Абандон (СИ) - Котов Сергей

— А потом? — спросила Соня.

— Потом я делаю звонок. И дальше сморим, кто прибывает, — ответил Сергей.

Боевые вертолёты появились всего через сорок минут. Мы даже соскучиться не успели, лёжа в устроенной Сергеем засадой, среди веток и мха.

Как только послышался шум вертолётных лопастей, Сергей сделал знак, и мы залегли, не поднимая головы. За площадкой возле гостиницы он наблюдал сам.

— Подъём, — сказал он через пару минут, — можно выходить. Свои.

— Уверен? — спросила Соня.

— Абсолютно, — кивнул Сергей.

Он уже стоял возле нас в полный рост и раздвигал ветки, чтобы помочь нам выбраться из укрытия.

Как только мы показались на поляне, в нашу сторону рвануло человек десять. Я чуть было снова не рухнул на землю, но Сергей сделал знак рукой, мол "спокойно". И мы пошли дальше, навстречу военным.

Добежав до нас, они закрыли нас плотным кольцом. Одного из спецназовцев я узнал, несмотря на забрало шлема, которое закрывало пол-лица. Молодой парень, из тех, кто был в лифте, когда Сергея назначили нам в сопровождение.

— Бегом, — сказал Сергей.

Нам просто ничего не оставалось делать, как последовать его команде: окружающие буквально вынесли нас с поля в сторону вертолётов, винты которых продолжали крутиться.

Нас посадили в одну из машин, и мы тут же поднялись в воздух. С нами зашёл Сергей и ещё трое спецназовцев, среди которых тот самый, молодой.

После того, как Сергей помог нам пристегнуться в креслах, он подошёл к этому парню и коротко обнял его. Потом сел рядом с нами.

Я хотел спросить, куда нас везут, но шум стоял такой, что разговаривать было совершенно невозможно, а орать не хотелось.

Мы летели около часа, как мне показалось, то и дело меняя высоту и направление. Сопровождающие нас вертолёты крутились вокруг, на мой взгляд, совершенно хаотично.

Потом внизу, среди леса, я разглядел взлётную полосу. Похоже, какой-то военный аэродром: никаких признаков пассажирского терминала, замаскированные сеткой ангары, грузовые самолёты и вертолёты и пара хищных военных машин — то ли истребителей, то ли штурмовиков.

Мы сели возле торца полосы, где нас ждал ещё один небольшой самолёт — копия того, который взорвали под Москвой. Сходство было неприятным, но выбирать не приходилось: Сергей недвусмысленно указывал на распахнутый люк вертолёта, приглашая наружу.

Как только покинули вертолёт, мы снова оказались в плотном кольце военных, среди которых был Сергей с его другом. В таком же порядке двинулись к самолёту.

Оказавшись на борту, мы даже пристегнуться не успели, как самолёт начал разбег.

А ещё нас тут встречали. Женщина, восточной наружности, в строгом деловом костюме. Как только мы оторвались от полосы, она кивнула Сергею и остальным спецназовцам, после чего те вышли из салона.

— Артур. Соня, — сказала женщина, — я помогу вам пройти через посвящение.

Локация 16. Республика Алтай. Тархатинский мегалитический комплекс

— Тут очень красиво, — сказал Соня, выпрыгнув из машины, — и воздух… кажется, им можно наесться!

Она широко улыбнулась и раскинула руки, будто пытаясь обнять это место.

Тут действительно было красиво. Ровная степь и горы с заснеженными вершинами. На их фоне — мегалиты, куда мы, собственно, и направлялись.

— Ну что, пойдем? — спросила она, обращаясь к Кире. Так звали нашу сопровождающую. Из её пояснений я понял, что она была чем-то вроде руководителем и координатором среди кураторов. В общем, начальником, и не маленьким.

— Конечно, — ответила она и тоже улыбнулась.

Я посмотрел в сторону соседней машины, где была наша охрана, в том числе Сергей. Но двери чёрного "Круизёра" оставались закрытыми.

— Нет, Арти, — Кира покачала головой, — туда, куда мы направляемся, можно только посвящённым. Для остальных это очень опасно.

— И что же, туристов в этих местах не бывает? — спросил я, подняв бровь.

— Бывают, — кивнула Кира, — но не в той фазе приближения, через которую зайдём мы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она ответила, используя наши термины. Я понял её. Значит, эти мегалиты — тоже абандон? Впрочем, не удивительно.

Идти было легко и приятно. Словно тут сила тяжести была меньше. Странно, что мы раньше до этих краёв не добирались…

Когда мы прибыли на место, Солнце уже склонилось к закату, окрашивая седые вершины гор багрянцев. Я засмотрелся на это фантастическое зрелище, и немного замедлил шаг.

— Ох… — неожиданно выдохнула Соня, и встала на месте, как вкопанная.

— Что случилось? — спросил я.

Кира тоже остановилась. Теперь она глядела на нас с лёгкой полуулыбкой.

— Арти, это могила… — тревожно сказала Соня, — я чую стражей… а ты нет?

Я прислушался к собственным ощущением. Действительно, чьё-то присутствие среди круга огромных валунов, лежащих перед нами, отчётливо ощущалось. Но оно вовсе не было угрожающим. Скорее, наоборот: тёплым и каким-то домашним что ли.

— Ты права, Соня, — ответила Кира, — это действительно могила. Но могила необычная. Тут никто не умирал насильственной смертью. Все те люди, присутствие которых ты ощущаешь, ушли добровольно. И не только люди, если уж совсем честно. Они сделали это, чтобы стать стражами этой святыни. Главного места нашего народа. Хранителей заброшек.

— Хранителей? — удивлённо спросил я, — но мы ведь их, по сути, уничтожаем…

— Мы возвращаем в оборот сердца этих мест, — возразила Кира, — и храним мы вовсе не заброшки.

— Но ты сказала… — начал возражать я, однако сопровождающая мягко, но настойчиво перебила.

— Скоро поймёшь, — сказала она, — сейчас на это не следует тратить время. Оно ограничено.

— Даже не буду спрашивать, почему… — буркнул я в ответ.

— И правильно, — ответила Кира.

Мы вошли во внутренний круг. Тут чужое присутствие ощущалось ещё более отчётливо. Думаю, если бы Бася была с нами — она бы уже шипела и топорщила шерсть на спине. Но её пришлось оставить с водителем, по настоянию Киры. Она сказала, что обряд мог быть для неё смертельно опасен.

Ещё по дороге Кира размышляла, глядя на чёрную книгу у меня подмышкой. Я видел это, наблюдая, как она то и дело бросает задумчивые взгляды на артефакт. Даже задумался, что буду делать, если она вдруг попросит оставить сердце в машине. Про себя твёрдо решил, что откажусь — а дальше будь что будет. Но Кира не попросила. Даже никак не обсудила с нами этот момент. Что ж, ей наверняка видней…

— А дальше что? — спросила Соня, опасливо озираясь.

— Ничего. Будем ждать начала, — ответила Кира, — и сейчас я должна вас предупредить. То, что вы узнаете, не должно выйти за пределы нашего круга. Это нельзя разболтать даже пьяным или в бреду, — выражение её лица вдруг стало серьёзным, а мягкие восточные черты будто заострились, — сейчас вы должны окончательно решить, идёте ли вы дальше. Принимая решение, вы должны знать, что не все посвящённые остаются с нами после этого.

— Стойте… — сказала Соня, — не совсем поняла. Они что, погибают? И мы можем погибнуть, пока проходим посвящение?

— Это не вполне так, — вздохнула Кира, — но объяснить я пока что не могу. Вы сами поймёте скоро. Если останетесь.

— То есть, мы можем отказаться? — осторожно спросил я, — верно?

— Скажем так, следуя традиции — да. Вы можете отказаться.

— Но почему тогда "скажем так"? — снова вмешалась Соня.

— Потому что у вас есть сердце могилы, — Кира пожала плечами, — так или иначе вы погибните. Только с посвящением у вас есть шанс выжить. А без него — точно нет.

— Но… но куратор… и его начальник, — осторожно сказал я, — они говорили другое. Достаточно будет запустить его на Солнце, так?

— Разве? — Кира удивлённо подняла бровь. И я понял, что нет. Многое я просто додумал, кое-что нам сказали другие люди. А генерал этого не говорил.

— Это так непохоже на наше первое посвящение… — сказала Соня.

— Первое посвящение — это очень простой ритуал. Это даже не про те вещи, о которых вы узнаёте, это про психологию. Понимаете? Просто для того, чтобы низшие поисковики чувствовали себя обособлено относительно общества.