Горечь и мед - Вера Рэйдж

будет странно, что я приду помогать с салатами в полном образе.

Уже через полтора часа, когда все приготовления в ванной и по сбору вещей окончены, я сидела на своей кровати. До прихода Фила оставалось еще полтора часа. Я смотрела на кучу вещей, которые собиралась взять с собой, и мне начало казаться, что я еду не в гости, а загород. Целый рюкзак, набитый под завязку, и два пакета с подарками. Вадим сказал, что лучшим подарком от меня станет мое появление. Я могла бы его послушать, но уже подготовила для него подарок. Футболка, вместе с остальными подарками, лежала в куче. Я даже завернула ее в красивую синюю обертку с маленькими динозаврами. В магазине оставалась только такая. Папины деньги я тратить не хотела. Эти пять тысяч могли пригодиться мне для другого. Да и вообще я собиралась их отдать, как только найду работу.

Мысли о поиске работы заняли все мое внимание. Я снова вернулась к сайту, где размещались вакансии. Ничего нового и интересного не появилось. Оставшееся время до встречи с Филом я листала ленту в социальной сети и смотрела смешные видео. Это занятие отлично убивало время и отвлекало от волнения перед важной встречей.

* * *

Руки тряслись, но совсем не от холода. Казалось, я вовсе не чувствую его. Все мое тело дрожало от мысли, что вот-вот, буквально через пару мгновений, я познакомлюсь с мамой Фила. Путь от лифта до их квартиры мне знаком — я бывала здесь уже не один раз за время наших отношений.

— Все будет в порядке, персик, — Фил зазвенел ключами и повернул их несколько раз в замочной скважине.

Замок скрежетом отсчитывал секунды до встречи. Один поворот — удар сердца. Еще один поворот — еще удар. Последний поворот. Я зачем-то задержала дыхание. В ушах звенело.

— Вы так быстро дошли, — послышался женский голос с кухни. Звонкий топот тапочек по кафелю нес маму Фила к двери. — Ну, привет, Ева. Меня зовут Ольга. — Высокая женщина протянула мне тонкую руку. — Просто Ольга, можно без отчества.

Волосы цвета пшеницы мягко спадали на ее плечи. Каре аккуратно подчеркивало острые черты лица. Сама она выглядела как тростиночка: худая, с выпячивающими даже на плечах костями, почти ростом с Фила. Хотя, когда я опустила голову, увидела, что ее розовые тапочки на танкетке. Отсюда и рост. На Ольге надет серебряный атласный халат, поверх которого она повязала фартук с новогодним принтом. Чтобы не запачкаться. На руках звенели золотые браслеты, а пальцы украшали золотые кольца с камнями. Эта женщина явно любила дорогие украшения. Свежесделанный маникюр блестел и переливался на свету. В момент мне стало даже стыдно здороваться с ней рукой, ведь мои ногти далеки от идеала.

— Здравствуйте, — с улыбкой я все-таки протянула руку в ответ, — очень приятно с вами познакомиться.

Я старалась выглядеть как можно более дружелюбной и изо всех сил скрыть, как переживаю. Ольга мягко сжала мою руку и улыбнулась. Пока что все шло неплохо.

— Взаимно, — она склонила голову на бок. — Ну, Филипп, чего стоишь. Помоги Еве раздеться.

Фил тут же оказался позади меня и забрал пуховик. Повесил его в шкаф, а с нижней полки достал тапочки. Обычно мы ходили у него дома просто в носках.

— Мойте руки и проходите на кухню помогать. Сейчас как раз “Москва слезам не верит” начинается, готовить оливье будет интереснее. Ваше поколение не любит советские фильм и очень даже зря.

— Я люблю “Москва слезам не верит”. — подала голос я. — Мне кажется очень хороший фильм.

Ольга приподняла голову и улыбнулась, смотря на меня. Мне показалось, что она даже своеобразно кинула взгляд на Фила, показывая, что этот ответ ее очень даже устроил. Ольга развернулась на пятках и вернулась на кухню. Филипп подхватил мой рюкзак и повел в свою комнату оставить вещи. Ее я тоже уже знала, как свои пять пальцев. Большое окно, напротив которого стояла большая двуспальная кровать. Она делила комнату пополам. Прямо под окном стоял письменный стол, на котором вечно царил хаос. Среди бесчисленного количества тетрадей и распечаток вариантов ЕГЭ по английскому можно было найти и ноутбук. По правой стене располагался длинный белый шкаф, секции в котором разделены по наполнению: одежда и книги. Здесь даже осталось несколько моих вещей, которые Фил прятал в своем шкафу: фиолетовая зубная щетка и несколько резинок для волос, которые я постоянно везде забываю. Он сразу же дал одну из своих футболок, чтобы я не запачкала на кухне свитер. Да и в целом на кухне скорее всего жарко. Я закрыла дверь в его комнату.

— Присядь на кровать, — скомандовала я. Мне не терпелось подарить Филу шарф. — И закрой глаза.

Параллельно я отошла за его спину, туда, где мы оставили мои вещи. Запустила руки в пакет с подарком и вытащила шуршащую красную упаковку.

— Ева, ты в курсе, что дома находится моя мама? — со смешком произнес он, но глаза закрыл. Фил глупо улыбался во все тридцать два.

— Угомони свою фантазию, Удельников. — я легонько стукнула его по плечу.

— Она дерется! Мама! — проговорил он, смеясь.

От его поведения у меня самой поднялось настроение. Но я устроилась на стуле прямо напротив него и приподняла сверток с шарфом на уровне его глаз.

— Открывай.

Фил медленно раскрыл глаза. В секунду они округлились, став похожими на два блюдца. Его рот исказился в еще большей улыбке. Я закусила нижнюю губу, предвкушая реакцию на сам подарок. Внимание уже к обертке вызывало во мне неподдельное счастье.

— Ого, подарок, — Фил принял сверток из моих рук и положил на свои колени.

— Говоришь, будто никогда не получал подарков. — хихикнула я.

— Получал, конечно. Просто они не были так красиво упакованы, — тонкими длинными пальцами он аккуратно отлепил скотч, которым я так старательно пыталась залепить края оберточной бумаги.

Наконец он развернул бумагу и отбросил ее на кровать. Мягкий длинный шарф оказался у него в руках.

— Ева, — он просиял, — Это то что я как раз хотел! — Глаза Фила светились, рот снова растянулся в искренней улыбке.

Он отложил шарф в сторону и потянулся ко мне. Его губы коснулись моих так нежно и податливо.

— Спасибо тебе большое, — прошептал он.

Его рука коснулась моей головы и он подтолкнул ее к себе. Мы прислонились лбами. Несколько секунд он еще смотрел мне в глаза, а я в его. На нас словно надели большой стеклянный шар с шумоизоляцией. Я видела только его серые глаза, что смотрят на меня