Воздушная кукуруза - Ульяна Жигалова

круглосуточный магазин, я хочу цветы! Ты же не против? Я люблю розы, розовые! Как в песне — «розовые розы, Светке Соколовой..»

— Нашлась звезда, Светка Соколова, ты забыла, что Яной представилась? Аппетиты поумерь, а то вылетишь из машины вместе со мной! — Рита вставила своё слово, Павел понял, что девушку зовут именно так, что ей неимоверно льстит, песня про неё! Про Светку Соколову!

— Девушки, давайте помолчим. Я куплю вам цветы, но только выберу их сам, ясно? А вы ждете меня и не ругаетесь! — Павел остановил машину у ларька, подошел к дверям и постучал. Ждать пришлось минут пять, потом появилась помятая зевающая продавщица и открыла задвижку.

Выбор на удивление, оказался большим, розы голландские, трех расцветок, хризантемы, и даже лилии. Он купил два букета — для Риты белые крупные хризантемы, с горьковатым холодным запахом, для Яны-Светы — белые лилии, с дурманящим сладким запахом. Пока радостная продавщица заворачивала цветы, стараясь по максимуму накрутить цену за счет ленточек-бабочек, он тревожно поглядывал в окно. Девицы были на пороге скандала, и оставить их надолго было страшно. Он кинул на прилавок пять тысяч, буркнул что больше ничего не надо, и, взяв цветы, вернулся к машине.

Обе девушки тяжело дышали, их прически были растерзаны, лица красные и на щеке Риты даже была видна кровавая царапина.

— Девушки, что с вами? Я же просил.

— Да эта шалава мне завидует! Сама корова толстая, и красится как шлюха!

— А ты б*я, принцесса! Глазоньки опустит, как девочка, а у самой пробу ставить некуда!

Девицы разошлись не на шутку, оттаскали друг друга за волосы, но им было мало этого, Ритка хотела, чтобы этот красивый мужик послал дурру — Светку, так же как её. А Свете хотелось, чтобы подружка завидовала, такого классного мужика подцепить удалось! Да еще щедрого! Вон, какие букеты принес!

Павел стоял у машины обалдевший от перепалки, первый раз за него бабы (не женщины даже, а хабалки) дрались. Руки были заняты цветами, а девицы продолжали оскорблять друг друга уже более крепкими словцами. Даже маньяк не выдержал:

— А ну пошли вон из моей машины, обе! Быстро, я сказал! Или ментов вызову сейчас.

Девицы выскочили как ошпаренные, Ритка смеялась довольно, она своего добилась, а Яна-Света кинулась вокруг машины к Павлу.

— Ой, Максюша, милый, прости-прости! Это она меня достала, я не виновата, честно! Она первая начала!

Павел взял её за руку, молча вернул на тротуар, сунул в руки лилии, подошел к Рите, покачал головой и молча вложил цветы и ей в руки. Потом обошел машину, сел. Света хотела открыть дверь, заблокировал центральный замок и уехал. Во рту была горечь, как от полыни. Перед глазами вставали картины искаженных бранью девичьих лиц, и тех милых мордашек, какими они были в начале.

На соседнем сиденье появилась Гадина. Сегодня она была наполовину прозрачна, но почти живая, без гнилых провалов рта и глаз, как обычно.

— И вот, Пашенька, это ничтожество живет и дышит. А меня ты бросил где-то в яме, даже креста у меня нет. Почему?

— Ты хочешь, чтобы она умерла?

— Нет, я хочу, чтобы я не умирала! А она — разве достойна жить?

Павел круто развернулся на пустой дороге и поехал назад. На остановке у ларька он увидел девушку с лилиями, она плакала. Одна. Вторая девушка, видимо уже уехала на такси.

— Максим, ты вернулся… Я так и знала, я ждала тебя…

Дальше его рассказ путался, он говорил одновременно и о девушке, и о Гадине. Было сложно понять, то они куда-то ехали, потом целовались, и вроде девушка сама первой потянулась к его брюкам, он брезгливо толкнул её и назвал шлюхой. Потом был несвязное бормотанье, похоже, что он её душил, а за ним наблюдали двое — Гадина и еще кто-то. И эта кто-то, думаю, была моя Линка, он уже тогда её чувствовал. Труп девушка был брошен где-то в лесу. Ничего более точного извлечь не удалось.

Только теперь в его бреду появилась черная собака. Она помогала ему выследить этих Ангелов, отгоняла призрака первой девушки, и он стал верить в свою избранность.

И все это — ночной лес, тьма, запах лилий и вина, предсмертный хрип, когда он душил девушку — все это пережила моя Линка, это она мне рассказывала при первой встрече. Мы тогда сделали что могли, сведения передали во все районные отделы милиции, просили опрашивать лесников и охотников. Но результата не было, труп так и не нашли и дело не возбудили. Потеряшка, и все.

Глава 31

Андрей. 2000 год.

Тогда на работе целыми днями шла расшифровка бредовых записей с компьютера. Часто Павел был пьян, говорил невнятно, запись прерывалась храпом, потом опять продолжалась. И Андрей приходил домой измученным морально, жена понимающе подавала ужин, обнимала у телевизора. И они молчали. Обсуждать такое не было сил. Думать, что еще несколько дней его ждет тот же ужас, тоже.

Судя по дневнику, с Павлом же действительно происходило не просто сумашедствие, в нем бурлили какие-то темные силы, он заново переживал всё, убийство, присутствие призрака, которое он теперь расценивал как свою необыкновенность и даже избранность, и попытки понять, зачем всё это? Для чего?

Трезвость после лечения в тайге продлилась недолго, теперь он проводил вечера у камина с бутылкой виски, теперь не напиваясь до потери сознания. Павел пытался читать книги по психологии, психиатрии, но там все было слишком сложно, и понять ничего не мог. Потом вел долгие философские беседы с призраком, которая не соглашалась с ним ни в чем, эти беседы перерастали в жаркие споры. В таком-то споре Павел и нашел для себя оправдание.

— Ты понимаешь, что ты была просто дешевой шлюхой? А теперь ты стала Ангелом. Я снял тебя в баре за один коктейль, если бы ты не умерла, то сейчас давно бы спилась, опустилась и спала бы с кем попало, за сигарету или рюмку палёной водки.

— То есть любая девушка, которой просто понравился парень и она пошла с ним — шлюха?

— Если она легла с ним в постель, или отдалась где-то в клубном сортире в тот же день, конечно, шлюха.

— Ну, а кто тот парень? Он безгрешен?

— Он мужчина! Не сравнивай.

— То есть я тебе должна быть благодарна, что ты меня убил?

— Я спас твою душу, она осталась чистой, ты не успела её замарать! Да, я как чистильщик, убрал грязь из этой жизни, и считаю