Дочь Вороньего Короля (СИ) - "Sleepy Xoma"

Любопытство буквально распирало телохранителя, не позволяя думать ни о чем ином, рой вопросов, подобно злобным шершням кружился у него в голове. Наконец, юноша не выдержал и подал голос.

— Достопочтенная, разрешите обратиться, — произнес он, — подъезжая справа к гарпии и немного оттесняя одну из ее телохранительниц.

— Конечно же, люнкас.

— Вам хватает света?

Глаза гарпии расширились от удивления.

— Какой любопытный вопрос, — призналась она. — Ты удивил меня, юный люнкас.

— Наш Лариэс любит удивлять, — улыбнулся принц, подмигнув своему слуге. — Ага?

— Ага, — вяло отозвался юноша.

— Света нам хватает, — ответила ему матриарх гарпий, указывая вверх. — Там, ближе к кронам, даже вполовину не так темно, как у подножия деревьев. К тому же, некоторые ветки можно подрезать или полностью удалить, чтобы наслаждаться солнечными ваннами в любой погожий денек. А теперь не удовлетворишь ли ты моего любопытства?

— Конечно, достопочтенная.

— Что люнкас делает в услужении у антхропосов? У ваших народов не самая приятная история общения.

Лариэс помрачнел. Он не слишком любил касаться своего прошлого, но и отказать верховной гарпии, которая, лично взялась сопровождать гостей, не мог.

— Я — не чистокровный лункс. Моя мать была человеком.

— Благородная?

— Да, как и отец.

Видимо, на его лице отразилось нечто, потому как Эрато сразу помрачнела, а в птичьих глазах появилось выражение сочувствия.

— Их убили анхтропасы?

— Отца. Мать покончила с собой.

Лариэс и сам удивился, как это его голос звучит так ровно. По-хорошему, ему следовало на этом остановиться, но юноша продолжил.

— Но еще до того, как это случилось, оба рода — и матери и отца — отказались и от них, и от меня. Только ее величество сочла полукровку достойным своей милости, а потому я служу ей и его высочеству.

Матриарх покачала головой и ее выразительное нечеловеческое лицо погрустнело.

— Наш мир жесток и в нем много ненависти. Я и сама не свободна от этого чувства, она бросила короткий взгляд в сторону Блаклинт. — Ненависть глупа и слепа, она не разбирает, кто прав, а кто виноват. Даже лучшие из нас подвержены этому недугу.

— Госпожа, — в разговор включилась Кларисса, ехавшая рядом с ними и всю дорогу с интересом слушавшая гарпию, — вы ненавидите ее высочество из-за вторжения ривеландских наемников в Лес Гарпий?

Эрато неопределенно махнула рукой, после чего ответила:

— Не совсем. Я ненавижу всех Иссонов за их проклятый дар, ты же ведь знаешь, что может сотворить магия воды на коротком расстоянии?

Кларисса кивнула.

— Мой народ считает любые формы магического контроля разума, либо тела, совершенно недопустимыми. Каждый менталист — наш самый злейший враг, любой чародей, практикующий магию, позволяющую превратить живое существо в марионетку, не получит от нас ничего, кроме стрелы в голову!

Она говорила все громче и громче, в какой-то момент речь матриарха начала походить на клекот разгневанной совы, ее перья распушились, а в глазах зажглись опасные огоньки ярости.

— Госпожа моя, — тихо, едва слышно, прошептала Блаклинт, — но я не умею контролировать жидкости в телах живых существ.

Эрато резко обернулась и удивленно воззрилась на девушку.

— Ты из рода Иссонов, дитя. Проклятье водорожденных рано или поздно возьмет свое и ты сумеешь остановить ток крови по сосудам, сможешь заставить конечности двигаться так, как это нужно тебе, научишься разогревать жидкость внутри тел. Ты — дочь безумной королевы, Блаклинт Иссон, а кровь, — она грустно усмехнулась, — не вода.

Лицо северянки в этот момент приняло такое жалобное выражение, что даже у Лариэса заныло сердце. Эрато же, неожиданно поравнялась с девушкой и погладила ее по голове. Этот добрый материнский жест резко контрастировал с жестокими словами, произнесенными всего секунду назад, но виконт уже успел убедиться в том, что эмоции гарпий меняются со скоростью урагана.

— Прости мою грубость, дитя, — с грустью в голосе произнесла Эрато. — Я бы и рада не злиться на твой род, но не могу. Иссоны принесли слишком много горя моим подданным и друзьям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Кажется, она имеет в виду вполне конкретного друга», — промелькнуло в голове у Лариэса. — «Маги воды убили кого-то, кто был ей дорог?»

Блаклинт, казалось, готова была разрыдаться и держалась лишь на остатках силы воли, именно в этот момент ей на помощь пришел Таривас.

— Госпожа Эрато, — наследник престола мило улыбнулся матриарху, — скажите, а как скоро мы окажемся в Кастэллуме?

Перевод темы был весьма грубым, но Эрато, которая, по-видимому, и сама хотела закончить обсуждение ривеландцев, с радостью подыграла его высочеству.

— Не больше пары дней, ваше высочество, — ответила она, — очень скоро мы покинем Лес Гарпий и окажемся в предгорьях, а там уже рукой подать до столицы Волукрима. Уверена, вам там понравится.

* * *

Матриарх не соврала — путешествие, действительно, продлилось два дня. К вечеру они выбрались из леса и заночевали в предгорьях, окрыленные восхитительным видом устремляющихся в небеса горных склонов, увенчанных белоснежными шапками, и теряющихся где-то за облаками.

И уже утром небольшой отряд оказался на землях Волукрима.

Неведомая земля… Оказалась на удивление разочаровывающим местом. Едва только лес закончился, как пошли изумрудные холмы, на которых паслись огромные отары овец, охраняемые самыми обыкновенными пастухами. Пару раз дорога утыкалась в небольшие деревеньки на пять-шесть дворов, а один раз нырнула в небольшую долинку, расположенную на берегу живописного озера, и буквально усеянную стройными рядами яблонь.

Путников на тракте было не слишком много, в основном — торговцы, чьи груженые волукримским добром телеги мерно скрипели по каменным плитам. Несколько раз попадались группы всадников, патрулирующих дорогу, но и тут Лариэса постигло разочарование — все они оказались людьми.

— Достопочтенная, — вновь обратился он к Эрато, от которой в последнее время не отходил ни на шаг, и которую буквально засыпал сотнями самых разных вопросов.

— Да? — матриарх отвлеклась от изучения кончиков перьев на своем левом крыле и повернула голову к юноше.

— Почему всадники, которых мы встретили, были людьми?

Гарпия сразу поняла, что он имеет ввиду.

— Предгорья между Лесом Гарпий и Кастэллумом патрулируются в основном легкой конницей из армии генерала Гэленуса Клавдия.

— Аэетрский патриций? — с интересом уточнил принц, ехавший рядом.

— Был его далеким предком — уточнил гарпия. — Так уж повелось, что род Клавдиев, перебравшись в Волукрим, взял на себя обязательства по защите и патрулированию этих земель.

«Им доверяют», — подумал Лариэс. — «Отсюда рукой подать до столицы».

— Стало быть, вы наблюдаете за нами исключительно с небес? — улыбнулся Таривас, указывая вверх.

Лариэс проследил за его пальцем и различил в небе несколько точек.

«Надо же, стало быть, нас ни на минуту не оставляют без прикрытия. Интересно, как быстро гарпии могут спикировать на высоту, достаточную для выстрела? И сколь острое у них зрение?»

Второй вопрос он озвучил вслух, и Перышко, рассмеявшись, ответила.

— Получше вашего, люнкас.

— Госпожа, — подала голос Мислия, которая весь прошедший день сидела нахохлившись, точно мокрая курица, и не произнесла и пары слов.

— Да, первая Тень?

«И опять — демонстрация силы», — подумал Лариэс. — «Кажется, эта гарпия знает о нас куда больше, чем мы о ней».

Тут ему крайне некстати вспомнился разговор во дворце с Мислией.

«Ох, надеюсь, что мы не загоняем себя в ловушку на радость Вороньего Короля».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Впрочем, даже если и так, отступать уже было поздно — Лариэс не сомневался, что, если дети неба пожелают, в Дилирис путешественники не вернутся. Поэтому он решил узнать, что же так заинтересовало Мислию, раз та решила заговорить.

— Скажите, госпожа, — Мислия проигнорировала неприятную информированность высокородной гарпии, — почему в предгорьях так много людских поселений?