Красный Герцог - Владислав Хохлов

к ряду, он был наготове каждую минуту к самому худшему из возможного, и это его сильно выматывало. Чем дольше шло ожидание открытия двери, тем более безразличным было отношение ко всему происходящему. Дверь распахнулась, и за порогом стоял офицер. Безжизненным взглядом он насквозь сверлил Генриха. Окончательно проснувшись, он нарисовал улыбку на лице.

— Генрих! входи!

Приглашенный юноша вошел в кабинет офицера — помещение, где в последние два дня он был чаще, чем в собственном бараке. Усевшись на стуле, Генрих ожидал любого исхода, но больше всего он надеялся, что его муки будут компенсированы. Офицер, что принял у себя гостя, сел напротив него и приготовился к продолжительной беседе с человеком, которого он начал считать личным слугой.

— Я рад, что ты пришел. Наша операция прошла успешно. Остальное тебе понравятся, обещаю. Ты будешь новым офицером! — Хозяин дома закончил свою речь, ожидая запоминающуюся, увлекательную реакцию.

Эти слова мгновенно оказали влияние на Генриха: глаза расширились, брови поднялись, сердце начало биться быстрее и сильнее, что было слышно даже офицеру. Хоть он и ожидал такого исхода, когда не раз слышал о помощи в карьере, благодаря письму с Администрации, эта новость всё же попала в самое сердце.

— Что?.. — единственное слово, которое Генрих смог сказать.

— Да, учитывая, что Манфрэда не стало, а ты вернулся с боевой операции с рекомендацией от офицера в руках, а заодно получишь и мою рекомендацию, то ты точно сможешь занять место нового командира. Просто жди, тебя позовут, когда будет надо. А пока, свободен.

Офицер проводил Генриха к выходу на улицу. «Неужели этот момент настал? Неужели я чего-то могу достигнуть?» — думал Генрих. Мысли о том, что он может стать офицером, радовали его.

Возможно, начинается новый этап жизни Генриха. В появившееся свободное время, он гулял по лагерю и размышлял, что будет делать, будучи офицером. Заполучив такую власть раньше, он бы пытался всеми силами спасти отца. Генрих хотел заполучить её ещё с самого начала, когда он только прибыл в лагерь. Но сейчас все было бесполезно, и было с самого начала, ибо его отец был мёртв. «Я должен найти его могилу» — к такой мысли пришел Генрих. Глубоко в душе, будучи все же наивным, он надеялся, что слова Манфрэда были ложью.

Время шло, Генриха всё никак не вызывали. Он даже не мог найти Вольфа — его барак был пуст. Имея свободное от занятий время, он решил пройтись до места, где началось его преступление. Спустя десять минут, он достиг чёрного ящика, стоящего у деревянного забора. Именно здесь, вчера, он взял единственный патрон. Он даже и не подумал, что стал частью одной из старых и обыденных мыслей, что преступники всегда возвращаются на места преступлений. Действительно, они рассуждают о многих вещах: сейчас «убийца» думал о том, какие могли быть ещё варианты развития событий прошлой ночи. Невозможная удача явилась к нему, когда забили тревогу. «Кто вторгся в наш лагерь? Может, это он забрал книгу?» — Генрих пытался найти в своей голове ответы на эти загадочные вопросы. Никто не мог знать о дневнике в желтой обложке, но он всё же исчез. Возможно, этот вопрос навсегда останется без ответа.

Вернувшись в Керхёф, Генрих ловил на себе осуждающие взгляды со стороны проходящих мимо. Случайно встретившись с солдатами, что вчера несли и охраняли его, он видел их пристальные взгляды, полные отвращения и презрения. Они не верили всему, что произошло в кабинете офицера, но были вынуждены оставить свои мнения при себе. Генриху не нравилось такое поведение, он не хотел получить неожиданный удар в спину, как случилось с Манфрэдом. Ему даже казалось, что стоит подойти к ним и решить все вопросы раз и навсегда, чтобы заручиться их поддержкой в будущем. Медленно поворачиваясь к своим наблюдателям и уставившись на них, Генрих решил с ними поговорить. Чем ближе он подходил к солдатам, тем четче мог видеть картину, застывшую на их лицах. С каждым шагом в их глазах росло напряжение. Они боялись его, как многие боялись Манфрэда и офицера «зло». Этот страх сильно раздражал. В какой-то момент перед Генрихом возник незнакомый ему солдат.

— Тебя вызывают, Генрих.

— Откуда ты меня знаешь? — Генриху неприятным то, что собеседник его знает, а он собеседника — нет.

— Мне сказали искать человека без оружия. Ты тут такой один.

Генрих вспомнил, что он уже не первый час ходит без карабина. В начале это было непривычно и мысли часто возвращались к вопросу: «Где моё оружие?» Теперь Генрих забыл о нём, ощущая лёгкость, он думал о более важных вещах. Направившись вслед за провожатым, он прибыл к зданию старшего сержанта. Генрих хорошо помнил это здание, его хозяина он ненавидел за грубость, ложь и тщеславие.

Войти внутрь пришлось ему одному, там его ждал уже знакомый кабинет. В центре помещения стоял стул, чуть дальше находился длинный стол, за которым сидели офицеры.

— Займи место, Генрих Верлорен, — прозвучал незнакомый голос. Генрих не смог определить кто говорил, но исполнил приказ.

Усевшись на стул, юноша ждал дальнейших событий. Это было собрание командующих, которые решали судьбу солдата.

— Уважаемые коллеги, в данный момент мы присутствуем здесь, для рассмотрения дела о повышении рядового Генриха Верлорена до звания офицера военных сил. Заседание объявляется открытым, работу с протоколом оставляю за собой. — Один из офицеров поднялся со своего места, медленно осмотрел всех находящихся в комнате и вернулся назад.

— Если бы здесь был Манфрэд, то он бы многое мог поведать нам об этом юноше, но увы, мы может о нём рассуждать, отталкиваясь только от собственных наблюдений и, примечаний солдат.

— Начнём с отрицательного: драка в поезде; нежелание открывать огонь по заключённому; потеря личного состава в ходе операций…

— Неуважение к старшим по званию! — вскрикнул кто-то из левого края.

— …Неуважение к старшим по званию.

— Разрешите, — тихо проговорил офицер «зло», — Манфрэд, как вы знаете, прекрасно доверял своим солдатам, лестно отзываясь о каждом, — он всегда считал свой отряд наиспособнейшим. — Некоторые офицеры одобрительно кивали, признавая правоту говорящего. — О потере личного состава могу сказать следующее: все задачи были выполнены, а остальное, считается лишь случаем и удачей; стрельба в пленного всё же была совершена, непосредственно самим солдатом…

— Он был вынужден!

— Как «слабое звено», — заметил офицер «зло», — Манфрэд сам рассчитывал на то, что юноша перерастёт себя и, в конечном итоге, справиться с поставленной задачей. Генрих, быть может, ты сам выскажешь пару слов, — мы хоть и судим тебя, но всё же хотим взглянуть на некоторые обстоятельства с