Клеймо (СИ) - Фави Ксения

Когда Костя спросил ее там, в больнице, где она мучилась от странных болей, не предшествует ли им что-либо, она замкнулась в себе и не ответила. Она боялась признаться самой себе, что перед каждым приступом ее посещает одно и то же видение. Она принимало его за галлюцинацию.

Сегодня галлюцинация ожила и предстала перед ней, обрамленная белым постельным бельем.

Его лицо. Худое, с обвисшей кожей, глубокими впадинами глаз. Для европейца азиатские черты похожи, но этого мужчину Соня не спутала бы ни с кем. Но почему она видела его перед невыносимыми муками? Соне стало страшно.

Девушка легла на кровать, обняла подушку и пыталась выровнять дыхание. Если бы сейчас рядом с ней был папа… Он бы всё объяснил. Соня почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, которая нуждается в отце. Хотя внутри нее самой была крохотная жизнь. И ради нее она должна взять себя в руки. Соня прикрыла глаза.

Сквозь накрывающий ее сон девушка услышала, как по комнате ходит Мэдока. Видимо, горничная снова потеряла ее перед обедом. Соня с трудом открыла глаза, чтобы попросить женщину не накрывать ей. Но в спальне наверху не было новой приятельницы. В углу стоял… папа.

— Ты не послушалась меня, — произнес мужчина.

— Папа! — Соня глубоко вздохнула от восторга. — Прости… Я хочу вылезти из долгов. Скажи, кто этот человек? Почему я его знаю.

— Ты не знакома с ним, Соня, — опустил голову мужчина, — но если ты не уйдешь отсюда, он принесет вред тебе и твоему ребенку. Ты скоро проснешься, поэтому слушай меня. Ты должна уйти, Костя тебе поможет. Свяжись с ним как можно скорее.

— Но папа!

Соня громко вскрикнула и очнулась. Опять эти глупые игры сознания! Она думала об отце, вот он и привиделся. В прошлый раз он якобы не верил в Константина, теперь велит писать ему. Бред! Косте уж точно не нужно знать о ее сумасшедших видениях и снах. Тогда он окончательно решит не приближаться к ней.

Акира тяжело дышал и медленно переставлял ноги, он пытался переварить жесткое распоряжение и спланировать действия. Он почти дошел до гостиной, как скрипнула дверь в боковую кладовку и в его локоть вцепились худые, но сильные пальцы. Мужчину втянули в тесное помещение, с ровными рядами коробок вдоль стен. Вспыхнул свет.

— Мэдока?! — он был удивлен поведению горничной.

— Я не верю, что ты послушаешься, Акира? Совсем с ума сошел?

— Мне нужно спасти Тоши.

— Он не даст тебе Соню, ты разве еще не понял! Акира, приди в себя! Он тебя подставит. Это — уже преступление, а не игры с энергиями. Его можно доказать! Ее мужчина в городе, он найдет вас и всё выяснит! Ты сядешь, Акира, если русский вообще не убьет тебя! И твоя жена отправится в приют!

Мэдока жарко шептала, тыча мужчине в грудь кривым от артроза пальцем. Акира смотрел на нее широко распахнутыми глазами. Потом вдруг стал опускаться на пол. Мужчина сел на корточки и закрыл лицо руками. Горничная опустилась рядом, по щекам Акиры текли слезы.

— Ты еще можешь все исправить, — проговорила Мэдока, — давай, я выкраду Сонин телефон, ты найдешь номер и позвонишь отцу ее ребенка. Расскажешь ему всё, дашь адрес. Здесь давно нет охраны, этот придурок боится делиться хоть с кем-то ее энергией. Даже меня заставляет носить вот это.

Женщина оттянула вырез кофточки и показала висящий на шее металлический диск с черным камнем посередине.

— Он не даст тебе ее, — снова сказал Мэдока, — спасай Соню и увози Тоши, прячьтесь. У тебя сестра на севере, езжайте туда. Там есть клиники…

— Я не могу… — всхлипывал Акира.

— Приблизишься к Софье, я сообщу в полицию, — спокойно сказала Мэдока, — но лучше жди внизу, пока я раздобуду номер.

— У меня есть его номер, — бесцветным голосом сообщил Акира.

Два дня в Кумамото Костя провел в диком напряжении. Мужчина немного ел и спал, лишь бы только не свалиться чисто физически. В остальное время или стоял над картой, пытаясь почувствовать Соню, или хаотично ездил по городу. Но ощущения также шли шквалом, плюс мешали собственные эмоции — страх за девушку, тоска по ней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ко всему прочему присоединялось стойкое ощущение нерожденной души. Неужели у сбитой им девушки все же возникли проблемы с беременностью? Энергетика ее младенца не оставляла Константина.

Мужчина уже отчаялся, ему казалось, он сходит с ума. Слава прилетал завтра утром с одним из своих помощников, хотя Костя уже не верил в успех. Хотелось бродить по улицам и в исступлении кричать — Соня! Благо хоть Аля успокаивала — сестра отвечает, у нее всё нормально.

Константин не хотел завтракать, но понимал, нужно закинуть в себя хоть что-то. И вновь на поиски. Солнечный и обустроенный Кумамото казался ему эпицентром военных действий, настолько враждебно он воспринимал этот город. А улыбчивые служащие отеля, казалось, издевались над ним.

Костя взял кофе, какую-то еду, первую попавшуюся на глаза. Сел за дальний столик с салатовой скатертью и пытался проглотить хоть кусок «топлива». Даже маленькие глотки любимого горячего напитка давались с трудом. Погруженный в свои мысли, он не сразу услышал вибрацию телефона. Незнакомый номер, странно.

— Константин?

— Да, это я, — негромко ответил Костя, — простите, мне неудобно разговаривать, я в другой стране.

Он подумал, звонит пациент.

— Я в курсе, — голос был смутно известен, — но все же выслушайте меня. Это Акира.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​ ‌​‌​​​‌​‌‌‍

Константин чуть не поперхнулся. Но кое-что показалось ему странным.

— Акира не говорит по-русски, — быстро ответил он.

— Говорю. Константин, я понимаю, вы не испытываете ко мне приятных чувств. Но лучшее для вас сейчас — обратиться в слух. Не думайте о вычислении моего номера, языке. Я просто передам вам информацию, и вы больше никогда меня не услышите.

Костя замер, теперь он действительно узнал тембр своего недавнего японского гостя.

— Говорите, — велел Константин.

— Я не хотел ввязываться во все это, — начал Акира, — у меня нет опыта бандитских дел. Я всего лишь обычный учитель русского языка в Японии. Моя мать была русской. Я спокойно преподавал, женился. Радовался жизни, пока в мой дом не пришла беда…

— Вы реально думаете, у меня есть время выслушивать вашу биографию?! — Костя повысил тон, и белобрысый немецкий мальчик за соседним столиком уставился на него. — Где Соня?!

— Вам придется выслушать, Костя, — медленно проговорил Акира, — я расскажу вам всё или просто умру.

Акира был вполне успешным представителем среднего класса. Русский язык в Японии довольно востребован, а мужчина еще и владел знаниями о славянской культуре. Он работал в школе, читал курс в университете. В тридцать пять женился на миловидной стройненькой коллеге, которую полюбил всем сердцем.

У пары никак не получалось завести детей. Мужчина не давил на супругу, но та все же решила пройти полнейшее обследование. Но ходьба по кабинетам докторов принесла убийственную новость. В организме Тоши медленно развивается рассеянный склероз.

Акира и думать забыл о наследниках, целью его жизни стало вытащить жену. Она плакала, пыталась покончить с собой, развестись, освободив любимого. Он спасал, возвращал, раз за разом доказывал — больше ему никто не нужен.

Для борьбы они привлекали силы традиционной медицины, пробовали духовные практики. С утра до ночи Акира пропадал на нескольких работах, чтобы добыть нужные финансы. В выходные ездил по монастырям, общинам. В одной из них он и познакомился с директором «Кичи». Тот предложил ему должность куратора при девочках из России и СНГ.

О том, что на самом деле происходило в школе, Акира не знал до последнего. Когда заведение закрылось, но кинулся на поиски нового места. С прежним работодателем же остался на связи. Хозяин рассказывал ему о местах силы, куда можно свозить Тоши. Заряжал для нее настойки, амулеты. Акира иногда выполнял его мелкие поручения — переводил бумаги, вел беседы по телефону на русском.