Vagina obscura. Анатомическое путешествие по женскому телу - Рэйчел Гросс

оплодотворения.

«Это была просто сноска внизу»[362], – вспоминает она. Имя запомнилось ей не только потому, что она его не знала, но и потому, что она почти никогда не видела в этой сфере женщин, кроме доктора Джонс. «Доктор Джорджанна, мой врач, была настоящим пионером, – говорит она. – И поэтому узнать еще об одной женщине, которая занималась этими передовыми технологиями, было восхитительно».

Позже она нашла информацию о Мириам в интернете и узнала о том, какой путь та прошла к слиянию яйцеклетки и сперматозоида. Эта история напомнила ей о том, через что пришлось пройти ее родителям, чтобы зачать ребенка: даже к концу 1970-х никто не знал, какой протокол лучше всего подойдет для соединения яйцеклетки и сперматозоида. Все десять пар в экспериментальной клинике ЭКО Джонсов проходили через несколько разных протоколов с использованием разных форм гормональной стимуляции в надежде, что один из них сработает. «Мои родители всегда говорят, что чувствуют себя так, будто выиграли в лотерею, – говорит она. – Им просто повезло, что именно их комбинация сработала». Именно так описала бы свое достижение и Мириам.

* * *

Чтобы увидеть работу всей жизни Мириам Менкин, вам нужно заполнить анкету, где спрашивается, предъявляли ли вам официальные обвинения в преступлении сексуального характера, были ли вы когда-либо осуждены за уголовное преступление и являетесь ли вы гражданином США. Если вы ответите правильно, то сможете попасть в пристройку Форест-Глен, закрытую базу армии США площадью 55 га в зеленом мэрилендском пригороде Сильвер-Спринг. Здесь находится Национальный музей здоровья и медицины, бежевое здание с матовыми окнами в брутальном стиле. В числе разнообразных и порой вызывающих болезненные чувства экспонатов – скелет Эйбл, макаки-резуса, которую одной из первых приматов отправили в космос, и артефакты, оставшиеся после убийства президента Авраама Линкольна, в том числе фрагменты его черепа, окровавленные рукава рубашки его врача и свинцовая пуля, пробившая его мозг.

Эта военная организация прибыла, чтобы заполучить исторические эмбрионы Мириам окольным путем. В 1930-х Институт Карнеги участвовал в гонке вооружений. Во время Первой мировой войны его отдел эмбриологии поставил перед собой задачу изучить самые ранние этапы жизни, создав обширную коллекцию эмбрионов человека и приматов, чтобы конкурировать с европейцами. По мере развития технологии микроскопии и методов фиксации образцов Карнеги возглавил гонку за получение все более молодых эмбрионов[363]. Лидеры состязания особенно стремились получить их в течение первых двух месяцев после зачатия, чтобы помочь науке восполнить пробелы в знаниях об этой скрытой ранее стадии развития. Путь оплодотворенной яйцеклетки, когда-то окутанный тайной, предстояло скоро открыть[364], [365].

Сделать это можно было через дружественных гинекологов. Здесь сыграл ключевую роль Джон Рок, выдающийся эксперт по фертильности своего времени. В 1938 году он и его коллега доктор Хертиг запустили «исследование эмбрионов» – поддерживаемую Карнеги охоту на эмбрионов самых ранних стадий. В качестве его помощницы Мириам вела записи об овуляции женщин, которым была назначена гистерэктомия. Вместе с Роком и Хертигом Мириам помогла Институту Карнеги заполучить 34 эмбриона самых ранних стадий, представляющих первые 17 дней жизни. Их изображения стали первой в мире демонстрацией раннего развития человека: художники час за часом воссоздавали путь оплодотворенной яйцеклетки на бумаге.

В конце концов один из самых интересных экземпляров они получили благодаря другому проекту Мириам. Это было «исследование яйцеклетки», стремление объединить сперматозоид и яйцеклетку вне тела. Ей это удалось в 1944 году, и Хертиг лично доставил ее образцы самолетом в Балтимор, где они были исследованы и занесены в каталог как образцы Карнеги 8260 и 8500.1. Достижения Мириам, застывшие на стадии деления в возрасте восьми или девяти дней, стали самыми молодыми экземплярами в Институте Карнеги.

Сегодня образцы Карнеги 8260 и 8500.1 можно найти в приземистом складском здании кремового цвета через дорогу от Национального музея здоровья и медицины. Они расположены внутри передвижных книжных полок из белого металла, на которых находятся и гипсовые модели эмбрионов 1920-х, и срезы человеческого мозга, сохранившиеся в стекле. Большинство образцов здесь названы в честь врача, который их достал[366]: например, яйцеклетка Миллера или яйцеклетка Рока – Хертига. Но на этикетке Мириам написано только Proctor ovum 1. В официальной каталожной форме ее имя не упоминается. На нем только написано: «Яйцо с разрезами, представленное лаборатории Карнеги доктором Роком», а в качестве донора указан Рок.

«Этот экземпляр самый ранний»[367], – говорит Элизабет Локетт, отвечающая за коллекцию анатомии развития, достает предметные стекла из деревянной коробки и помещает их на предметный столик микроскопа.

Локетт смотрит в микроскоп и регулирует предметное стекло под линзой. «Где это пятно?» – говорит она. Аппарат жужжит, выставляя четырехкратное увеличение, затем десятикратное. По сравнению с инструментом, которым она пользуется для просмотра, образец древний. Среда, использовавшаяся для его фиксации, со временем пожелтела, этикетка побурела и отслоилась. Наконец в поле зрения появляется шаровидная розовая масса: яйцеклетка из двух клеток, похожая на две яичницы, соединенные посередине. Окрашенные в розовый и фиолетовый цвета, клетки были пойманы в процессе деления и зажаты внутри блестящей оболочки. Это самая ранняя стадия оплодотворенной яйцеклетки, известная как стадия 1 по Карнеги. Образец видал виды. На стекле детрит. Цвет немного потускнел. Внутренности клеток размыты, будто вы смотрите сквозь неверно подобранные очки.

Но в 1944 году этот слайд представлял собой подвиг, никогда ранее не совершавшийся наукой, – достижение, которое заставило великие умы Карнеги ахнуть от восторга. «Мы очень взволнованны и хотим увидеть срезы», – написал один ученый из Института Карнеги Року 12 июля 1944 года после того, как Мириам прислала ему фотографии и подробное описание эмбрионов. Они были детищем Рока и Хертига, ученых, стоявших за проектом. Но женщина, которая создала их, – умный и настойчивый исследователь Мириам Менкин – признания почти не получила.

Неведом, поскольку никем не иском,

Но слышен, чуть слышен в тиши

Меж гребней двух волн.

Т. С. Элиот. Легкое головокружение

Глава 6. Сила. Яичники

Джон Тилли не собирался переделывать яичники. Он просто хотел понять, как они стареют и в конце концов перестают работать. Тогда, в начале 2000-х, Тилли был подающим надежды ученым-репродуктологом из нового центра женского здоровья при Массачусетской больнице общего профиля в Бостоне, где он руководил связанной с Гарвардом лабораторией, занимавшейся отмиранием зародышевых клеток в яичниках.

Он знал, что яичники выполняют одну из самых сложных функций в организме. Сначала они розовые и гладкие, размером с два помидора черри. В период полового созревания всплеск гормонов пробуждает спящие внутри них яйцеклетки. С этого момента они – надежные рабочие лошадки, раздувшиеся до размера двух кумкватов