Мужчины не плачут - Татьяна Корсакова

В дверь постучали.

— Да! — рявкнул Серебряный, сминая в пепельнице недокуренную сигарету.

— Иван Матвеевич, мне нужно уйти, — с порога заявила его секретарша. — Очень нужно. Пожалуйста.

Наверное, если бы все это происходило в какой-нибудь другой день, менее мерзкий, более удачный, Серебряный бы отпустил ее без разговоров, а сегодня…

— Что на сей раз? — спросил он.

— Все то же, — тихо сказала она.

— Мария Андреевна, вы решили испытать мое терпение? Я плачу вам приличные деньги. За эти деньги вы можете нанять квалифицированную сиделку своему ребенку и не дергать меня по пустякам.

Она стояла на пороге и смотрела на него так странно, со смесью мольбы и решительности.

— Мне можно уйти? — Ее голос звучал глухо.

— Нет, черт подери! Ты останешься до конца рабочего дня! — Серебряный потянулся за сигаретами. Что угодно, только чтобы не видеть выражения ее глаз. С него довольно…

— Я ухожу. — Ее голос обрел силу и решительность.

Серебряный отложил сигареты.

— Что, простите?..

— Я ухожу, — повторила она, пятясь к двери.

— Я вас уволю.

— Увольняйте.

Дверь захлопнулась. Серебряный остался один на один с этим сумасшедшим, неправильным днем.

* * *

— Да успокойтесь вы, мамаша! Ничего страшного с вашим ребенком не случилось, — Олег Анатольевич снял очки, устало потер переносицу. — Даже наоборот, ему сейчас намного лучше. Собственно говоря, вам поэтому и звонили. Мы переводим вас в пульмонологическое отделение. Можете забрать свое сокровище из реанимации.

От неимоверного облегчения Маша снова едва не расплакалась. Что она только не передумала, пока ехала в больницу! Вспоминать страшно. А тут — такая чудесная новость!

— Я могу его увидеть прямо сейчас?

— Да, вы можете увидеть его прямо сейчас, — улыбнулся доктор. — Но, я надеюсь, вы меня правильно поняли. Из больницы вас никто не отпускает. Вас переводят из одного отделения в другое. Недельку-другую придется полечиться.

Она закивала. Сейчас самое главное — поскорее увидеть Ваньку, а потом они будут вместе, и все наладится…

Маша стояла перед заветной дверью, ведущей в отделение интенсивной терапии. Она не сводила глаз с этой двери. Скорее бы! Что они так долго?!

Наконец дверь открылась.

Ваньку вывела молоденькая, незнакомая ей медсестра. Свободной ручкой ее мальчик прижимал к груди игрушечного Винни Пуха и часто-часто моргал.

— Ванька, Ванечка! — Маша бросилась к сыну.

Ванька вцепился в нее мертвой хваткой — не оторвать. А она и не хотела его никуда отпускать, она прижимала своего ребенка к груди и боролась с подступающими слезами. Нельзя плакать, ни в коем случае, только не при Ваньке. Ему и без того хватило…

В маленькой трехместной палате они с Ванькой были первыми и пока единственными пациентами. Маша присела на кровать, усадила сына к себе на колени.

— Ну, вы пока устраивайтесь, — сказала медсестра. — А потом вот… измерьте ребенку температуру. — Она положила на прикроватную тумбочку электронный градусник. — Вечером будет обход, дежурный врач вас посмотрит.

Маша молча кивнула.

— И вы бы переоделись. У нас — режим. Без сменной обуви нельзя. — Медсестра выразительно посмотрела на Машины сапоги. — Если кто увидит, попадет и вам, и мне.

— Да, да, я переоденусь, вы не волнуйтесь…

Только сейчас Маша поняла, что не взяла с собой ни халата, ни тапок, ни зубной щетки. Надо звонить Лике.

Подруга выслушала ее рассказ молча, только однажды, при упоминании реанимации, тихо всхлипнула.

— Маша, почему ты мне сразу не позвонила? — спросила с упреком.

— Мне не до звонков было, прости.

— Через час буду, — Лика отключила телефон.

Ровно через час в палату заглянула все та же медсестра.

— А к вам посетитель, — сообщила она. — Только вы по-быстрому тут, до обхода осталось мало времени.

Вслед за медсестрой в палату вошла Лика. В каждой руке у нее было по огромному и, по всей видимости, неподъемному пакету.

— Спасибо, мы хотели бы побыть наедине. — Лика аккуратно поставила пакеты на пол, что-то сунула медсестре в карман халата.

— Я на посту, — девушка улыбнулась и скрылась за дверью.

— Ну, как вы тут? — Лика присела на кровать, обняла сразу и Машу, и Ваньку. — Как ты, мое солнышко?

Ванька ничего не ответил, закрыл личико ладошками.

— О господи, — вздохнула она. — Ванюшка, это же я, Лика. А смотри-ка, маленький, что я тебе принесла, — она достала из пакета гоночную машинку. — Смотри — нравится?

Ванька убрал от лица ладошки, посмотрел на машинку.

— Ну, Ванюшка, бери, — Лика протянула ему игрушку.

Ванька шмыгнул носом, обеими руками взял подарок.

Маша невесело улыбнулась. Раньше при появлении новой игрушки никакая сила в мире не удержала бы Ваньку у нее на коленях, а теперь он просто вертел машинку в руках и не предпринимал попыток проверить, как она работает.

— Что врачи говорят? — почему-то шепотом спросила Лика.

— Говорят — воспаление легких. Подруга ахнула, погладила Ваньку по ручке.

— Может, лекарства какие нужны? Антибиотики, витамины? Маш, ты у врача спрашивала?

— Не спрашивала, как-то не подумала.

— Надо обязательно спросить.

— Спрошу.

— Вот, я тут вам принесла на первое время, — встрепенулась Лика. — Заехала к тебе домой, сказала бабе Тоне все, как ты велела. Она мне сумку упаковала, — подруга кивнула на один из пакетов. — А во втором — еда для вас с Ванюшкой, фрукты, соки. Для тебя пару детективов. Только, Маш, еда не домашняя, ты уж прости. Самой готовить времени не оставалось, я в ресторане заказала.

— Лика, мне сейчас никакая еда в горло не полезет. Давай лучше Ваньку покормим. Ванюшка, хочешь йогурта?

— Нет.

— А булочку?

— Нет.

— А сока?

— Не кочу…

— Может, хочешь курочку?

— Кочу курочку.

Маша и Лика счастливо переглянулись.

Ванька не согласился перейти за стол. Так и сидел у Маши на коленях с куриной ножкой в одной руке и машинкой — в другой. Лика и Маша смотрели на него и умилялись. Лика тихо всхлипнула.

— Ты чего? — спросила Маша.

— Ничего, это я так. Следующий раз, если что-то случится с тобой или Ванюшей, звони мне сразу. Поняла? В конце концов, я его крестная.

— Хорошо, буду звонить.

В палату заглянула медсестра.

— Все, красавицы, закругляйтесь.

— Сейчас, сейчас, — Лика замахала на нее руками, посмотрела на Машу. — На работе-то как? — спросила торопливо. — Серебряный в курсе?

— На работе все хорошо. Серебряный в курсе.