Скорее счастлив, чем нет - Адам Сильвера

приключениях юного мага-демона, и, если кто-то из ровесников говорит, что не читал их, у меня перед глазами вылетает в небо заклинание Жатвы – детство загублено.

– Какого черта ты еще не прочел?

– Руки не дошли, – улыбается Колин.

– То есть ты с чистой совестью сходил в кино и расслабился?

– Кино, книга – не одно и то же?

– С тобой невозможно разговаривать, – вздыхаю я. – Значит так, завтра принесу тебе первую книгу серии. Прочтешь за выходные?

– Попробую. Завтра здесь же?

– Мы будем встречаться здесь, пока ты не выучишь все семь законов гибридной магии!

Когда Колин заходит в библиотеку, я притворяюсь, что дочитываю «Легион Дракона». Он садится напротив – в этот раз без спроса.

– Принес? – спрашивает таким тоном, как будто покупает наркоту.

Я подталкиваю к нему рюкзак. Там первые две книги про Скорпиуса Готорна, а еще «Король былого и грядущего», «Игра престолов» и парочка комиксов – на случай, если Колин вдруг относится к тому крошечному проценту обитаемой вселенной, которому не по душе маг-демон, герой целых семи фильмов. Да что там, в его честь целый чертов парк развлечений отгрохали!

– Я туда немного вечной классики добавил. Кстати, как тебя вообще в фэнтези занесло?

Колин расстегивает рюкзак и открывает первую страницу первой книги – «Скорпиус Готорн и скипетр чудовища». Если бы все выдумки про Летео были правдой и мне вдруг перепала бесплатная операция, я бы забыл, что уже выучил все части от корки до корки, чтобы снова прочесть их в первый раз.

– Ну, люблю выдумывать. – Страницы пожелтели от времени, на полях я нарисовал рогатого Аластора Риггса, Властелина Школы Серебряной Короны. – Рисуешь?

– Да, я такой! – Обычно я не хвастаюсь, какой я классный художник, потому что надо же быть скромнее… Но Колин так пялится на мои рисунки, как будто на дурацком школьном аукционе отвалил бы за них кругленькую сумму. – И, кстати, ты удостоился великой чести – я одолжил тебе свои единственные и неповторимые экземпляры. Испортишь – уничтожу не хуже Костедробителя.

– Эту отсылку я, кстати, понял, – замечает Колин. Может, он все-таки не безнадежен? – Это ведь такие тролли из первого фильма? – Надежда умирает: как можно сравнить бескожего демона с каким-то тупым троллем?

Через пару недель Колин возвращает мне «Скорпиуса Готорна и Низины» – последнюю книгу серии. Внутри – записка: «Скажи “да” или “нет”». Без вопроса. Но я знаю, о чем он спрашивает, и раньше, думая о такой возможности, я ожидал испугаться сильнее.

Я обвожу «да» и толкаю записку на его край стола. Колин читает, прячет бумажку в нагрудный карман и кивает:

– Круто.

После уроков баскетбольный матч. Я сказал Женевьев, что останусь посмотреть. Она удивилась, но особо вопросов не задавала: хоть уроки нормально поделает, не отвлекаясь на мои звонки. Колин сказал своей девушке, Николь, что посмотрит, годятся ли на что-то те, кого таки взяли в команду.

На матч мы, конечно, не идем.

Я загоняю его на верхний этаж и там, запыхавшись, спрашиваю:

– Почему я? Только вот плечами не пожимай и не говори, что я классный!

Он пожимает плечами. Я притворяюсь, что иду к лестнице. Он хватает меня за руку:

– Я понял, что ты не такой, как все, хотя на первый взгляд это не видно. Чтобы понять, кто ты такой, надо сперва хорошенько тебя узнать, понимаешь? Я тебя узнал, и ты мне нравишься. Сойдет за ответ?

– Да, ты даже немного переборщил с пафосом.

– Придурок. Твоя очередь. Почему я?

Я пожимаю плечами, приближаю свое лицо к его и говорю, что он классный.

Мы синхронно оглядываемся на лестницу: не идет ли кто? – и целуемся.

ШЕСТНАДЦАТЬ ЛЕТ, НОЯБРЬ, ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД

– Буду учить тебя кататься на велике, – объявляет Колин и катит мне навстречу побитый десятискоростной велосипед со слетевшей цепью. – Тебе шестнадцать. Твой папа уже десять лет как прозевал свой шанс научить тебя самому. – Он встает на четвереньки и ставит цепь на место. Мне видно полоску кожи у него на пояснице.

– Может, я слишком большой, чтобы учиться.

– Как ты собираешься права получать, если даже на велике кататься не умеешь? Ну давай, сделай вид, что это метла Скорпиуса! Алый Дух, да?

– Уговорил.

Я залезаю на велик, и Колин объясняет правила. Я надеюсь, что он поддержит меня за плечо или будет страховать со спины, но мы рядом с его домом, и нас могут спалить его друзья. Я кручу педали и падаю, чудом не воткнувшись головой в пожарный гидрант. Колин протягивает руку:

– Может, у него была метла с дополнительными колесиками?

Колин уже два раза лишился девственности. Первый раз – в четырнадцать, с девчонкой по имени Сурия, после того как она дрочила ему под трибунами в спортзале. А прошлым летом он ездил на каникулы в Поконо, и там какой-то чувак его нагнул. Я еще девственник в обоих смыслах. С Женевьев мы пока дальше второй базы не продвинулись. Но с Колином я хочу попробовать пойти дальше.

Мы недавно пытались заняться этим на лестнице соседнего дома, но не успели даже толком раздеться, как наверху раздались шаги. Пару дней назад вечером пробрались к заброшенному крыльцу на балконе – та же история. На самом деле это было рискованно, но оно бы того, пожалуй, стоило. И, наконец, сегодня мы ушли подальше от моего дома и наткнулись на укромный уголок за колючей проволокой, между мясным и цветочным магазинчиками. Между царством смерти и царством жизни.

– Пахнет дохлой коровой, – замечаю я. – Но, знаешь, приятно. Я запутался.

– Мне пойти купить тебе букет? – спрашивает Колин, показывая мне средний палец. Мы постоянно показываем друг другу средние пальцы – ну, надо же как-то помнить, что мы оба парни.

Колин перешагивает ржавый остов велосипеда – интересно, он будет меня еще учить кататься? – берется за нижнюю часть забора и отгибает, чтобы можно было заползти внутрь.

Уже темно, а мы так далеко от друзей со двора и девушек. Наверняка даже луне с неба нас сейчас не видать. Я толкаю его, он меня. Я вжимаю его в стену, расстегиваю на нем рубашку, а дальше – только презервативы и стыдные воспоминания.

Сегодня прохладно, заняться сексом в нашем убежище не получится. Мы решили вместо этого оставить там свой след. Я одолжил у Женевьев