Подводные мастера - Константин Золотовский

В середине лета наша водолазная станция прибыла на «пески». Они были совсем не похожи на те гладкие, золотистые пески, которые расстилаются на морских пляжах.

«Пески» в Оби, как вязкое тесто, устилают дно реки на глубине от десяти до сорока метров. Они схватывают и засасывают целые деревья в несколько обхватов, которые падают в Обь во время бурь и половодья.

По берегам реки стояла дремучая сибирская тайга. Некоторые деревья были так сильно подмыты, что видны все корни и можно было залезть под дерево, как в пещеру. Сверху лежит пласт чернозема, ниже — глина и песок.

Неподалеку расположились рыбачьи поселки с высокими домами, школами и больницами.

Всё было ново на Оби водолазам нашей станции: они до этого никогда здесь не бывали. Только я знал сибирскую тайгу. Отсюда я пошел учиться в водолазную школу.

Вечерами, по окончании подводных работ, наша база, размещенная на рыбачьем неводнике — прочной большой лодке с водолазной рубкой, становилась у берега, возле небольшой таежной поляны. И пока готовился ужин, под звон комаров и неумолкающий шум вечерней тайги, я рассказывал приятелям об охоте, рыбной ловле и осеннем промысле кедровых орехов.

На рассвете, когда птицы еще только заводили свою торжественную песню, я брал ружье и до начала работ успевал побродить в лесу.

Красные стволы лиственниц расступались передо мной и опять смыкались сзади в сплошную стену. Местами деревья были в три-четыре обхвата. Их широко раскинутые сучья походили на зеленые бархатные лапы. Серый лишайник свисал с них длинными бородами чуть не до земли, устланной густой хвоей.

Вот ствол-великан, поваленный бурей, и в его изломе, как стеклышки, сверкают капли янтарной смолы. Вот холмик, и взбежавший на него молодой осинник будто перешептывается своими круглыми листьями.

Но чудесней всего — неожиданная дорога среди тайги. Не рубленная ничьим топором, не мятая никем, дорога — сама по себе. А по ней среди свежей травы расстилаются насколько хватает глаз, белые ночные фиалки-любки.

Смотришь, и думается: «Куда ведет эта сказочная дорога?»

Вскоре я сманил в тайгу нашего старого водолаза дядю Мишу. Особенно его заинтересовал малинник, который рос на одной из ближних полян: дядя Миша малину любил.

И каждое утро, прежде чем мы успевали сесть за чай, дядя Миша появлялся из тайги. Пряча в усы довольную улыбку, он ставил перед нами на палубу полное ведерко крупной, сочной, бархатистой малины, которая будто светилась изнутри розовым светом таежной зари.

Мы грозились, что как-нибудь встанем пораньше и оборвем всю его малиновую кладовую. Но старик отшучивался, говоря, что, пока мы соберемся, вся малина уже отойдет.

* * *

Нам предстояло в трехмесячный срок обследовать несколько «песков» на Оби и постепенно срезать на них весь подводный лес.

Так как работа подводных лесорубов была для нас совершенно новой, то по плану нам задали очистить сначала наименее трудные «пески», а потом, когда мы освоимся, приступить к выкорчевке самого трудного участка.

Но вдруг нашего старшину Подшивалова срочно вызвали для переговоров.

Мы встревожились. И в самом деле, старшина пришел нахмуренный, серьезный и велел срочно готовиться к отплытию.

— Вот, ребята, — сказал он, — придется, видно, нам, что называется, брать быка за рога — начинать работу с самого тяжелого «песка». Сейчас получил срочное задание.

— Ого! — крякнул дядя Миша и почесал затылок.

Мы перебазировались к консервному заводу и сразу же приступили к работе.

У нас, водолазов, есть своя мощная техника. Гидромониторы сосут и роют нам грунт, водолазные электрические пилы заменяют ручные ножовки, огромные чугунные щиты, спущенные под воду, охраняют места наших работ на очень сильном течении.

Но всей этой техникой в условиях Оби воспользоваться нам не удалось из-за отдаленности «песков» и особой срочности задания.

Приходилось полагаться, главным образом, на свой водолазный опыт, умение и настойчивость.

«Пески» сразу преподнесли нам целый ряд неприятных неожиданностей.

Мне первому пришлось испытать их. Я спустился по стальной оттяжке с неводника в летнем водолазном костюме. Мгновенно бешеное течение подхватило меня и чуть не сорвало с оттяжки.

Я ухватился покрепче и, вглядываясь в желтый вьющийся полумрак, двинулся вниз. Буквально через три метра наступила полная тьма…

И вдруг я почувствовал, что кто-то схватил меня железными, как лед холодными, руками. От неожиданности я даже поджал ноги.

Это я вступил в полосу ключевой воды. Она обжигала меня, леденила подмышками, но я продолжал спускаться.

Хуже всего стало, когда я погрузился в нее весь. Я сделался сразу очень легким и, казалось, звенел, точно был из железа. А тут еще будто бритвой меня по щеке полоснули. Это я, наклоняясь, нечаянно пережал головной золотник и впустил к себе через шлем тонкую струю воды.

Руки у меня онемели. Хотелось на них подуть, но это было бессмысленно под водой. Я даже потереть их не мог одну о другую, так как нужно было изо всех сил держаться за трос, к тому же в руках еще была пила-ножовка с тяжелой металлической ручкой.

Когда я почувствовал, что руки мне больше не повинуются и меня вот-вот оторвет от троса, а это значило бы неминуемо разбиться о подводные деревья, я дал сигнал быстро поднимать меня.

Работать в летних рубахах оказалось невозможно. Рукава у них без рукавиц и кисти рук остаются обнаженными… Чтобы не проникала в костюм вода, руки на запястье туго обтянуты резиновыми манжетами. В теплой воде легче работать без рукавиц, удобнее держать в руках инструмент.

А теперь к манжетам летних рубах срочно пришлось подклеить зимние резиновые рукавицы.

Но река выкинула новую каверзу. Дядя Миша под водой на секунду выпустил оттяжку из рук, и его так стукнуло об одну из «задев», что целый месяц болело плечо и плохо слушалась рука.

Река словно мстила нам за то, что мы хотим отнять у нее подводный лес.

Рыбаки, видя наши трудности, всячески старались помочь нам. Могучий, с длинной светлорыжей бородой, бригадир рыбаков предложил соорудить для нас заслон из бревен на тросах и якорях. Но для этого потребовалось бы много времени, да еще неизвестно было, выдержит ли это сооружение напор воды.

А время не ждало. Уходили дни, лучшие дни для рыбной ловли, и мы решили обойтись своими силами.

* * *

Рыбаки окружили нас исключительным вниманием. На этот участок они возлагали большие надежды. Они кормили нас нежной нельмой и заливными осетрами Не было у нас недостатка и в отличной таежной дичи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});