Подлинное искупление (ЛП) - Коул Тилли

Голубые глаза Мэй приняли страдальческое выражение.

— Я так и сделала… Я убежала… но… но… но я оставила тебя там живую и совершенно одну? — она помотала головой и захлебнулась слезами. — Белла, я бы никогда тебя не бросила… если бы я знала… если бы я только знала…

Колени Мэй подогнулись, и она упала на землю. Стикс рванулся к ней, чтобы ее поймать, но Хармони его опередила, присев рядом с сестрой.

— Мэй, не вини себя.

Хармони обхватила голову Мэй руками и прижала к себе. Мэй плакала и плакала — громкими, безудержными слезами. Когда она успокоилась, то подняла голову и всмотрелась в лицо Хармони.

— Ты всё такая же, — Мэй улыбнулась и провела рукой по щеке Хармони. — Все такая же красивая. Самая красивая из нас всех.

— Мэй, мне так жаль, — воскликнула Хармони. — Я думала… мне сказали, что вы все погибли. Я считала, что всех вас потеряла.

Мэй протянула руки к Лиле и Мэдди. Сестры подошли и тоже присели к ним. Они все обнялись, создав тем самым непроницаемый круг. Их головы опустились, словно в беззвучной молитве. В этот момент я ясно увидел, как все они жили в старой общине, и у меня сжалось сердце. У них не было ничего, кроме поддержки друг друга, кроме любви других сестер. Никто больше их не принимал.

Хармони подняла голову.

— Мне сказали, что все вы погибли, — она покачала головой. — Я так долго считала, что у меня никого на свете не осталось. Что я совершенно одна.

Затем она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Пока не встретила Райдера.

Ее любящая улыбка пробила защитный лёд, которым обросло мое сердце, когда мы сюда приехали. Я пытался заставить себя отстраниться. Это была защита для того, чтобы моё сердце не разбилось вдребезги. Потому что я знал, что так и будет.

И вот это случилось.

— Да ты издеваешься что ли?

Хармони вздрогнула. Я поднял глаза, и увидел, как Кай, в отчаянии зарывшись руками в свои длинные волосы, качает головой. Он указал на свою жену.

— Хочешь знать, откуда у Ли шрамы на лице? Спроси этого еб*нутого садиста, который тебя сюда привёз.

Хармонии побледнела.

— Хочешь узнать, почему мы с моей женой — твоей сестрой — не можем иметь детей? Почему Ли еле ходит из-за операции, сделанной чтобы исправить всё это дерьмо? Спроси этого ублюдка-насильника, который тебя сюда привез.

Взгляд Хармони упал на Лилу, которая смущенно потупила голову.

— Спроси своего охреневшего придурка о том, как он похитил Мэй и пытался заставить ее выйти за него замуж. Спроси его о том, как он схватил Ли и допустил, чтобы его долбанутый брат-близнец со своими дружками всей гурьбой подожгли ее и изнасиловали. Спроси его, как он бл*дь, был безумно одержим Мэй, а потом заявился сюда с тобой — ее грёбаной копией! И как…

— Кай! Хватит! — закричала Лила, изо всех сил пытаясь подняться с земли.

Она выпрямилась и, поморщившись, резко выдохнула сквозь зубы. Но увидев, что все взгляды устремлены на нее, подавила боль и повернулась к мужу.

— Прекрати. Мы только что вновь обрели сестру. Это чудо, — она покачала головой. — Так что просто… прекрати.

Она казалась совершенно измученной. Я почувствовал себя тем самым куском дерьма, которым считал меня Кай.

Хармони медленно шагнула ко мне. У нее подрагивала нижняя губа, а полные слез глаза лихорадочно всматривались мне в лицо.

— Райдер? — прошептала она.

Я опустил голову. Мне было стыдно. Чертовски стыдно.

Сделав глубокий вдох, я взглянул в ее прекрасные голубые глаза и сказал:

— Это всё правда. Все, что они сказали… правда. Я все это сделал.

Лицо Хармони исказилось, словно от мучительной боли, и она покачала головой. Из ее глаз полились слезы.

— Нет, я в это не верю. Ты бы никогда не сделал всего этого зла. Человек, которого я знаю, никогда бы этого не сделал. У него доброе и чистое сердце… он вернул меня моим сестрам. Он спас меня от нежеланного брака. Он отвернулся от своей плоти и крови ради общего блага… ради моего счастья, счастья женщины, которую едва знал.

Ее слова оказались настоящим ударом под дых. Потому что мне отчаянно хотелось быть тем, кем она меня считала. Хотелось объяснить ей все в мельчайших подробностях, рассказать, как и почему все это произошло. Но я знал, что нет никакого оправдания тому, что было сделано не только со стоящими здесь сестрами, но и еще с бесчисленным количеством других людей. В том числе и с самими Палачами. Я допустил все это. Я был Пророком, но позволял, чтобы от моего имени и без моего ведома творились жуткие вещи. Я был чертовски жалким подобием вождя, который, когда становилось тяжело, просто зарывал голову в песок.

Я возложил управление на неадеквата с комплексом Бога. Эта вина лежала на мне. Я был повинен во всех грехах. Может быть, и не напрямую, но, как по мне, это только усугубляло ситуацию.

— Райдер, — подталкивала меня к ответу Хармони, в отчаянии сжав на груди руки в молитвенном жесте.

— Я действительно это сделал, — снова выпалил я, на этот раз более решительно.

В моём голосе чётко и ясно слышалась уверенность. Не могло быть никаких сомнений в том, что я говорю правду.

— Нет, — запротестовала Хармони, снова покачав головой.

С её губ сорвалось рыдание, и она сделала шаг вперед. Ее рука легла мне на грудь, и мне пришлось отвернуться, увидев у нее на пальце блеснувшее в резком свете охранных прожекторов обручальное кольцо — символ моей клятвы. Это было гораздо хуже, чем все, что мог сделать со мной Кай. Это кольцо насмехалось надо мной, дразнило меня тем, что мне всегда хотелось иметь — любовь без стыда и последствий. И жену, которую я мог бы любить, не чувствуя вины.

— Ты вышла замуж за злодея, Хармони…

— Белла, — надтреснутым голосом перебила меня она.

Я на секунду закрыл глаза, не выдержав нарастающего в ее тоне оттенка боли и предательства.

— Мое настоящее имя — Белла.

У меня разрывалось сердце.

— Белла, — прохрипел я и открыл глаза. — Ты вышла замуж за Пророка, за настоящего Пророка. За того, кто также виновен и порочен, как и его аналог, которого ты больше всего боялась.

— Райдер…

— Каин.

Это имя разлилось у меня на языке, словно уксус, но я все же сделал над собой усилие и закончил то, что хотел сказать.

— Я — Каин, независимо от того, сколько мы притворялись в обратном. Я творил ужасные, непростительные вещи… Мы говорили об Иуде так, будто он один в Ордене виновен. Будто я совсем на него не похож… но я такой же, как он. Мы с ним сделаны из одного теста, у нас с ним одна и та же кровь и душа. Живущее в нем зло проникает и в меня. Мы лишь притворились, что всё иначе.

Я пристально посмотрел Хармони в глаза.

— Ты должна меня отпустить, детка. Твои сестры снова с тобой. Ты свободна. Я не тот человек, за которого ты меня принимала. И уж точно никогда не смогу стать тем, кого ты заслуживаешь.

С болью в сердце я вонзил последний кинжал в воздушный шар её надежды:

— Ты не знаешь меня настоящего. Я зло под личиной добра. Я не достоин твоей любви. Ты должна меня отпустить.

Белла ничего не говорила, просто смотрела на меня чужими глазами. Кай схватил меня за шею и толкнул к воротам. Когда я проходил мимо, кто-то плюнул мне в лицо, другой брат ударил меня кулаком по моим уже травмированным ребрам.

Но я прошел по основному корпусу клуба с высоко поднятой головой. Прежде я был слаб, не замечая, как у меня под носом творится всякое педофильское дерьмо. На этот раз я готов был принять любое назначенное Палачами наказание. Мне просто было нужно, чтобы они сперва меня выслушали и помогли.

После того, как помогут, могут делать со мной все, что захотят.

Неважно, каким суровым окажется их расправа.

Вне всякого сомнения, я это заслужил. Такое не искупить никаким наказанием.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Стикс

Я глазам своим не поверил, увидев этого козла. Заявился на базу, наглый, дальше некуда. Весь, блин, в белом и с таким видом, будто, черт его дери, не сделал ничего плохого.