Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Правда…
– Зачем?! – удивился Цветаев. – Зачем? Объясни мне?!
Перед его внутренним взором пронеслось почти всё, что объединяло их: школа, глупости, которые они совершали коллективно, училки, которых мысленно раздевали, первая водка, которую попробовали за углом на танцульках, девчонки, в которых безумно влюблялись, и ещё много и многое другое: походы, песни у костра, звездное небо и чьи-то стихи. Блин, ужаснулся он, как давно всё это было!
Лёха Бирсан закрыл свои голубые глаза и покачал головой, чтобы Цветаев не подумал о нём плохо.
– Я не знаю… всё так запуталось. Я ничего не знаю.
И Цветаев испытал злорадство – первый красавчик в мире, до которого надо было тянуться и тянуться, перед которым любая девчонка в школе готова была снять трусики, которому всё давалось легко и естественно, несовершенен, как любой майданутый! Нет, подумал он, ошарашенно, не может быть, в этом мире так не бывает. Майдан – это майдан, а Лёха Бирсан – это Лёха Бирсан, пускай он и предал Пророка, но он не убийца!
– Как же так? – спросил он, – я же знаю тебя сто лет. Мы за одной партой с первого класса сидели.
Лёха Бирсан глядел на него во все глаза, в них была просьбы не убивать, не стрелять в своё прошлое. Цветаев вдруг сам для себя нашёл ужасный ответ: друзья совсем другие, не те, какими ты их представлял десять лет назад, а совсем другие, как чужой человек, которому ты благодарен за то, что он не напал на тебя в тёмном переулке.
– Товарищ… товарищ… не слушайте его, – быстро заговорил человек без глаза. – Они заставили его прыгнуть, моего мальчика, сказали, что если он не прыгнет, они убью меня и её. А этот выколол мне глаз…
Видно, он потерял терпение, шарахнулся куда-то, Цветаев не посмел обернуться. Он, не отрываясь, смотрел на Лёху Бирсана, и он под его взглядом всё серел и серел, пока лицо не стало таким, как стенка позади него.
– Рассказывай! – велел Цветаев.
Лёха Бирсан набрал воздух, чтобы наконец хоть что-то произнести в своё оправдание и разобраться с этим миром раз и навсегда, в том числе и за Пророка, которого он предал, но судя по шагам, человек без глаза вернулся прежде, чем Лёха открыл рот.
– Как это стреляет? Товарищ военный, как это стреляет?! – воскликнул человек без глаза.
– Передерни затвор, – велел, не оглядываясь, Цветаев.
– Так?..
Раздался металлический звук, и Цветаев представил, как патрон послушно лёг в затвор.
– Так, – подтвердил Цветаев. – И сними с предохранителя.
– Так?..
– Так, – кивнул, не глядя, Цветаев. – Но стрелять мы его сейчас не будем.
– Почему?! – встрепенулся человек без глаза.
В его голосе прозвучало страдание. Должно быть, он был дисциплинированным человеком, преданным своему делу, любящий своё дело, понимающий ситуации, иначе бы давно спустил курок. Я бы на его месте так и сделал, подумал Цветаев.
– А мы его вначале допросим, – сказал он, и металл, прозвучавший в его голосе, заставил Лёху Бирсана поморщиться.
– Ладно, – согласился человек без глаза после непродолжительного молчания, – я вам доверяю, хотя, судя по всему, он ваш хороший знакомый.
– Был «хорошим», да весь вышел, – сказал Цветаев. – Идём, – велел он и качнул стволом «Машки».
Лёха Бирсан послушно поплёлся в комнату и бессильно рухнул в кресло, в котором до этого сидел человек без глаза.
– Смотри сюда! – приказал Цветаев и поставил перед ним мобильный телефон. – Говори в камеру, чтобы потом не отвертеться.
– Зачем? – удивился Лёха Бирсан, – я и так ещё раз всё повторю.
В его голосе звучал покорность и усталость. Он был удручён, он был страшно удручён – не тем, что его поймали, а тем, что встретил Цветаева, и это потрясение было сильнее всего. Печать заискивания лежала на его лице.
– Скажешь! – заверил его Цветаев. – А вы, – сказал он человеку без глаза, – держите его на прицеле.
– Хорошо, – неуверенно сказал человек без глаза. – Только я не умею.
– Ничего, научишься.
Боится, что я Лёху отпущу, насмешливо подумал Цветаев и ту же отбросил эту мысль. Она была ненужно и лишней.
– В какой организации ты состоишь? – спросил он, поднял стул и сел на него.
– Я не состою, меня заставили.
Лёха Бирсан выглядел так, словно обиделся; голоса у не было, не голос, а одно сипении.
– Заставили после того, как ты предал Тошу? – уточнил Цветаев.
Лёха Бирсан проглотил слюну, так, как будто проталкивал в себя тряпку:
– Можно попить?
– Воды нет, есть водка. Налей ему, – попросил Цветаев.
Пока человек без глаза возился у бара, Цветаев молча смотрел на Лёху Бирсана, и в голове у него была абсолютная пустота, ни одной светлой мысли, никаких ощущений, которые должны были сопутствовать такому моменту, ведь ты не часто держишь на мушке своего друга, пускай и бывшего. Он уже и не был рад, что «взял» Лёху Бирсана и что, похоже, раскрыл тайну Гектора Орлова; а всё Пророк со своей маниакальной подозрительностью.
– Пожалуйста, – человек без глаза поставил перед Лёхой Бирсаном стакан.
Лёха Бирсан поблагодарил взглядом и выпил, оставив на стакане бледные следы крови. Он даже хотел попросить ещё что-то, но осёкся под взглядом Цветаева и опустил голову.
– Меня заставили, – пробормотал он. – Они сказали, что у меня нет обратного пути.
– И ты поверил?
– Ты не знаешь! Ты ничего не знаешь! – вспылил Лёха Бирсан и сразу же скис, а потом стал монотонно заговорить, воодушевляясь всё больше и больше: – Я прошёл краматорские ямы. Ты не знаешь, что это такое!
– Не знаю, – согласился Цветаев.
– Это такая штука, вырытая экскаватором, полная воды. И ты сидишь в ней голый!
– Мог бы удавиться, – не дослушав, сказал Цветаев.
– Пробовал, не получилось.
– Что ж так? – удивился Цветаев.
– А потом мне вдруг дали власть. Понимаешь, после всего, после ужаса и отчаяния – огромную власть.
– И ты согласился?!
– А куда деваться? Выходов не так много: или минное поле, или забьют, как овцу. А когда о Кубинском рассказал, то всё сразу изменилось. Власть, она такая упоительная, от неё невозможно отказаться, одни раз попробовал, и всё, капец! Ты царь мира!!! Ты можешь всё! Ты стал свободным, для тебя нет законов! Вот так-то, Женя...
Монолог стоил ему большёго усилия, из него словно вышел весь воздух, а ещё он стыдился своих рук и прятал их.
– Дайте ещё водки… – несмело попросил он.
После ям он мертвец, понял Цветаев и удивился, что так просто и на бытовом уровне сделал открытие мирового порядка: не может человек после такого оставаться человеком, в нём ломается стержень, обратно дороги нет.
– Да, я не знаю, какой ты царь и кого ты ещё предал, – сказал Цветаев. – Но судя по всему, опыт у тебя большой.
– Никого я не предавал, – буркнул Лёха Бирсан, уставившись в пол. – Я просто рассказал, где бывает Антон. Я надеялся, что после моего ареста он изменит адреса.
– Надо было выбрать минное поле! – убеждённо сказал Цветаев.
– А я просто хотел жить!
– Ну и как?.. – Лёха Бирсан поднял на него глаза. – Как живётся? – спросил Цветаев, глядя в них.
– Плохо и ужасно живу, как в аду! Да, я чистильщик, я занимался этим, но я давно умер! Стреляй, мне всё равно! – не выдержал Лёха Бирсан.
Но Цветаев проигнорировал его злость, ибо Лёха Бирсан был в полной его власти, и цена этой власти – жизнь.
– Что это за организация? – он кивнул на труп Тайсона, ноги которого торчали из-под стула.
– «Очищення»[175].
– Какое очищение?
– «Багнет»…[176] – Водка развязала ему язык.
– Зачем?
– Тайсон сказал, что здесь много сепаратистов.
– Что вы решили с ними делать?
– Ну… это…
– Убить? – подсказал Цветаев, сцепив зубы.
– Да…
– Какая лично твоя задача?
– Найти главного бухгалтера…
– Боже! – воскликнул человек без глаза, – это моей невестка! Бедная Светочка! Двадцать три года! Такая страшная смерть.
Ясно было, что он подумал и о том, что над ней надругались перед смертью, иначе бы явились сюда гораздо раньше. Цветаев тоже об этом подумал.
– Её-то за что? – спросил он, прочитав по лицу человека без глаза всё то, что он не посмел произнести вслух.
– Я не знаю. Мне приказали.
– Тебе не стыдно? – спросил он как-то по-школьному.
– Стыдно, – просипел Лёха Бирсан и не посмел посмотреть в глаза Цветаеву.
Глаза у него были мёртвыми, без выражения и жизни.
– В смысле? – безжалостно уточнил Цветаев.
Господи, подумал он, как я люблю своё прошлое, как я не хочу убивать его!
– В смысле… ожидания. Ждать всегда тяжелее…
– Ждать чего? – уточнил Цветаев.
– Когда тебя придут и остановят. Я не мог сам остановиться, а теперь я словно проснулся… спасибо тебе, Женя.
- Сумерки зимы - Дэвид Марк - Триллер
- Колыбельная - Александра Гриндер - Триллер
- Моя безупречная жизнь - Ивонн Вун - Прочая детская литература / Триллер
- Грани пустоты (Kara no Kyoukai) 01 — Вид с высоты - Насу Киноко - Триллер
- Найди меня - Эшли Н. Ростек - Боевик / Остросюжетные любовные романы / Современные любовные романы / Триллер
- Черная точка надежды - Саша Морозов - Триллер
- Одна из нас мертва - Дженива Роуз - Детектив / Триллер
- Эхо Мертвого озера - Рэйчел Кейн - Остросюжетные любовные романы / Триллер
- Почти идеальный брак - Дженива Роуз - Детектив / Триллер
- Порча на смерть - Михаил Зайцев - Триллер