Первая невеста - Дарья Верескова

похищений сократилось.

Мы не знали, чего ожидать. Если король обнаружит своё присутствие, многие поддержат его, но есть риск, что кто-то из-за страха или усталости выдаст его кочевникам, раскрыв, что среди нас не просто хранитель, а правитель королевства.

Работа по рекрутингу была очень тяжёлая и медленная — мы могли делать это только в "средних казармах", которые делили с большим количеством других людей. Феликс лично разговаривал с валледцами, читал их эмоции, после этого он делал вывод о том, подходят они для нашего дела или нет. Я полностью доверяла королю в этом вопросе, нас до сих пор не выдали те, кто были похищены вместе с нами, хотя многие из них знали, кем являюсь я и герцог.

К слову о герцоге — Эдмун Тенбрайк оказывал огромную поддержку королю и каждый день рисковал своей жизнью ради общего дела. Если он отправлялся в другие "казармы", он пытался выяснить, сколько здесь находились другие валледцы, были ли у них семьи, насколько они привязаны к своей стране. Каждый раз, когда у герцога была возможность, он передавал информацию мне или королю, иногда в "казармах", а иногда даже на утренних построениях, если мы оказывались рядом.

А сегодня к нам подошёл кочевник и сообщил, что завтра мне предстоит встреча с господином Демирией. Феликс пытался убедить меня отказаться, но я не стала его слушать.

— Забудь про это. Что он может мне сделать, взять меня? Наши жизни и наши земли в опасности, нам нужно выбираться отсюда. Без тебя ничего не сработает, поэтому соберись! — сердито шептала я ему.

Мне и самой была противна мысль о том, что господин Демирия может прикоснуться ко мне, но это было пустяком по сравнению с тем, что могло случиться, если нас раскроют кочевникам. Особенно, если раскроют Феликса.

***

На этот раз господин Демирия был одет в другую одежду, но всё так же в золотистых оттенках. Когда я появилась, его глаза засветились удовольствием, хотя сейчас я была одета в верхнюю рубашку, и почти ничто не выдавало во мне представительницу слабого пола. Видимо, простого знания, что я была женщиной, для него было достаточно.

— Присаживайтесь, — сказал он на очень неуклюжем валледском, от чего я вопросительно подняла бровь, вызвав довольную улыбку кочевника. Он ожидал, что я буду польщена тем, что он выучил несколько слов?

Дальнейший разговор прошел с участием переводчика. Кочевник смотрел на меня с жадностью, вызывая у меня отвращение, и изначально диалог складывался тяжело: я едва отвечала, а мужчина начинал злиться.

Но затем я осознала, что это мой шанс добыть нужную информацию. Нужно было действовать осторожно, чтобы не вызвать подозрений. Сначала я вела себя очень испуганно, задавала невинные вопросы, например, о том откуда приехал господин Демирия, как долго он здесь находится.

Нет более мощного оружия против собеседника, чем «искренняя» заинтересованность в его словах, особенно если собеседник пытается произвести впечатление на женщину.

Я слушала мужчину, точнее, его переводчика, смотря на него круглыми от удивления глазами. Пусть думает, что я малолетняя провинциалка. Время от времени я упоминала то, что действительно хотела знать. Например, я сказала, что мне страшно находиться в этом месте, где, по слухам, находится больше трёхсот солдат, на что господин Демирия ответил, успокаивая меня:

-На самом деле здесь меньше двухсот солдат, да и я не позволю никому тебя обидеть.

В какой-то момент в комнату заглянул начальник смены в красном, и они что-то коротко обсудили с господином Демирией. Перед тем как кочевник в красном ушел, господин Демирия внезапно обратился ко мне через переводчика.

— Ты видела когда-нибудь такой артефакт? — он указал на круглый медальон на шее начальника смены.

Я не ответила, смотря на него удивлёнными круглыми глазами, что вызвало добродушную ухмылку у мужчины в золотом. Он очень хотел впечатлить наивную меня.

— Это артефакт, скрывающий нас от непрошенных гостей. Всех, кто пытается прийти к нам из пустоши. Тюрьму можно увидеть только если артефакт отключен, ну или если человек уже находится достаточно близко. Артефакт единственный в своём роде! В его создании использовались материалы из земель, о которых ты никогда не слышала.

7.2

Вот почему никто не смог нас спасти! Найти точное направление в пустоши очень тяжело, но я была уверена, что высоченные стены тюрьмы будут видны издалека.

Но, очевидно, это было не так. Я представила, как все это время принц Лансель и Адриан безуспешно пытались нас отыскать. Вероятно, в первый раз они отправили сюда целую армию, но все попытки были тщетны. Думаю, они пытались снова и снова, пока в осколке не иссяк заряд.

Я очень хотела узнать больше, хотела узнать о том, кто организовал это место, есть ли у них источник, как он сумел сохраниться, кто является хранителем этого места, кто был владельцем дневника.

Но я понимала, что нужно дозировать свои вопросы, нужно чтобы господин Демирия начал доверять мне. Информация, которую я получала от него, могла стать ключом к побегу. За эти недели кочевники уже потеряли бдительность, забыв о том, что я совсем недавно сбежала отсюда. К тому же, похоть настолько затмила видение господину Демирии, что все это было для него неважным, намного важнее было впечатлить наивную иностранную девицу.

Когда Феликс ночью вновь пришел в мою кровать, я даже не удивилась.

Нужно было прекращать с этим, и неважно, что на моих губах от его чувств и несдержанности появляется улыбка, что сердце бьётся быстро-быстро. Это было слишком опасно.

— Пожалуйста, Дамиан... Кто-то может нас увидеть, это слишком опасно.

Феликс просто проигнорировал мои слова, обхватывая меня одной рукой, просовывая вторую под рубашку, трогая мой мягкий живот и ребра. Его холодный нос коснулся моей шеи.

— Я хочу поговорить. Я хочу перейти к последней стадии нашего плана, — его голос был тихим и серьезным, с оттенком отчаяния. — Я боюсь, что они поймут, что тебе не семнадцать, что он что-то сделает с тобой, и меня не будет рядом, чтобы помочь. Эта мысль разрывает меня. Я не могу думать ни о чем другом.

— Это не то, чего ты должен бояться. Страшнее то, что мы можем умереть, а с нами наши источники. Здесь также герцог Тенбрайк и виконт Эйден, они, да