У Врат Преисподней Ветрено… - Майкл Муркок

Дойдя до бокового входа в «Дорчестер», он обнаружил, что дверь крепко заперта. Он пошел дальше, к фасаду. В вестибюле горел свет, ко входу привалились двое на вид крепких мужчин. Пройти мимо них незаметно он не мог, поэтому нагло подошел и сказал:

– Я пришел повидаться с господином Биасом, он меня ждет. На каком этаже у него номер?

– На втором, – сказал ничего не подозревающий страж.

Алан обнаружил вестибюль на удивление хорошо сохранившимся. Даже лифты имели рабочий вид, хотя вокруг имелось достаточно мусора. Он предпочел лестницу, поднялся на погруженный в полумрак второй этаж и увидел свет, выбивавшийся из-под большой двустворчатой двери. У дверей он остановился и напряг слух, стараясь разобрать исходившее изнутри бормотание. Он не сомневался, что ему знакомы голоса обоих. Один, во всяком случае, скорее всего, принадлежал Биасу.

А обладателем другого, как понял он через несколько мгновений, был Джаннэр, секретарь его деда!

Он вынул из кармана короткоствольный лазерный пистолет, который взял с собой по просьбе Хэлен, и вошел в комнату.

– Сюжет, – сказал он притворно легкомысленно, – усложняется. Добрый вечер, джентльмены.

Биас удивленно вынул сигарету изо рта.

– Добрый вечер, Пауйс, – дружелюбно отозвался он. – Не сомневался, что еще увижусь с вами. Если вы не собираетесь вести себя импульсивно, мы, я думаю, все сможем объяснить.

– Господин Пауйс, – печально сказал Джаннэр, – вам следовало держаться от всего этого подальше с самого начала. И к чему это оружие?

– Самозащита, – отрывисто-грубо сказал Алан. – К тому же я не нуждаюсь в особенно пространных объяснениях. У меня в течение некоторого времени имелись подозрения на ваш счет. Дед дал вам задание подбросить бомбы Огненному Шуту – я прав?

Молчание Джаннэра говорило само за себя. Алан кивнул.

– Он любыми путями должен был доказать, что Огненный Шут – преступник, даже если это значило самому позаботиться о доказательствах, причем весьма незамысловатым способом. Вы получили у Биаса бомбы и подбросили их. Но вы откусили больше, чем смогли прожевать, когда начали эту панику перед предполагаемой войной. Чем вы теперь занимаетесь? Обстряпываете с Биасом очередную сделку, связанную с оружием? Он хочет снабдить правительство «средствами защиты» от несуществующего заговора?

– Да, разговор шел об этом, – согласился Биас.

Алану стало нехорошо. Его собственный дед, глава семейства Пауйсов, потомок династии сильных, честных и горячо преданных политиков, опустился до того, что фабриковал доказательства своей собственной теории об Огненном Шуте. И, стало быть, начал волну поистине вышедшей из-под контроля истерии. Он хотел знать, сожалеет ли Саймон Пауйс о своей низости. Возможно, сожалеет, но теперь слишком поздно. И это человек, которого общество почти непременно выберет президентом.

– Вы грязные, вероломные свиньи! – сказал он.

– Вам придется все это доказать, – негромко сказал Биас, по-видимому, все еще сохраняя уверенность в себе.

Алан все еще не знал, как поступить. Всю жизнь в него вколачивали понятие о преданности семье Пауйсов. Отбросить такое нелегко. Мог ли он предать собственного деда, которого по-своему все еще любил, в отместку за то, что дед был повинен в том, что его внук появился на свет незаконнорожденным?

Стоя так с непривычным для вспотевшей ладони лазерным пистолетом, он медленно, почти невольно, принял решение.

Он махнул стволом к двери.

– После вас, – сказал он.

– Куда мы? – испуганно спросил Джаннэр.

– В Швейцарию-Сити, – объяснил им Алан. – И не забывайте, на что способен лазер. Я в один миг разрежу вас надвое. Я буду держать его в кармане, и моя рука все время будет на спуске.

– Театральные у вас манеры, молодой человек, – подчинившись и подходя к двери, сказал Биас.

Глава 15

Cледуя указаниям Алана, Джаннэр посадил машину на крышу здания, где жил Саймон Пауйс.

– Выходите, оба, – приказал Алан.

Они подчинились.

Втроем они спустились к квартире Саймона Пауйса, Джаннэр приказал двери открыться. Они зашли.

– Это ты, Джаннэр? – окликнул из кабинета Пауйс.

Алан погнал их на голос деда. Когда они вошли, он увидел, как лицо деда тучей накрыл явный страх. Алан глухо сказал:

– Я все знаю, дед.

Саймон Пауйс остался сидеть за столом. Медленно положив перо, он отодвинул прочь бумаги.

– Что ты собираешься теперь делать, Алан?

– Обвинить нас, я думаю, – приветливо сказал Биас. – Можно мне сесть, Пауйс?

– Садитесь оба, – приказал Алан, все еще не снимая руки со спрятанного в кармане оружия.

– Тебе придется доказать твое обвинение, – медленно выговорил Саймон Пауйс старческим голосом. – Слову какого-то эмоционального юнца будет противостоять слово уважаемого министра. Я скажу, что ты просто бредишь. Ни Джаннэр, ни Биас не станут свидетельствовать против меня.

– Почему? – задал вопрос Алан. – Почему, дед?

– Причин несколько, Алан. Это моя последняя возможность стать президентом. До этого представитель каждого поколения Пауйсов хотя бы раз становился президентом. Я не мог позволить умереть семейной традиции – это стало бы бесчестьем.

– А то, что ты сделал, – не бесчестье? Не преступление?

– Ты не понимаешь. Политики не могут всегда пользоваться чистыми методами. Я был прав. Огненный Шут – это плохо, Алан. То был единственный способ показать обществу…

– Это всего лишь мнение. Суть же в том, что ты ложно обвинил Огненного Шута, дабы подтвердить свою теорию о нем. А еще потому, что Хэлен была близка к тому, чтобы победить на выборах, если бы ты не сделал чего-то ужасного. Только так можно было решительно изменить общественное мнение. Поэтому люди Сэндаи возились с огненными машинами Огненного Шута, и погибло триста человек.

– Я не хотел этого.

– Но это случилось – и ты в ответе за их смерть!

– Я чувствую себя виноватым…

– Ты в самом деле виновен! И ты ловко вписался в планы Биаса, не так ли? Он снабдил тебя бомбами, которые ты подбросил Огненному Шуту. И теперь, поскольку ты не признаешь, что все это – твоих рук дело, ты подвергаешь правительство вымогательству. Возможность массового уничтожения существует, если истерия будет расти и дальше – но даже если этого и не случится, Биас потребует таких денег, что Солнечная система на годы окажется нищей. Он затащил тебя прямехонько к себе в капкан, он может диктовать любые условия. Если тебя изберут президентом, ты станешь его марионеткой. Управлять Солнечной системой будет Биас. И он почти уже добился своего, не так ли?

– Как указал ваш дед, – ровно сказал Биас, – вам тем не менее придется все это доказать, молодой человек.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});