен был остаться след?

– Убийца мог просто-напросто вытереть дорожку. Кроме того, повсюду было так много крови, а на месте происшествия побывало столько людей, что толку от следов на полу уже не было никакого.

– А поджог мог еще и скрыть некоторые из них.

– По крайней мере, на ковре. Мы могли бы использовать люминол, но больше информации, чем имеем от брызг крови, нам вряд ли удалось бы добыть.

Я обдумывала его слова, когда он снова заговорил:

– Есть еще кое-что.

– Еще?

Он снова нажал на клавиши. Экран заполнило расплывчатое пятно крови, образовавшееся в результате большой скорости столкновения. Но отсутствовала часть облака, напоминая трафаретную надпись с недостающими буквами.

– Это след от второго выстрела на стене позади головы жертвы.

– Выглядит так, словно кто-то отрезал от него кусок.

– Такой рисунок называется лакуной. Он образуется, когда какой-то предмет препятствовал току крови, а потом его убрали.

– Какой предмет?

– Не знаю.

– Кто его убрал?

– И этого я тоже не знаю.

* * *

Я поспешила вернуться в свой кабинет. Перед глазами мелькали показанные Жильбером кадры, а в ушах звучал голос Дорси.

«Время любителей. Убийца Чероки, кем бы он ни был, преспокойно гуляет на свободе».

Я схватила телефон и быстро набрала номер. Секретарь сообщил мне, что Жак Рой улетел в Вал-д’Ор и не появится до понедельника. Испытывая смутное беспокойство, я попросила позвать Клоделя. И он, и его напарник-«росомаха» отсутствовали. Я хотела было связаться с ними через пейджер, но потом подумала, что пока ситуация не столь уж срочная, так что ограничилась просьбой связаться со мной.

Я положила трубку, но в ту же минуту раздался телефонный звонок.

– Ну что, мне стоит послать тебе самую большую на свете корзину с фруктами?

– Привет, Гарри!

Как всегда, моя сестра разговаривала так, словно только что пробежала десять километров.

– Откуда одышка?

– Айкидо.

Я не стала выяснять, с чего это она вдруг стала заниматься боевыми искусствами.

– Ну, как там мой мальчуган? Пока не заставил тебя искать утешения в бутылке?

– С ним все в порядке, Гарри.

– Ты что, по пятницам всегда такая радостная?

– Послушай, я просто услышала кое-какие тревожные известия. Что случилось?

– Думаю, ты уже знаешь, что Кит и Говард снова разругались.

– Неужели? – Конечно, у меня были некоторые сомнения на сей счет, но я не стала вытягивать из племянника правду.

– Повторение злосчастной истории с тележкой для гольфа.

Я вспомнила тот случай. Когда Киту было пятнадцать, он украл тележку из специализированного магазина в загородном гольф-клубе Говарда. На следующее утро ее обнаружили полузатопленной в водной впадине у пятнадцатой лунки на поле для гольфа. В заднем отделении – полбутылки текилы. Папочка взъярился, и сынок поспешил убраться с глаз долой. Неделю спустя Кит объявился в Шарлотте. На последнем этапе путешествия автостопом возникли непредвиденные осложнения, так что, задолжав водителю такси девяносто шесть долларов, он приехал ко мне. Кэти и Кит поладили с первой же минуты, и мой племянник остался на все лето.

– Из-за чего вышел спор на этот раз?

– Не уверена, но, кажется, из-за какой-то рыболовной снасти. Кит ведет себя хорошо?

– На самом деле лицезреть его доводится не часто. Кажется, у него здесь появились друзья.

– Ты ведь знаешь Кита. Что ж, буду тебе очень признательна, если ты позволишь маленькому ковбою остаться у тебя еще ненадолго. Думаю, им с отцом надо некоторое время побыть вдали друг от друга.

– Разве Говард переехал из Остина?

– Нет.

– А Кит по-прежнему живет с тобой в Хьюстоне?

Кажется, между Хьюстоном и Остином вполне приличное расстояние.

– Послушай, Темпе, тут возникло одно затруднение. Я давно уже планировала эту поездку в Мексику, и предполагается, что завтра я уезжаю. Если откажусь, то потеряю задаток, да и Антонио просто рассвирепеет. Конечно, последнее слово за тобой: как ты скажешь, так и поступлю.

– Гм…

Интересно, какое отношение этот Антонио имеет к айкидо? В случае Гарри новое хобби сигнализировало о появлении в ее жизни нового мужчины.

– Мне бы не хотелось на целую неделю оставлять Кита дома без присмотра. И теперь я не могу отправить его к отцу. К тому же пока он с тобой, да и ты говоришь, что он тебе не мешает…

Она не стала заканчивать предложение.

– Тебе хорошо известно, что мне нравится видеть Кита у себя в гостях. – Хотя на самом деле, подумала я, нынешний визит можно было бы отложить на какое-нибудь другое время, неделя обещала выдаться неспокойной.

– Темпе, если тебе его пребывание хотя бы самую малость неудобно, ты просто скажи, и я откажусь от поездки быстрее, чем…

– Я хочу знать, до какой степени, по твоим ожиданиям, я должна контролировать его?

– Контролировать? – В ее голосе слышалось искреннее недоумение.

– Воспитание ребенка – довольно неблагодарный труд, но должен же кто-то заниматься этим?

– Вернись на землю, Темпе. Киту уже девятнадцать. Ты можешь сколько угодно изображать из себя родительницу, пока рак на горе не свистнет, но этот мальчишка родился для того, чтобы куролесить, так что именно этим он и намерен заниматься. Мне оставалось всего лишь ежедневно отмечать его присутствие и проверять, целы ли у него руки-ноги и не находится ли он в полицейском розыске. И что он не устроил из моего дома притон для малолетних алкашей. Ты ведь знаешь, он вырос не в семье Партридж.

Сравнение с семейством Партриджей ни о чем мне не сказало.

– Но это не значит, что тебе не следует требовать от него по полной программе. Будь уверена, он содержит свои пожитки в безупречном порядке и даже посуду иногда моет.

Я вспомнила горы одежды, сваленной в кучу в гостиной.

– Послушай, я собираюсь сама ему позвонить. Хочу удостовериться, что он понимает, что твой дом не склад для всякого старья, которое ему только вздумается притащить.

– Надолго ты едешь в свою Мексику?

– На десять дней.

– А если он захочет вернуться домой до твоего возвращения?

– Нет проблем! Говард дал ему кредитку на тысячу долларов. Просто намекни, что возвращение раньше срока подразумевает Остин, а не Хьюстон, и не отпускай его никуда в мрачном настроении. У тебя это прекрасно получается, сестренка. Ты ведь знаешь, Кит от тебя с ума сходит.

Сладкоголосая Гарри.

– Буду иметь в виду твои слова, когда он заложит бабушкино серебро. Ладно, отдохни хорошо! И оставь номер телефона, по которому с тобой можно будет связаться.

Стоило мне только повесить трубку, как на пороге нарисовался Клодель. Такое напряженное лицо, что, кажется, кости вот-вот выступят через кожу наружу. Я смотрела, как он молча проследовал к креслу напротив стола.

Еще подарок на мою голову!

– Bonjour, monsieur Claudel.

Не могу сказать, что очень уж ждала ответного приветствия. Впрочем, его и не последовало.

– Вы ходили в тюрьму, самовольно.

– Неужели мистер Дорси поделился с вами подробностями нашей беседы? – невинно поинтересовалась я.

– Вы допрашивали моего заключенного.

– Вашего? Он является личной собственностью?

– Вы не имеете никакого отношения к отделу убийств, вы даже не детектив. – Клодель изо всех сил старался заставить свой голос звучать ровно. – Вы не имеете права вмешиваться в мое расследование.

– Дорси мне сам позвонил.

– Вам следовало направить его ко мне.

– Он позвонил мне по той простой причине, что вы его и слушать не стали бы. По крайней мере, он так считает.

– Он всего лишь использует вас, чтобы помешать моему расследованию.

– Почему вы даже и мысли не допускаете, что, возможно, взяли ложный след, Клодель?