НКВД против гестапо - Виктор Кузнецов

Проверить, факты это или выдумка, было поручено полицейскому по имени Эббе Халльберг. Халльберг забросил невод и стал терпеливо ждать улова. Через несколько недель он напал на след Волльвебера (кличка «Антон»), который в это время отдыхал в Ленинграде. В середине августа 1939-го Волльвебер встретился с «Максимом Петровичем». Обстановка в Европе была напряжена до предела. Крайне обострились отношения между Польшей и Германией. 23 августа произошло событие, озадачившее как коммунистов всего мира, так и поляков: был подписан договор о ненападении между Советским Союзом и Германией. О пакте Молотова — Риббентропа Волльвебер узнал из советской газеты «Правда» и был поначалу удивлен известием. Некоторую нервозность испытывал и его старый наставник — «Максим Петрович». Правда, последний был уверен, что идиллические отношения между Сталиным и Гитлером продолжительными не станут. «То, что мы делали до сих пор, — это только генеральная репетиция», — заявил он.

«Максим Петрович» вручил Волльвеберу великолепно изготовленный фальшивый паспорт на имя швейцарца Ганса Коллера. Документ этот он получил от сотрудника паспортного стола в Базеле, который с 1926 г. работал на советскую разведку. С документом гражданина нейтральной страны Волльвебер без труда мог поехать в Швецию, а из Стокгольма — руководить деятельностью Лиги. Наличие швейцарского паспорта сослужило ему плохую службу. 5 сентября 1939 г. в Швейцарии была объявлена мобилизация, и мнимый Ганс Коллер должен был явиться в швейцарское консульство. В таком случае ему пришлось бы проезжать через территорию Германии. Волльвебер, предъявив полиции паспорт и сделав вид, что направляется в консульство, отправился на нелегальную квартиру, принадлежавшую надежному шведскому коммунисту. После этого он залег на дно.

И сделал это своевременно. Шведская полиция принялась разыскивать нежелательных иностранцев — нацистских шпионов, советских диверсантов, агентов ЦРУ, политэмигрантов всех мастей. Они бесследно исчезали, затем появлялись вновь — на этот раз с новыми документами и под новыми фамилиями. Эрику Лену, начальнику 6-го управления шведской службы безопасности, со своими пятью десятками сотрудников было не под силу справиться с этой задачей. Лишь подсказка его норвежского коллеги, Эдварда Штрёбека, 11 ноября 1939 г. помогла ему. Оказывается, в это время Волльвебер, один из самых «фанатичных коммунистов», не брезгавший никакими средствами, находился в Швеции. 4 декабря его фамилия оказалась в списке нежелательных иностранцев. Однако линия связи его организации работала четко, и Шаап, Йельмен и Аватин отыскали шефа в Швеции и получили новые инструкции. Пребывание в Скандинавии становилось все опаснее, и Волльвебер предпочел руководить организацией из Норвегии. Он в это время находился на лесной даче в четырехстах километрах от границы.

Вместе с несколькими шведскими товарищами он поехал на поезде на запад страны. Недалеко от границы с Норвегией сошел на полустанке и с рюкзаком за спиной пешком пошагал по болотам, по горным тропам, пока не добрался до норвежской провинции Хедмарк. Там он переночевал в охотничьем домике. Через несколько дней добрался до Осло, где в своей квартире его ждала молодая жена Рагнхильда.

30 ноября 1939 г. советские самолеты бомбили Хельсинки. Началась советско-финская война. «Лига Волльвебера» получила задание помочь Красной Армии, действуя в финском тылу. Среди членов его организации отличились Эйнар Ристо и Асбьерн Зунде. Оба они приобрели боевой опыт во время гражданской войны в Испании. Зунде (кличка Освальд) с осени 1939 г. действовал в районе Осло и Бергена. Но 9 апреля 1940 г. немецкие войска оккупировали Данию и Норвегию. Уже вечером того же дня немцы заняли квартиру Рагнхильды. Волльвеберу и его людям пришлось искать себе убежище. Секретарь советского посольства Михаил Фролов обещал увезти их из опасной зоны. И действительно, его помощник Зольхейм на своем «опеле» увез из Осло Волльвебера, Зунде и сестер Виик. Волльвебер и Гудрун остались в лесной хижине, а Зольхейм вместе с Рагнхильдой вернулся в Осло.

Вскоре Волльвебер вместе с Гудрун решили перебраться в Данию. Но его фальшивый датский паспорт вызвал подозрение; Волльвебера задержали и отправили в Карлштадт. Дело в том, что 28 февраля 1940 г. представители шведского МИД разослали на все контрольные пункты его фотографию. Когда на вокзале он предъявил свой фальшивый датский паспорт, полицейский ушел в здание вокзала и вернулся вместе с чиновником, который заявил: «Вы не датчанин. Что касается остального, то этим займется криминальная полиция». «Шефа террористов» доставили в соседний город, где назвали подлинным именем, показали фальшивый датский паспорт и настоящий норвежский паспорт Гудрун Виик. Волльвебер по-прежнему настаивал на том, что он датчанин.

22 мая их обоих повезли в шведскую столицу. Шведская секретная служба была заинтересована в том, чтобы разузнать все детали о руководимой им тайной организации. Кто другой мог сделать это лучше самого шефа этой организации? Пока сопровождавшие их полицейские — мужчина и женщина — флиртовали, Волльвебер успел проинструктировать сожительницу, что ей следует говорить на допросе. Его самого допрашивал руководитель 6-го Управления государственной безопасности Швеции. Въезд в королевство с фальшивыми документами является преступлением, заявил он. Однако добавил, что, если задержанный расскажет все, что от него требуется, то к нему отнесутся снисходительно. В противоположном случае его выдворят из страны. Что это означало, Волльвебер понимал: встречи с ним ждет не дождется гестапо. Однако в Швеции существует закон, запрещающий выдавать лиц, совершивших то или иное правонарушение, странам, где оно карается смертью. Волльвебер об этом знал и о своей деятельности за пределами Швеции не рассказывал. Следователям не удалось доказать ничего, кроме того, что он использовал поддельные паспорта. Однако прокурор вполне справедливо предположил, что подделка паспортов связана с какой-то преступной организацией, руководимой из-за рубежа. Хотя название страны не упоминалось, всем было понятно, что речь идет о Советском Союзе. Благодаря юридической помощи адвоката по решению суда от 17 июля 1940 г. Волльвебер был приговорен к шести месяцам принудительных работ. В день своего освобождения Волльвебер узнал, что его выдачи требует шеф гестапо Генрих Мюллер, поскольку осужденный подозревается в организации диверсий на немецких судах, приведших к человеческим жертвам.

28 января 1941 г. немецкий посланник передал шведскому министру иностранных дел Христиану фон Понтеру вербальную ноту от имени имперского правительства о выдаче немецкого подданного Волльвебера властям Гамбурга, поскольку он подозревался в организации на судах пожаров, приведших к человеческим жертвам. В дело вмешалась посол СССР в Швеции Александра Коллонтай. Она заявила секретарю шведского кабинета, что Советское правительство заинтересовано в том, чтобы Волльвебера не выдавали германским властям. Более того, она сообщила, что Волльвебер является гражданином СССР (12 июля 1940 г. он был лишен немецкого гражданства) и должен быть выдан Советскому Союзу, поскольку, будучи служащим наркомата речного транспорта, он якобы присвоил 25 тыс. рублей профсоюзных денег.

Шведские власти оказались в трудном положении, так как не хотели портить отношения с двумя крупными державами. Затем наступило 22 июня 1941 г. Одной из причин вторжения немецких войск на территорию СССР, как указывалось в ноте министра иностранных дел Германии Риббентропа, была подрывная деятельность Коминтерна, покрываемая советскими властями. Авторы ноты ссылались на доклад Рейнхарда Гейдриха от 10 июня 1941 г., где упоминалась «террористическая организация, главная цель которой заключалась в уничтожении судов тех стран, которые заключили между собой антикоминтерновский пакт… Руководителем этой организации был немецкий эмигрант Эрнст Волльвебер». В документе Гейдриха далее отмечалось: «Он несет полную ответственность за создание и активное использование по указке Москвы диверсионных групп в Германии, Норвегии, Швеции, Дании, Голландии, Бельгии, Франции и бывших прибалтийских государствах. Он наблюдал за приобретением и доставкой взрывчатых веществ и других материалов для осуществления диверсий, распоряжался денежными средствами, предоставляемыми Коминтерном для финансирования организации и оплаты агентов».

Похожие обвинения в адрес Волльвебера звучали и из уст штандартенфюрера СС Фелинга, шефа полиции безопасности и СД Осло: «В настоящее время определенно установлено, что первые хищения взрывчатых веществ и механизмов в Норвегии были осуществлены лишь после начала германо-советской войны, из чего можно заключить, что речь идет о запланированных коммунистических актах саботажа, а характер и исполнение диверсий указывает на то, что они могли быть осуществлены коммунистической диверсионной организацией Волльвебера».