Клан Врага Народа. Ультиматум - Марко Лис

воскрешение или чем оно там по правилам считается.

Стоило мне начать размышлять о том, как заставить феникса переродиться, и в груди появилось едва уловимое чувство тепла. Даже под страхом смерти я бы не сумел описать словами на что именно это было похоже, кроме того, что уже сказал.

Просто неожиданно моё тело и моё сознание словно обрело новое, доселе чуждое мне, умение. Словно в мою голову внезапно закачали инструкцию “воскрешение феникса для чайников”.

Всё что от меня требовалось это лишь пожелать, чтобы фамильяр возродился из чёрного пламени и снова явился в наш мир. Но для большего эффекта я всё-таки прошептал:

— Вернись!

И только уже после того, как произнёс приказ, я спохватился. Сейчас же всё вспыхнет огнём. Но прежде чем успел смахнуть прилипшее к щеке перо, оно полыхнуло и моментально растворилось в воздухе.

Вместе с ним исчезли и все кровавые брызги, испачкавшие моё лицо. Они точно так же моментально исчезли, совершенно не причинив мне никакого вреда. Да что там вреда, я даже малейшего дискомфорта не ощутил.

Только левую руку снова скрутило судорогой. Но на этот раз от кончиков пальцев только по локоть. Какой-никакой, а прогресс. Перерождение — не призыв и обходится почти в половину дешевле. Если судить по испытанной боли.

Почему так? Потому что я хозяин и это мой фамильяр?

Оказалось, что нет. Данная теория имела полное право на жизнь, но увы. Совух тоже нисколько не пострадал. Хотя и струхнул не на шутку, когда чёрное пламя охватило его ладонь.

Ну да, мы как-то совсем не продумали столь важный момент. И только по счастливой случайности не поплатились за свою беспечность и халатное отношение к магии пути призыва.

Странно это. Любопытно. И пока что непонятно.

Сама же дохлая тушка ворона вспыхнула и продолжила гореть. И горела очень даже сильно. Столешница вокруг неё обуглилась и начала дымить. Ещё немного и дерево загорится. Лак начал закипать и вздуваться пузырями.

Но прежде чем я начал искать пожарный стенд, фамильяр воплотился вновь, и огонь исчез.

— Урод! — опять выкрикнул ворон, глядя на Боза, и, клянусь, он отбил себе крылом фейспалм. Ну или вингпалм (wing — крыло), по идее так правильно, раз он птица и вместо рук у него крылья.

Челюсти совуха от злости заскрежетали так, словно бензопила, ломая зубья, изо всех сил старалась вгрызаться в металл. Но всё же он сдержал своё слово и не прикончил ворона.

Но это было только вопросом времени. Поэтому я решил не тянуть и задал ворону самый животрепещущий вопрос:

— Ты, что совсем (нецензурно), дибил?

Птица никак не отреагировала. Фамильяр так и продолжил неподвижно стоять, будто статуя.

— Ворона, я к тебе обращаюсь! — громче повторил я.

На этот раз феникс шевельнулся и, наконец, опустил крыло, прикрывавшего всё это время его крохотную голову. Он ещё раз вперил взгляд своих маленьких глазёнок в совуха и только спустя пару секунд обернулся ко мне.

— Урод! — он опять за своё, только на этот раз уже в мой адрес.

— Сука! — вырвалось у меня.

— Урод! — повторил фамильяр.

— Боз, будь другом и, пожалуйста, отправь ЭТО недоразумение, — интонацией я особенно выделил два последних слова, — на ещё одно перерождение.

Совух несколько раз моргнул, но затем громко вздохнул, мол “делать нечего, хозяин — барин” и медленно занёс лапу над оборзевшим фамильяром.

— Хах… ну, ну… — за мгновение до того, как растопыренная пятерня монстра обрушилась на ворона, из-под неё послышался отчётливо различимый смешок.

Не дожидаясь пока я соберусь с мыслями и хоть как-то отреагирую, Боз поставил казнь на паузу.

— Тебе есть что сказать? — пробасил он, наклонившись к фамильяру и демонстрируя тому свои и без того впечатляющие акульи челюсти.

— Всего лишь незначительный факт о фамильярах в общем и об особенности класса феникс. Если кому-нибудь интересно, конечно же.

— Слушаю, — совух слегка поумерил пыл.

— Хоть кто-то с мозгами, — ворон почтительно кивнул Бозу. — Так вот, если вы вдруг не знали, когда фамильяр погибает, он покидает ваш мир, как бы это сказать, теряя привязку к нему. Контракт с призывателем остаётся в силе, но некоторое время сам призыв попросту будет невозможен.

— Мне об этом известно, — кивнул Боз. — На восстановление призыва уходит от нескольких дней до недель, а порой и нескольких месяцев. Зависит от силы фамильяра. Чем сильнее призываемая сущность, тем дольше процесс восстановления.

— Хорошо, всё верно, — продолжил ворон. — И как вы оба понимаете, должны понимать, очень надеюсь на это, — многозначительный взгляд с неприкрытым намёком на мою некомпетентность в вопросе, — феникс после гибели не покидает ваш мир и сохраняет возможность при необходимости сразу же возродиться из пламени.

— Вообще-то, я тоже в курсе этого, — пусть знают, что я никакой не дибил.

— Тц, ага, молодец, — цыкнул ворон и даже попытался закатить глаза. Но не вышло.

Хах, дурацкая птица. Один ноль в мою пользу.

— И сколько раз по-вашему феникс может перерождаться? До того как его призыв станет невозможным очень надолго.

Мы с Бозом переглянулись.

— Один? — я ответил на вопрос вопросом.

— В яблочко! — похлопал мне ворон. — Теперь можем продолжить. Извини, что прервал тебя, — это он уже обратился к совуху, — я готов, отправляй меня в отпуск. Ой, то есть, я хотел сказать на перерождение.

Сука пернатая. Ещё и стебётся теперь.

Понятное дело, теперь никто фамильяра убивать не собирался. Учитывая его легендарный класс, если умрёт, то для меня призыв окажется заблокирован очень и очень долго. Совух опустил лапу и вообще откинулся на спинку своего стула. Так что фамильяру больше ничего не угрожало даже теоретически.

— Ну и мудак же ты! — пусть надменная птица знает, что я на неё обиделся.

— Я? — удивился ворон.

— Ну не он же, — выпалил я, кивнув в сторону совуха. — И уж точно не я. Остаёшься только ты.

— Урод!

— Вот! Вот! Я об этом и говорю.

— Что?

— Не чтокай мне тут, мудак!

— Ты совсем охренел что ли?

— Ты первый начал!

— Я? Кха… кха… — поперхнулся ворон.

— А кто не успел появиться и давай сразу обзывать всех вокруг уродами?

— Я не обзывал всех, — спокойно возразил мой фамильяр.

— Да ты