Путешествие Черного Жака - Андрей Егоров

– Комнаты? – переспросил он. – Ну да, мы сдаем комнаты… Две серебряные монеты сейчас и две завтра утром…

– Мы заплатим завтра утром золотом… – сказал Ж.

– Э нет, – рот старика растянулся в улыбке, – знаю я это «завтра», либо сейчас две серебряных монеты, либо уходите… А тебе, – он ткнул пальцем в моего спутника, – не мешало бы помыться…

– Моя лошадь сдохла, – сказал Ж, – я решил, что лучше взять с собой ее мясо, чем совсем бросить мою любезную лошадку… А может, мы сможем расплатиться мясом?

– Давайте, – бодро откликнулся хозяин, – только это против правил, поэтому завтра я все же возьму с вас серебряные монеты.

Я едва не вспылил от такой наглости, но Ж спокойно снял с себя связки мяса и отдал старику.

– Это мясо мне очень дорого, но оно твое, проводи нас в комнаты…

– Конечно. – Старик легко избавился от апатии, довольно бодро вскочил и распахнул дверь. – Эстелла, к нам постояльцы!

На крик вышла сухая старушка в переднике, она сонно посмотрела на нас совиными глазами и показала два пальца. «Немая, – понял я, – но слышит».

– Второй номер, – перевел хозяин, – он у нас лучший…

Сунув мясо своей супруге, он по короткому коридору вывел нас к двери, где черной краской кто-то коряво намалевал размашистую уродливую цифру «2».

В комнате было две кровати и привешенный к стене умывальник со стоком в медный таз.

– Пожалуйста, располагайтесь, – старик услужливо поклонился, – если что будет нужно, я всегда в доме… Ходить тут особенно некуда.

Когда мы остались вдвоем, Ж отодвинул занавеску и выглянул в окно:

– Ты можешь отдыхать, повелитель, – сказал он, – а мне нужно добыть пару серебряных монет, чтобы заплатить за ночлег…

Я с размаху прыгнул на кровать. Все же неплохо иметь такого спутника. Он, конечно, псих ненормальный и премерзостный тип, но зато все так удачно складывается. Впервые за долгое время я мог умыться и выспаться, как подобает. Конина, если признаться, тоже была довольно вкусной, хотя и жестковатой. Меня немного волновало то, что мы теряли время, отдыхая здесь, а между тем за нами гнался отряд вооруженных людей, но, с другой стороны, в моем сердце почему-то поселилась уверенность, что Ж разберется с этой ситуацией. Ладно, еще некоторое время можно его потерпеть…

Проснулся я уже поздно, когда солнце стояло в зените. Через тонкие занавески просачивался яркий свет, его было особенно много на моей кровати… От жары я весь взмок. Хотелось срочно сбежать от солнечных лучей. Что я и сделал: одним рывком сел и поставил ноги на пол.

В доме царила подозрительная тишина, только что-то едва слышно поскрипывало… потом перестало. Я поднялся, натянул сапоги, и выбрался из комнаты… И опять мне послышался этот звук: что-то громко заскрипело, а потом затихло.

Когда я выбрался в холл, дыхание мое перехватило и комната качнулась передо мной. К подобным зрелищам я так и не смог привыкнуть.

Тела приютивших нас селян болтались под потолком, подвешенные за стянутые крепкими веревками надломленные шеи. Мой спутник сидел в кресле и задумчиво раскачивал одного из повешенных, держа его за большой палец ноги. При этом раздавался громкий скрип.

– Вот черт! – выкрикнул я. – Что это такое?!

– Они предпочли смерть, – заметил мой двойник, погладив висок, – старик сказал, что деньги ему не нужны и он хочет умереть…

– Они что же, повесились сами? – с подозрением спросил я.

– Ну, говоря откровенно, не совсем. Я накидывал веревку, выдергивал табурет. Ну должен же был я чем-то им помочь. Знаешь, во мне еще живет это чувство локтя, желание следовать правилу «ты мне – я тебе». Сегодня ты оказываешь услугу кому-то, завтра кто-то оказывает услугу тебе…

Он явно издевался.

– Проклятие! – вскричал я, хватая массивный табурет. – Сейчас я раскрою твою злобную черепушку.

– Стоп, стоп, стоп!!! – заорал Ж. – Не ты ли сам еще недавно был жестоким и нетерпимым, а теперь обвиняешь меня в своих же грехах? Это в высшей степени бесчестно.

Табурет описал широкий полукруг, но Ж, однако, успел отпрыгнуть, и я разломал стол. Обхватив за ноги хозяйку дома, он выглянул сначала справа от нее, а потом слева.

– А вот и не попадешь! – задорно вскричал Ж и толкнул ко мне повешенную. Она ударила меня твердыми ступнями в лицо, а Ж выбежал во входную дверь.

Вконец разъярившись, я побежал за ним, разминая пальцы и намереваясь обрушить на мерзавца огненный шар. Он, однако, был куда проворнее – не бежал, а почти летел по воздуху, к тому же вокруг были люди – если бы я метнул шар, обязательно задел кого-нибудь из них. Я остановился и перевел дух.

Ну все, я от него избавился. Однако оставаться в этой деревне больше было нельзя. Неровен час, кто-нибудь зайдет в дом с красной крышей, и тогда меня ждут серьезные неприятности. Кажется, я и так уже привлек всеобщее внимание… Кое – кто из местных взирал на меня с нескрываемым любопытством. Я забыл в доме свой коричневый жилет, но возвращаться туда, где под потолком болталась пара трупов, очень не хотелось, поэтому я поспешил прочь по дороге, ведущей через деревню… Указатель возле последнего домика извещал, что если я направлюсь прямо, то дойду до Больших Хлябей.

Я пересек речку по шаткому мостику, еще раз обернулся назад. Мне следовало спешить. Вполне возможно, что жители пойдут по моему следу, когда обнаружат, что произошло с их односельчанами. Я прибавил шагу…

Вскоре я ощутил, что чудовищно голоден, но не позволил себе остановиться даже на секунду… Я шел весь день, вечер и ночь…

Когда на рассвете я вошел в крупное поселение, которое называлось Большие Хляби – к тому времени живот мой уже подводило от голода, – навстречу мне высыпала толпа крестьян. Они были вооружены вилами, граблями, тяпками и прочими земледельческими орудиями. На их простых грубых лицах отчетливо читался гнев, а в глазах светилась ярость. Они придвинулись ко мне почти вплотную.

– Ты посмел вернуться, чужестранец! – прокричал один из них, чье лицо нервно подергивалось.

Я на миг опешил, а потом понял, что Ж уже успел побывать тут и натворил всяких кровавых дел.

Тем временем, пока я соображал, что ему ответить, меня взяли в кольцо.

Я попытался оправдаться:

– Дело в том, что это не я, а мой двойник, ну вроде как брат… близнец. Вот.

Сказанное мною рассмешило их, при этом смех крестьян был вовсе не весел. Они смеялись, широко открывая перекошенные рты, но глаза не отражали даже слабого подобия улыбки, только холодное бешенство.

Похоже, Ж создал мне тут очень плохую репутацию. Как только мне посчастливится отловить эту мерзкую, кровожадную гадину, я разорву его в клочья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});