Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Евгений Абросимов

С начала 30-х годов Б. Лапин обычно писал в содружестве с З. Хацревиным («Сталинабадский архив», «Дальневосточные рассказы», «Путешествие», «Рассказы и портреты»).

В 1939 году Б. Лапин как корреспондент газеты «Героическая красноармейская» принимал участие в боях на Халкин-Голе.

В июле 1941 года Б. Лапин и З. Хацревин уехали на фронт в качестве корреспондентов «Красной звезды». В сентябре 1941 года они оба погибли под Киевом.

173. Недалеко от Оренбурга

Мы ехали в скотском вагонеВ далекий и сытный Ташкент,И наши тифозные рукиСжимали холодный брезент.

У края последнего лесаРазобраны были пути.На склон выходили казаки,Чтоб нас, безоружных, вести.

Когда нас вели на закатеКазаки в багровый овраг,Мы пели, что смертью заплатитНаш Деспот, Мучитель и Враг.

Когда нас потом хоронилиВ холодной осклизкой земле,Ни бабы по нас не вопили,Ни девки в соседнем селе.

Погасшие тучи дымилиНад белой казачьей землейВ тот час, когда нас хоронилиНа свалке, на темной, лесной.

Товарищей теплились знакиНа дальней багровой горе.На степь выезжали казаки,Убившие нас на заре.

1923

174. Самарканд

Ночь горит огнём. Уплывает сад.Молодой соловей кричит.Путник всходит на холм, не глядя назад,И за ним его тень бежит.И бежит вдали, слыша чей-то крик,И за ней ещё тень ползёт —Это чёрный куст, как немой старик,Беспокойный холм стережёт.Путник снова свернул. Вот горят огни.Он идёт по своим следам,Спотыкаясь о каменных кладбищ пниИ гробницы помойных ям.Кто его зовёт? Или сонный царьСнова встал из былых высот?Иль ждёт его роковая стальТам, где есть в пути поворот?Нет, не ждёт его ни чужая сталь,Ни крутая о друге весть,Ни домашний страх, ни любовь, ни ложь,Ни отчаяние, ни месть.Это всё, что может лежать в суме,Что блестит на храме звезды,Что бело в земле и черно в сурьмеИ течёт сквозь поток воды.

175. Бакалея

Я принес тебе аршин луны,Локоть неба – только не грусти!Двести гарнцев черной тишины,Полсажени Млечного пути,Жалких мыслей – одиноких – рой,Столько слез, что хоть по ним плыви,Столько вздохов, что – попробуй скрой!Это всё – за грош твоей любви.Твой ответ не слишком ли суров?..Ты не хочешь сделки меновой,Для тебя я не найду даровВ бакалейной лавке мировой.

1924

176. Отъезд

Из белой ограды, задолго до дня,Я вывел гнедого коня.Железный засов на стене загремел,Полкан завопил на меня.

И я оглянулся на каменный домС тоскливым высоким стыдом —Итак, это всё, что я в жизни имелИ вывез теперь на гнедом.

Осталась, быть может, и верно однаМоя молодая жена —Как ты был короток, мой мирный удел,Зато моя воля длинна.

Холодное дуло винтовки блестит,Сшибаются тени копыт,Луна рассыпает свой призрачный мелНа темные ветви ракит.

Вокруг — зацветающий шорох землиДа бульканье кочек вдали.И я вспоминаю о всем, что я пел,О всех, кто навеки ушли.

И мысль, что уж мне не вернуться назад,Жжет, жжет мой рассудок седой,Как давний, привычный и вяжущий яд,Разбавленный теплой водой.

1924

177. Степь

Я в последний раз поглядел на степь.Как туманна степь, широка!Травяных лугов голубая цепь,Под холмами лес и река!

Эта жизнь, как степь — твоя и моя –Как свободна жизнь, широка!Как печальна степь — на ее краяВ черной мгле бегут облака.

1924

178. Северный ландшафт

Пускай лопарь уйдет от насЗа выгон трех великих рек,Но будет час, но будет час —И мы придем сюда навек!

Среди болотистых кустовСинеют гуси горных жил,Сюда полдневный рыболовСвои тропинки проложил.

Здесь перекресток всех дорог!И не страшен ни гром, ни чох…Стремясь беспечно, как поток,В худой гранит и в красный мох…

И судорожно хрустнет день,Под ветром — северная ночь,И робкий, как туман, оленьПо насту понесется прочь.

Склонился тундровый компас,Лопарь уходит с зимних рек,Но близок час, но близок час —И мы придем сюда навек!

1924

179. Разговор с потоком

Он вечно пляшет на краюЗеленого обрыва.И у ручья, где я стою,Воды взлетает грива.И галька мечется по дну,Шуршит, перебегая…В последний раз на них взглянуИ выйду на луга я…И я своим рукомесломЗаймусь, неосторожный, —Следить, как за твоим весломВзлетает шум безбожный.

1924

180. Поле боя

Мертвые зарыты;Вспахана земля;Травами покрытыЖирные поля;Кое-где лопатойВскопаны луга,Да торчит измятыйКончик сапога.

1925

181. Предисловие к биографии

Было мне шестнадцать лет.Поглядите на меня —Я приехал в СамаркандВ розовом начале дня,Я пришел в редакцию«Азиатского огня»,И редактор В. СтепановВзял наборщиком меня.

Было это в ноябре,В месяц пыли и ветров.В небе плыли облакаЯркой пышностью ковров.Важно плыли облака.Мой характер был суров.Я готов был вечно жить.Я был счастлив и здоров.

1925

182. «Всё скучной вечностью грозит…»

Всё скучной вечностью грозит,Здесь скукой воздух заражен.Пойдешь назад — нога скользит.Вперед? — не лезть же на рожон.

Так успокой же естество.Перед тобой стакан и сыр!

Нет, хуже нету ничего,Чем жить с тобою, старый мир!

1925

183. «Прощай! Я ухожу из дома…»

Прощай! Я ухожу из домаВ лесную глушь родной земли.Я снова вышел в свист заката,В туман и в грусть сырых полей.О, как мне страшно, как мне странноБосой ногой ступать в пыли,В осколках солнца, без дороги,Среди неведомых людей.

Здесь, дома, я оставил скромный,Уютный мир домашних книг,Себя, диван, любовь, и деньги,И сослуживцев, и друзей —Всё то, чем я был жив и честен.Чем я был весел и велик,Упрям, уверен, неподкупен,Заносчив, ясен и силен.Меня твое хранило войско,Семейный мир, веселый сон,Гардины осеняли счастье,Как пустота сырых знамен…

1925

184. Слава советскому Владивостоку

Прекрасней ВладивостокаНе видел я городов!Мартын, взлетевший высокоНад пеной белых валов,Шальной бубнеж водостокаИ красный блеск вымпелов,Стена плавучего дока,Кирпичный Дом моряков(Когда смолкают ударыВинта в тяжелых волнах,Туда идут кочегарыВ потертых дождевиках),Построечные заборы,Взбежавшие на холмы.И гавани коридоры,Где жили некогда мы,Подводы с бочками рыбы,Туман портовой зари,Мешков зеленые глыбы,Картонные фонари,Платформы, верфи, воротаТаможенного поста,Инспекторы СовторгфлотаУ маленького моста.Уроки в штурманской школе,Баркас, ползущий за мол,И дети, в ветреном полеИграющие в футбол, —Всё то, что мы здесь увидимЛежащим у наших ног,Всё это и есть великийСоветский Владивосток.

Сегодня в дальние водыНаправят твердый штурвалДвухтрубные пароходы«Дзержинский» и «Камчадал».Они пройдут океаном(Вокруг — морская трава),Останутся за туманомКурильские острова.Волны разрезая складки,Идут они ночи и дни,Пока не зажгутся КамчаткиМигающие огни.

1928

185. Журналистская задушевная (На мотив «раскинулось море широко)