Тревор и Саймон идут в отрыв! Том 3 - Александр Родин

эти двое снова схлестнулись в поединке. Ясно было, что это просто тренировка, а не настоящий бой. Но даже так было понятно, что они не сдерживаются и дерутся на полном серьезе…

«Третьего, Мясника из Рикариса, не видно», я окинула взглядом побережье.

Почему-то мне даже стало немного легче от того, что его не было поблизости. Рыжеволосая мечница и мужчина с копьем продолжали свой поединок.

«Сильны… Погодите-ка», я шумно сглотнула. «А вдруг они и правда потомки супардов?».

Мужчина на мгновенье замер. Так, словно что-то почувствовал. И в ту же секунду я буквально почувствовала на себе его взгляд. Внутри все похолодело, дыхание сперло. Я медленно подняла глаза как раз для того, чтобы увидеть, что он пристально смотрит на меня. Оцепенев от ужаса на какое-то мгновенье, которое показалось мне вечностью, я все-таки заставила свое тело двигаться и скрывшись за валунами, поспешила в сторону города. Спотыкаясь о камни и путаясь ногами в сером песке, я бежала к порту не разбирая дороги. А в голове крутилось всего две мысли: «Супарды!» и «Они же не будут охотиться за мной только за то, что я за ними наблюдала?». А чуть погодя появилась и третья мысль: «Поскорее убираться из порта. И непременно найти Рудэуса».

Глава 13.

Солнце медленно опускается за горизонт, словно ныряя в пучины океана. Ныряет, окрашивая водную гладь в алый цвет, заливая океан кровью. Его последние лучи золотом играют на волнах, что бурля, обрушиваются на берег, а белоснежные барашки пены словно пытаются ухватиться за прибрежные скалы и остаться здесь. На берегу. Но недовольные воды океана уносят их прочь, и морская пена растворяется в залитых алым светом заходящего солнца водах.

Темнеет, но порт продолжает жить своей жизнью. Зажигаются фонари в порту, а прибрежный маяк устремляет луч света в ночную тьму и, скользя им по темным водам океана, словно циклоп высматривает приближающиеся корабли. В доках кипит работа. То и дело в ночи слышится рыбацкая песня. А в самых отдаленных доках, что прячутся в непроглядной тени даже днем, швартуются такие же темные и неприметные корабли. На таких судах обычно возят контрабанду. И рабов.

В самом городе так же кипит ночная жизнь. Магазины и лавки закрываются и открываются трактиры и таверны. Хозяева выносят на улочки и во дворики крепкие деревянные столы и выкатывают из погребов бочонки с пивом и вином. Зажигаются красные фонари, привлекая и зазывая ночных гуляк. Вскоре улицы перед тавернами и небольшие дворики заполнятся шумными компаниями моряков и портовых рабочих. Нет-нет да и кто-нибудь начнет драку и под утро трактирщикам придется выбрасывать обломки крепких деревянных столов, которые они каждую ночь выносят на растерзание шумной пьяной толпе. Еще немного и выйдут на улицы проститутки, и в квартал красных фонарей потянуться подвыпившие гости трактиров. А смельчаки и искатели неприятностей отправятся в доки на поиски компании дешевых портовых шлюх. Ночная жизнь в Виндпорте кипит.

И вот из одного из многочисленных трактиров, что распахивают свои двери только лишь по ночам, выходят двое. На вид совсем еще мальчишки. Закутанные в пыльные дорожные плащи, их лица скрывают капюшоны. У одного из них на поясе висит меч, а в руках он сжимает бережно завернутый в ткань посох. Второй же безоружен, но создает впечатление более опасного человека, чем его спутник. Эти двое какое-то время стоят на улице перед трактиром, а потом исчезают в ночной тьме.

1

Тревор.

Сняв довольно приличную комнату в одной из гостиниц и отужинав в одном из трактиров, мы прикинули наши финансы. И картина была довольно удручающая. С учетом расходов на проживание, а то, что мы задержимся в Виндпорте еще на какое-то время и так было ясно, финансы наши оставляли желать лучшего. Даже принимая во внимания все задания «S» ранга которые выполнял Рудэус.

- Не думаю, что нам хватит на то, чтобы купить место на корабле, - я взвесил в руке кожаный кошель с монетами.

-А если продать ящера? – вздохнул Рудэус.

Если закрыть глаза на то, что животина принадлежит хоббитам и толкнуть ее в порту, а я уверен, что сделать это будет просто, денег все равно не хватит. Хотя я не знал, сколько конкретно стоит место на корабле…

- Продать животину мы всегда успеем, - покачал я головой. – Для начала неплохо бы узнать, сколько стоит проезд на корабле.

- Твоя правда, - согласно кивнул Рудэус. – Тогда в порт? – он встал из-за стола.

- Я в порт, - я кинул ему кошель с монетами и он неловко его поймал, - а ты возвращайся в гостиницу, - я тоже встал из-за стола. – Присмотришь за нашей принцессой.

- Думаешь…

- Думаю, что возможно ее будут искать, - кивнул я. – И уверен, что ты с ними справишься, - я хлопнул его по плечу.

В ответ Рудэус только вздохнул и, пожав плечами, кивнул. Утвердившись с планами, мы вышли из трактира на встречу ночной прохладе и разошлись.

Когда-то давным-давно в прошлой жизни я ездил отдыхать на море. Бывал и в Турции, и в Египте. Даже в Таиланд меня пару раз занесло. Но чаще всего отдыхал у родни. Так вот… Запах моря на диких пляжах он в любом из миров остается неизменным. Неописуемый аромат соленой воды и водорослей, которые выносит волнами на берег. А иногда и сильная рыбная вонь. Да и звуки у моря везде одинаковые: тихий шелест волн и громкие крики чаек. Уж не знаю, как тут называют этих птиц, но кричат они так же гнусно. Даже ночью. Скользят по темному небу, словно бесформенные пятна, привлекаемые запахом рыбы, которую сетями вытягивают на берег. Звуки и запахи моря одинаковы в любом из миров. Но в Виндпорте был еще один, новый и непривычный звук. Звук голосов.

В порту, несмотря на ночь, было оживленно. То тут, то там раздавались недовольные выкрики и ругань. Кто-то распевал песни. И к моему удивлению многие мотивы были похожи на те, что я слышал в прошлой жизни. Вот к пристани подходит небольшое суденышко и к нему тут же устремляется толпа. Накидываются на суденышко, словно муравьи на поверженного жука. С шумными криками они выгружают и загружают всевозможные ящики и бочки. Минуя оживленную толпу, я прошел к стоящему у пристани солидно выглядящему кораблю и остановился напротив него, с интересом изучая.

- Чего тебе, малец? –