Несокрушимый Друид Режущей Песни (ЛП) - Мари Аннетт

Я прищурилась. Он без необходимости подал сигнал поворота на главную дорогу, ведь машин среди дымящихся развалин леса и фермы не было.

— Но, когда ты пропала после кражи артефакта, — продолжил он, — я умно понял, что ты сблизилась с Призраком. Он явно использовал тебя как сообщницу против твоего желания, ведь ты тоже Спириталис, и я намекнул команде проверить твое жилье, где они нашли машину Призрака.

— И устроили засаду на Зака.

— И тебя спасли! — бодро завершил он. — Разве не чудесно?

Я яростно скользнула по нему взглядом, но не успела потребовать настоящие ответы, он нажал на тормоза и съехал с дороги. Машина резко остановилась за серебряным джипом с темными окнами, стоящим в кармане.

Дверца пассажира внедорожника открылась, и вышел мужчина. Он повернулся к нашей машине, прижимая ладонь к животу. Я открыла дверцу. Я выбралась из машины и сделала три быстрых шага вперед.

— Зак, — напряженно сказала я, сжала его руку, чтобы убедиться, что он был настоящим.

Он увидел выражение моего лица, облегчение, которое я пыталась скрыть. Хмурясь, он посмотрел направо.

— Кит, ты не объяснил?

— Я шел к этому.

Я повернулась. Моррис вышел из машины к нам, как и водитель внедорожника.

Мои глаза немного расширились при виде Дариуса Кинга, главы гильдии «Ворона и Молот». Он был в черном, вязаная шапка скрывала волосы. Его серые глаза сверкали жуткой смесью изумления и хищного удовольствия.

— Кит — искажатель, — сказал Зак, привлекая мой взгляд к себе. — Он и Дариус все это разыграли.

— Эй, тело было настоящим, — вмешался Моррис. — Знаешь, как сложно украсть мертвое тело незаметно?

Зак приподнял бровь.

— Зачем воровать, когда его можно сделать?

— Да, ну… — Моррис пожал плечами. — Мистер Хрустящий твоего роста и телосложения, и с повреждениями от огня они не смогут понять, что это не ты.

— Так все, кроме тела, было иллюзией? — спросила я.

— Часть огня была настоящей, — Моррис улыбнулся главе гильдии. — И это было гениальным совместным ходом от меня и Дариуса. Безумно, как хорошо сочетаются наши способности.

— Удивительно хорошо, — согласился Дариус, его изумление усилилось. — Хотя я немного завидую, что моя магия не позволяет такой креативности, как твоя.

Зак прищурился, глядя на Морриса.

— Об этом. «Живым вы меня не возьмете»? Что это за бред?

— Я хотел выбрать «hasta la vista, baby», но переживал, что ты меня убьешь.

— Не стоит задерживаться, — сказал Дариус. — Если тебя увидят, все это было зря. Это цена свободы. На тебя не будут охотиться, но нужно оставить все связи с людьми и местами, где тебя знали, включая Ванкувер.

Зак кивнул. Его лицо бледнело все сильнее, чем дольше он стоял с ранами.

— Я подготовил убежище вдали от города. Там нас ждёт целитель, — Дариус повернулся ко мне. — Сейбер, ты можешь присоединиться к нему, сыграв свою роль в участке.

Его слова были добрыми, но намек — ясным: не испорть весь труд.

— Я все сделаю, — пообещала я. И я сыграю безупречно. Я годами приотворялась чересчур хорошей, была никем. Сыграть пострадавшую заложницу Призрака будет не сложно.

— Тогда увидимся позже, — Дариус пошел к внедорожнику.

Моррис повернулся к своей машине, оставив меня и Зака одних.

Наши взгляды встретились, и при виде его облегчения я вдруг ощутила слабость, напряжение покинуло мое тело. Я не знала, были ли решены все проблемы Зака с охотниками, и что будет дальше, но нам не нужно было разбираться самим. Мы были убеждены, что нам нельзя полагаться ни на кого, что были только мы вдвоём против мира.

Я была рада, что ошиблась.

ЭПИЛОГ

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Два месяца спустя

Грохот копыт заполнял мои уши, дрожал в моей груди. Пригнувшись над шеей коня, я затерялась в потоке ветра в лицо. Деревья по бокам тропы бросали на нас пятнистые тени.

Лес редел, резко закончился в паре ярдов от низкой ограды пастбища. Я замедлила коня от галопа до рыси, уши лошади направились вперед, мы мчались к калитке в конце тропы.

Лошадь собралась, и мы перемахнули преграду. Она аккуратно приземлилась на другой стороне и замедлилась до медленного бега.

За нами стучали копыта, конь фыркнул, перемахнул калитку. Он приземлился, еще раз фыркнув, радуясь прыжку как энергичный двухлетний жеребец. Я подавила улыбку из-за старческого поведения коня, он поравнялся с нами, фыркая и потряхивая ушами.

Зак похлопал властно серого жеребца в яблоках по шее. Он замедлил Уикера до ходьбы, и я боролась миг со своей лошадью, пока она не соизволила замедлиться.

Гнедая кобылица, на которой я ехала, была той, которую я помогла Доминике спасти от бойни два месяца назад. Она была упрямой, энергичной, легко пугалась и не подходила для новичка. Но с правильным всадником она была чудесным скакуном и прекрасно прыгала.

Уикер, серый жеребец, которого мы спасли от заброшенности у Харви Уитби, радовался проще, по крайней мере, когда Зак на нем катался. В идеальном мире Зак предпочел бы жеребца бодрее, но Уикер решил, что Зак был его любимым человеком, и ничто не заставляло его передумать.

Зеленое пастбище раскинулось перед нами, усеянное козами, овцами и шестью конями. Двойная вершина Золотых Ушей поднималась на севере, склоны покрывал зеленый лес. Прохладный сентябрьский ветер тянул за мой хвост волос. Лошади остывали после бега, я нежно напевала мелодию, потом пропела первый куплет. Зак ехал рядом со мной, его плечи смягчила расслабленности, пока он слушал.

В ярком свете солнца был заметен шрам на его лице.

Бой на перекрестке оставил Зака с серьезными ранами. Целитель сначала занялся ранами живота, оставив порез от Клыка Валдурны почти без лечения. Задержка, размещение и глубина раны усложнили исцеление.

Бело-розовый шрам тянулся от его левой щеки к правому виску, задевая переносицу, но не трогая глаза. Он не портил его, но менял симметрию лица и привлекал внимание чужаков.

Это было приятно. Когда он проходил мификов на улице, они не видели красивого темноволосого и зеленоглазого мужчину из описания Призрака. Они видели шрам. И раз мы не задерживались в публичных местах, они не успевали приглядеться.

Покинув пастбище, мы повели лошадей к зданиям вокруг центрального двора. Это был один из местных приютов, которые помогли с животными «Сердец и копыт», пока Доминика и Грета восстанавливали свой. Они все еще работали над получением страховки, но вскоре будут искать новое место.

Они не знали, что я была в ответе за лесной пожар. Может, подозревали, может, нет, но они не упоминали это. Я дала им самое простое объяснение о фейри, напавшем на нас, убедив их, что угроза миновала, и раскрыв, что я уже не буду жить с ними. Я думала, что это закончит наши отношения, но они настояли, что дружба не должна была так просто заканчиваться.

Мы с Заком увели лошадей в конюшню, сняли седла и опустили на подставку. Слушая, как Зак напевал, вычесывая жеребца, я улыбнулась, незнакомое счастье растянуло легкие, и они приятно болели. За прошлые восемь недель я узнала, как ощущалось дыхание без осколков ненависти и потери в груди.