Потомство для зверя - Сигги Шейд

контроль в свои руки.

 

— Где еще ты хочешь поцелуев? — спросил он.

 

— Прямо здесь, — я покачиваю бедрами.

 

— Моя девочка, — мурлычет он, касаясь моего обнаженного тела. — Я лучше займусь делом.

 

Первый же взмах его языка обжигает меня, и я вскрикиваю, дрожа всем телом от жажды продолжения. Он делает медленные, изысканные движения, смакуя меня, как будто я его десерт.

 

Застонав, зарываюсь руками в его волосы, пытаясь разобраться в ощущениях. Не только его язык доставляет мне удовольствие, но и то, как он проводит бородой по моим бедрам, и как он прижимает меня к себе своими большими руками.

 

— Лу, — шепчу я, двигая бедрами в такт его движениям. — Это так приятно.

 

— Ты на вкус как мечта, милая, — бормочет он, проводя языком по клитору. — Как блядский рай.

 

Пот струится по моей коже. Я дрожу так сильно, что кажется, будто разорвусь на мелкие кусочки. Лу продолжает ублажать меня, его язык кружит все быстрее и быстрее, пока я не достигаю восхитительной кульминации, и мое дыхание становится прерывистым.

 

— Скажи мне, чего ты хочешь, — рычит он.

 

— Блять, — кричу я, мысленно балансируя на канате отчаяния и удовлетворения. —Пожалуйста, заставь меня кончить. Наполни меня.

 

Его глубокая усмешка вызывает дрожь по позвоночнику.

 

— Я думал, ты никогда не попросишь.

 

Лу обводит толстым пальцем мой вход, а затем вводит его внутрь. Я сжимаюсь и стону, когда он продолжает ласкать клитор языком. Палец входит и выходит, подталкивая меня все ближе и ближе к краю, затем его губы обхватывают чувствительный пучок нервов, и я падаю в пропасть.

 

Оргазм пронзает меня с такой силой, что все тело сотрясается в конвульсиях. Мышцы спазмируются волна за волной. Удовольствие разливается по всем конечностям — от кончиков пальцев ног до корней волос.

 

При этом Лу делает нежные движения языком, доводя меня до таких глубин наслаждения, о которых я и не подозревала. Я задыхаюсь, закрыв глаза, мое тело пронизано экстазом, и я не хочу, чтобы этот оргазм заканчивался.

 

Лу продлевает кульминацию, пока мои стенки не перестают сжиматься, а волны удовольствия не превращаются в легкую рябь. Я падаю на обеденный стол в дымке блаженства, мои конечности все еще дрожат.

 

Он целует меня в бедро.

 

— Будь хорошей девочкой и кончи еще один раз.

 

— Я не могу кончать по первому требованию.

 

Лу поднимается со своего места. Я жду, что он достанет презерватив и трахнет меня на обеденном столе, но он идет в другой конец комнаты.

 

— Куда ты идешь? — спрашиваю я.

 

— Свечи еще тут? — он показывает на латунный канделябр на серванте красного дерева, который стоит рядом со старинными часами.

 

— Хм... да. А что?

 

— Сейчас увидишь.

 

— Стой. Может, подождем, пока твоему глазу станет лучше, и потом начнем играть с горячим воском?

 

Он подходит к серванту, нащупывает канделябр и берет его. Я нахмуриваю брови. Что он делает? Лу прикладывает руку к бороде, как бы защищая волосы от ожогов, и задувает свечи.

 

— Так лучше? — спрашивает он.

 

— Не знаю. Зависит от ситуации.

 

Лу возвращается к столу и ставит дымящиеся свечи.

 

— У тебя овуляция, я не могу рисковать и прерываться, если мы будем трахаться, так что это лучший вариант.

 

Нервное хихиканье поднимается к моему горлу.

 

— Куда ты хочешь засунуть эту свечу?

 

Лу одаривает меня той же широкой ухмылкой, что и раньше.

 

— Угадай, милая.

 

— Черт возьми.

 

Сайлас был строго ванильным. Единственный раз, когда я предложила попробовать заняться любовью в наручниках, он скривил губы и пробормотал, что не находит ничего сексуального в аресте. После этого он продолжал отпускать колкие замечания, пока я не сдалась.

 

Может быть, Лу более непостоянен, чем Сайлас, но он в тысячу раз интереснее.

 

— Хочешь попробовать? — Лу вынимает коптящую свечу из держателя.

 

— Конечно, если только не задену фитиль.

 

Его смех заставляет мое сердце петь, и я чувствую гордость за то, что смогла поднять ему настроение.

 

— Ты уверена? — спрашивает он.

 

— Если это будет странно...

 

— Тогда я прекращу.

 

— Хорошо, — я ложусь на спину и раздвигаю бедра. — Давай.

 

Нащупав нужное место, Лу направляет тупой конец свечи к моему входу. Она примерно в три раза толще обычной свечи и плавно сужается. Она еще теплая от огня, но тепло пробуждает мои расшатанные нервы.

 

— Вот так.

 

Он вставляет ее в меня, с наслаждением растягивая. Поскольку я все еще влажная после последнего оргазма, свеча легко проникает внутрь.

 

— Еще? — спрашивает он.

 

— Пожалуйста, — стону я. Это первый раз, когда в меня проникает какой-то посторонний предмет, и немного странно, что он такой жесткий и неподатливый. Мои мышцы сжимаются вокруг теплого воскового цилиндра, подстраиваясь под размеры.

 

Лу на мгновение приостанавливается, чтобы спросить:

 

— Как чувствуешь себя?

 

— Наполненной, — простонала я.

 

— Подожди, пока не закончится овуляция, — прохрипел он. — Тогда ты поймешь значение этого слова.

 

— И что ты будешь делать?

 

— Трахать так сильно, что ты будешь выкрикивать мое имя.

 

— Пожалуйста.

 

Взяв меня за бедро, чтобы удержать, он вытаскивает свечу, а затем вставляет ее обратно. Я откидываю голову назад, мои чувства переполняет необыкновенное удовольствие. Это похоже на горячий массаж, только изнутри: большой палец Лу надавливает на мой клитор при каждом движении вниз.

 

— Хотел бы я посмотреть, как хорошо ты принимаешь эту свечу, — говорит он с придыханием. — Вместо этого мне остается только слушать твои стоны.

 

Он увеличивает скорость, вгоняя теплый воск в меня, пока я не теряю голову от ощущений и не могу перевести дыхание, не говоря уже о том, чтобы произнести слова. Мои ноги дрожат, бедра отталкиваются от его движений, и я цепляюсь за его предплечье изо всех сил.

 

— Блять, Лу...

 

Удовольствие нарастает, пока я не начинаю лепетать и умолять между задыхающимися вдохами. Каждый раз, когда его большой палец касается моего клитора, он толкает меня