Флинн при исполнении - Грегори Макдональд

Хевитт убил Хаттенбаха, Лодердейла, Эшли и Рутледжа. Он пытался убить их всех, кроме Коки и Флинна.

У Хевитта дробовик, и он настоящий эксперт по части использования этого оружия. В течение десятилетий он охотился в этих лесах и был настоящим профессионалом.

Флинн пробежал несколько метров по снегу. Страшная пульсирующая боль в висках заставила его перейти на медленный шаг. Скверный признак… А что, если он снова потеряет сознание?.. Однако по мере сил он старался двигаться побыстрей.

Вот следы Хевитта сошли с тропинки, пересекли канаву и исчезли в темном лесу. По правую сторону от дороги. По левую находился его домик.

Хевитт знал, что его преследуют.

Кривые извилистые следы Коки тоже сошли с дороги. Снег в канаве был изрыт. Очевидно, Коки упал, барахтался там, потом ему все же удалось подняться. И его следы тоже исчезали в лесу. По другую сторону от канавы.

Флинн поднял голову, оглядел темнеющие на фоне неба вершины деревьев. На некоторых до сих пор сохранилась листва. Снег выпал необычайно рано для этого времени года. Две тысячи акров деревьев… и Хевитт знал тут каждый квадратный метр.

Храбрый и сильный духом Коки, типичный горожанин, совершенно не знавший леса, преследовал сейчас профессионального охотника Хевитта, приволакивая парализованную ногу. Преследовал ночью, во тьме, в снегу, в лесах, истинным хозяином которых был этот охотник.

Низко опустив голову, Флинн прошел вдоль канавы. Он решил последовать за Коки.

Уже углубившись в лес и чувствуя, как раскалывается голова от боли, а ноги немеют от усталости, Флинн остановился. Он только что поднялся на холм. Впереди простиралось относительно открытое пространство.

На снегу отчетливо выделялись ровные следы Хевитта. Они уходили куда-то вправо.

Их пересекали неровные и глубокие следы Коки. И уходили влево.

В нескольких десятках метров впереди от Флинна высилось мощное дерево с толстым темным стволом. Почти вся листва на нем сохранилась. Целое сооружение, а не дерево, оно так и манило укрыться, спрятаться под широкой раскидистой кроной.

Сбоку от ствола поднимались толчками маленькие клубы пара.

Флинн до рези в глазах всматривался сквозь тьму и снег в это дерево.

Прислонившись спиной к стволу, под ним сидел Коки. Голова низко опущена, дыхание тяжелое, учащенное.

Не успел Флинн двинуться к нему, как Коки произнес:

— Хевитт…

На темном фоне ствола отчетливо выделялось бледное лицо.

— Хевитт!

Флинн решил выждать. Посмотреть, что будет дальше. Если бы Хевитт хотел избавиться от Коки, он бы давно застрелил его.

— Просто не мог за тобой угнаться, — пробормотал Коки, — обращаясь к застывшему в ночи лесу. — Я же калека… Сам знаешь.

Ответом ему был лишь еле слышный шелест снежинок.

Тихим доверительным голосом, точно Хевитт находился где-то совсем рядом, Коки продолжил:

— Я не смог поймать тебя… — Флинн видел, как Коки сокрушенно покачал головой. — Ты стар и болен, ты умираешь, Хевитт. Но ты профессиональный охотник и знаешь эти леса, как свои пять пальцев. И, возможно, знаешь, как выбраться отсюда, перелезть через изгородь… К тому же у тебя ружье… а я, я не могу догнать тебя. Больше просто не в силах гнаться за тобой.

Флинн приложил руку в перчатке к шишке за левым ухом. Он старался дышать как можно глубже и тише.

— Ты погубил целую кучу людей, Хевитт. Прикончил их всех. Молодого Хаттенбаха, старого сумасшедшего Лодердейла и этого психа и жулика Эшли. И надменного Рутледжа… И тебя надо остановить, Хевитт. Мы должны остановить тебя, чтоб ты не натворил больше бед. Просто обязаны. И ты это знаешь.

Затем последовала долгая пауза.

Флинн уже решил было двинуться вперед, но тут Коки заговорил снова:

— Никак не могу схватить тебя, приятель!

Флинн выждал еще секунду.

И вдруг правым уголком глаза уловил какое-то еле заметное движение на противоположной стороне от того места, где сидел Коки. Там что-то двигалось.

Затем из-за деревьев показалась темная фигура. Вышла и направилась к Коки.

Это был Хевитт.

А при нем был дробовик. Но нес он его на сгибе локтя, в положении, из которого невозможно стрелять.

Флинн затаил дыхание. В кронах деревьев тихо посвистывал ветер.

Хевитт шел какой-то неуверенной походкой. Медленно двигался через покрытую снегом лужайку, спина сгорблена, ноги заплетаются. На секунду остановился и глубоко втянул ртом воздух.

И наконец приблизился к сидевшему под деревом Коки.

И протянул ему свой дробовик.

Коки, оттолкнувшись от ствола дерева, с трудом поднялся на ноги и выпрямился. И жестом показал, что брать дробовик не собирается.

— Мне его не донести, — сказал он. — Хватило бы сил самому отсюда выбраться.

И он заковылял по глубокому снегу. А потом вдруг упал.

Хевитт двинулся было следом, но пошатнулся и упал на колени. Положил дробовик рядом, в снег. Прижал к животу обе руки, скорчился.

Коки не оборачивался. Вяло барахтаясь в снегу, он пытался подняться. Он не глядел на Хевитта. Он не видел, что тот тоже упал.

Стоя в тихом, замершем в снежной ночи лесу, Флинн наблюдал за безмолвной борьбой двух мужчин. Каждый боролся со смертью, с непослушным, пораженным недугом телом, преодолевал гордыню и жалость к себе. Они были жертвами обстоятельств, что завели их сюда, жертвами своих болезней, препятствий, что встали на пути, собственных верований, пленниками друг друга. А также пленниками собственных жизней, изуродованных тел и непоколебимых убеждений. И все это завело их сюда, в мрачный и тихий, пахнущий свежевыпавшим снегом лес.

Наконец Коки удалось подняться на ноги. И Хевитт за его спиной тоже встал, держа дробовик под мышкой и болезненно, со свистом, втягивая ртом воздух.

Он подошел к Коки и взял его под руку.

— Не надо, ходить я могу, — сказал Коки. Качнулся вперед и едва не упал снова. — Вот только ботинки насквозь промокли.

Охотник и преследуемый прошли мимо Флинна, затаившегося за деревом. Никто из них не увидел и не услышал его.

Барахтаясь в снегу, они мужественно продвигались вперед, уходя от неминуемого, собрав и сконцентрировав всю свою волю, объединившись в этой борьбе.

Глава 37

— Доброе утро, Гроувер. Ты, стало быть, на месте?

Был четверг, начало десятого утра. Голова у Флинна все еще побаливала, а над левым ухом по-прежнему прощупывалась большая шишка. Но он принял на ночь аспирин, проснулся в целом бодрым, принял ванну и упаковал вещи, а потом с удовольствием выпил чаю с тостами, которые без всяких напоминаний принес ему Тейлор.

В окно врывались яркие лучи солнца. Оно сияло на голубом небе, и свежий снег слепил глаза.

И телефон работал.

— На месте, инспектор.

— Скажи-ка, Гроувер, тебе вчера передавали просьбу срочно связаться со мной?

— Да.

— И номер, по которому надо позвонить, тоже передавали?

— Да.

— И ты звонил по нему?

— Нет.

— Ах, нет… Позволь спросить, почему?

— Да потому, что я знаю, от кого исходила эта просьба, инспектор.

— От меня.

— Мне звонила Стейси Мэтсон, миссис Уиллард Мэтсон. Рыдала, как ненормальная, в телефонную трубку и лепетала, что я должен позвонить вам.

— А ты, получается, пренебрег просьбой рыдающей женщины?

— Но мы арестовали ее мужа, инспектор. За наезд со смертельным исходом. За убийство Хирама Голдберга.

— Мне очень важно было, чтоб ты позвонил, Гроувер.

— Да, ясно дело, понимаю… Рыдающая женщина, жена преступника, вдруг звонит вам бог знает куда, туда, где вы находитесь, и рассказывает слезливую байку, чтобы разжалобить. Откуда, интересно, она узнала ваш телефон, а? Лично я его не знаю.

— Просто совпадение, Гроувер. У нее хватило ума позвонить мне домой. Вот ей и передали этот телефон.

— Ага. Тогда, наверное, она очень близкий друг вашей семьи, раз вот так, запросто, может позвонить к вам домой.

— Она знает мою жену. Работает с ней в каком-то комитете. Кажется, по обустройству спортивных площадок, чтоб молодые ребята играли в разные игры, что-то в этом роде.

— И вы сказали этой дамочке Мэтсон, чтобы она связалась со мной?

— Да. Поскольку не мог связаться сам.

— Но я только что арестовал ее мужа, Френк.

— Это здесь ни при чем.

— И вы велели ей сказать мне, чтоб я с вами связался?

— Теперь понимаю, это было не самое мудрое решение, Гроувер, но в подобных обстоятельствах…

— И вы собираетесь сказать мне, что я должен освободить мужа несчастной рыдающей женщины, верно? Но, Френк, он ведь убил человека!

— Помимо всего прочего, я собирался сказать, что ты должен расследовать несчастный случай с ребенком Мэтсонов. И уж после этого освободить ее мужа.

— Ну конечно! Так и знал. Сами пытаетесь провести расследование по телефону, а теперь получается, что я арестовал не того человека! Хватит, надоело мне все это, Френк!