А этот пусть живет... - Валерий Ефремов

— Ишь ты! — подивился Митин. — Должность-то, поди, майорская?

— Верно.

— А сам ты в каком звании?

— Капитан всего лишь.

— Может, товарищ капитан, ты нам с лейтенантом популярно объяснишь, как достичь карьерных успехов, хоть по малости сопоставимых с твоими достижениями?

— Все очень просто: надо уметь брать взятки и давать их.

Крутилин сказал это без тени улыбки, и Митин, поймав на себе иронически-победный взгляд Саши Ликиной и не понимая, что на самом деле стоит за словами старого приятеля, не без раздражения спросил:

— А как такая политика отражается на борьбе с преступностью?

— Самым положительным образом. Вообще с криминалитетом лучше бороться его же оружием.

— Вы занимаетесь органическими наркотиками, так вы сказали? — вмешалась в их диалог Саша.

— Совершенно верно.

— А что это такое?

— Те наркотики, что производят из естественного сырья. Героин, например.

— А сколько сейчас на рынке стоит этот самый героин? — продолжала допытываться Ликина.

— Цена в московском регионе стабилизировалась на уровне двадцати пяти долларов за грамм. Но это в розницу. Оптовые цены — в районе пятнадцати долларов.

— А платят хоть прилично в вашем управлении? — поинтересовался Митин.

— Не особо… Но, если у тебя есть голова на плечах, а в ней мозги хотя бы с парой извилин, то ты сам себе на жизнь заработаешь.

— Вы хотите сказать, капитан, — наконец открыл рот и Курский, — что сотрудничаете с наркодельцами?

— Почему бы нет? — невозмутимо ответил Крутилин. — Ну, в разумных пределах, конечно. Контролируемый сбыт наркотиков — всегда лучше неконтролируемого, — назидательно пояснил он.

— А начальство твое как на такие вещи смотрит? — Митин, задавая этот вопрос, начал подозревать, что его дружок совсем не шутит.

— Положительно. Ведь ему тоже кое-что перепадает, а наркопоток всегда под контролем.

Костя с большим подозрением оглядел богато накрытый стол, за которым они сидели:

— А вот это все, значит, на барыши драгдилеров? Уж не с ними ли ты собирался сегодня встречаться?

— На данные вопросы я тебе, Костя, не отвечу, — очень серьезно произнес капитан. — Потому как о своих деловых партнерах не даю никакой информации.

— А своему начальству тоже не даешь?

— И своему начальству тоже. Ему важен результат, а не избыточная информация.

— Костя, может, тебя твой товарищ под свое крылышко возьмет? Поговори с ним по душам, — с улыбкой предложила Саша и поднялась из-за стола. — Я на минуточку.

— А что? — вроде как ухватился Крутилин за эту идею. — Переходите ко мне вдвоем с лейтенантом. — Он кивнул в сторону Курского.

— Да мы взятки брать не умеем, — хмуро отозвался Митин. — А давать — тем более.

— Это дело поправимое, я вас быстро научу, — убежденно заявил капитан.

Саша почему-то долго не возвращалась, а когда появилась, на ней не было лица:

— Костя, мне пора домой. Ты не проводишь меня?

— Конечно! — тут же вскинулся Митин.

— Не забудь, что завтра с утра стрельбы, — напутствовал его Курский.

Костя махнул всем рукой, искоса взглянув на Раю, не проронившую за столом ни одного слова, — вид у нее был совершенно убитый.

На улице Саша распорядилась:

— Лови машину.

Это не заняло много времени.

— До Праздничной за полтинник подбросишь? — спросил он у рыжего водителя «Форда», среагировавшего на его поднятую руку.

— Я вообще-то не местный, в ваш город пассажира подвеэ. Покажешь дорогу — подброшу.

Вскоре они мчались по направлению к «району красных кирпичей».

— Что все-таки случилось? — осторожно спросил Костя.

— Прошлое не отпускает меня, — туманно ответила девушка после небольшой паузы.

— Я могу тебе чем-то помочь?

Ликина вздохнула:

— Ты можешь ради меня убить человека?

Вопрос она задала вполне серьезно — так, во всяком случае, воспринял его Митин, — и столь же серьезен был ответ старшего лейтенанта:

— Я не умею этого делать. Да и рука у меня не поднимется.

— Я так и думала, — вновь вздохнула Ликина. — Может, именно за это я тебя и люблю.

Они подъехали к ее дому, и Костя вошел с ней в подъезд. Потом они поднялись на лифте, и Саша открыла дверь квартиры.

— Ну что ж, до свидания, — вдруг произнесла она.

— Как это? — обиделся Митин. — Ты разве не угостишь меня чашечкой кофе?

— Не сегодня, — твердо сказала Ликина. — А завтра с утра я тебе обязательно позвоню.

— Но у меня с утра стрельбы!

— Плюнь на них! Разве ты не сказал, что бросишь все и уедешь со мной?

— Да… Но когда это еще будет!

— Будет очень скоро — послезавтра. А завтра мы с тобой поедем на пляж.

— На пляж! — изумился Митин. — Ильин день уж давно прошел.

— На улице — двадцать пять градусов, а вода — немногим холоднее.

— Ну, хорошо, — пробормотал Костя, — на пляж, так на пляж.

— Тогда до завтра.

— А…

— Да, конечно.

Она взяла его голову двумя руками и притянула его рот к своим губам.

Косте показалось, что где-то внизу послышался чей-то крик, но ему уже ни до чего не было дела…

Появление Гангута в ресторане «Южный вечер» изумило и испугало не только Сашу Ликину. Схожие чувства испытал и Топор, когда увидел входящего в зал бригадира автоугонщиков — ведь тот, по словам Огонька, сгорел в расстрелянном, а потом загоревшемся и взорвавшемся «мерсе».

Когда на своей даче у Минского шоссе, он остался вдвоем с Огоньком и тот рассказал ему всю эту историю про общак, Финка, Гангута и Советника, Топор понял, что ему без всяких натяжек только что вынесли и огласили смертный приговор.

Огонек влез в безумную гонку за балаковской кассой и мог в любой момент схлопотать маслину в тыкву, но до сих пор это было его личным делом. Теперь же он решил взять к себе в помощники Топора, и деваться тому некуда.

Отказаться невозможно, поскольку Огонек, охотясь за общаком втайне от Прохора, по сути, пошел против него. Если Прохор пронюхает об этом — его главному телохранителю кранты. Но узнать об измене Огонька он может теперь в первую очередь от Топора. И, если тот откажется участвовать в этом деле вместе с Огоньком, совершенно ясно, каким будет финал: телохранитель Прохора избавится от Топора просто автоматически.

Но, если их и ждет успех, то есть удастся прибрать общак к рукам, Топору все равно не жить. Огонек никогда ничем ни с кем не делился, и, когда ему удавалось сорвать банк, своих сообщников он попросту уничтожал.

Конечно, Топор согласился помочь своему шефу за четверть доли с будущей добычи, но решил сам при первой же возможности устранить чересчур кровожадного подельника.

Это он предложил Огоньку идти в «Центурион» одному как бы для того, чтобы не нервировать детектива, который должен стать их информатором. Топор и «поставил базар» телохранителю — про общак ни слова, речь с детективом следует вести разговор только о мести за убитого «другана Гангута».

Топор также снабдил Огонька кейсом с пятьюдесятью тысячами фальшивых долларов, не сказав ему, однако, что деньги ненастоящие, дабы тот не нервничал, что при передаче их проверят на детекторе.

Не сказал Топор и еще кое-что, а именно: в кейс были вмонтированы радиоуправляемое взрывное устройство и чуткий микрофон. Весь разговор Огонька с детективом Топор слушал в своем «Форде», надев наушники. А когда было по имени названо нужное лицо и место его проживания, он нажал кнопку на пульте дистанционного управления.

А потом, не слишком долго думая, боевик направился в Малинино. Главные действующие лица — Огонек, Гангут и Советник — сошли с дистанции, и он полагал, что ему не составит особого труда управиться с какой-то там бабой по фамилии Ликина.

А дальше видно будет. Во всяком случае, выйти из игры никогда не поздно.

В Малинине он снял номер в гостинице и, как многие ее постояльцы, по совету администратора направился в ресторан — местную достопримечательность.

Здесь-то и попался ему на глаза главный балаковский автоугонщик, и Топор сразу почувствовал себя крайне неуютно. Гангута как такового он не боялся, но этот братила, скорее всего, прикатил в Малинино не один, а с командой, Топор же был один-одинешенек.

Кроме того, по словам Огонька, Гангут и Советник погибли. Но бригадир жив, а значит, и вся информация Огонька может быть недостоверной.

Осторожный Топор решил поскорее уносить ноги из этого Малинина, и, конечно, так бы и поступил, если бы вдруг не засек, что Гангут стал таращить буркала на некую шикарную девицу. Но пялился он на нее не как мужчина на приглянувшуюся женщину, а будто хищник, почуявший добычу.

Топор не сомневался, что Гангут с компанией, если таковая действительно здесь имелась, тоже приехал забить стрелку с той самой Ликиной, которую разыскивал и он. Этот поиск не обещал быть особенно легким, но, кажется, счастливый случай помог Топору. Похоже, Гангут сделал всю работу за него, и просто грех не воспользоваться такой удачей.