Переход в бесконечность. Взлет и падение нового магната - Майкл Льюис

сокращался. За восемнадцать месяцев FTX превратилась из ничего в пятую по величине криптобиржу в мире, и каждый день она отвоевывала долю рынка у своих конкурентов. Теперь это была единственная криптовалютная биржа, для которой получение лицензий и выход на легальный рынок были приоритетом. Кроме того, это была единственная криптобиржа, которая так или иначе не обиделась на американские финансовые регуляторы. Получив лицензию в США, такая криптобиржа, как FTX, могла также торговать акциями или чем-либо еще, чем люди хотели торговать, и бросать вызов, например, Нью-Йоркской фондовой бирже. С этой целью Сэм уже зарегистрировал компанию под названием FTX US, но проявлял осторожность, не позволяя клиентам торговать на ней тем, что может не одобрить Комиссия по ценным бумагам и биржам США. Аргумент был такой: "Посмотрите, как быстро мы растем, рынок огромен, и мы будем авторитетной стороной", - говорит Рамник.

В их ситуации была своя закономерность. Чтобы стать авторитетной стороной, нужно было получить деньги от модных венчурных капиталистов. Чтобы получить деньги венчурных капиталистов, им нужно было стать авторитетной стороной. Но все это было так вольно. Выслушав их предложение, один из фондов прислал им договор и сказал: "Мы вас очень любим, просто впишите цифру". Сэм вписал цифру: 20 миллиардов долларов. Фонд немного помолчал, а потом, когда Рамник позвонил, сказал, что передумал. Британская венчурная фирма со странным названием Hedosophia позвонила и предложила заплатить то, что просил Сэм, - передать 100 миллионов долларов за 0,05 процента акций FTX. Рамник едва знал, кто это такие, и поэтому договорился с ними о встрече. "Это было странно", - говорит он. "Мне показалось, что они недостаточно знают о бизнесе. Например, они не знали, что FTX US существует".

Несмотря на это, люди из Hedosophia отправили Рамнику договор, но после обвала цен на криптовалюты передумали и отозвали его. Один человек из Blackstone, крупнейшей в мире частной инвестиционной компании, позвонил Сэму и сказал, что, по его мнению, оценка в 20 миллиардов долларов слишком высока и что Blackstone будет инвестировать при оценке в 15 миллиардов долларов. Сэм сказал: "Если вы считаете, что это слишком много, я разрешу вам продать миллиард наших акций при оценке в двадцать миллиардов", - вспоминает Рамник. "Парень с сайта ответил: "Мы не занимаемся шортингом акций". А Сэм сказал, что если бы вы работали на Джейн-стрит, то были бы уволены в первую же неделю".‡

Даже если визитеры не все понимали, что Сэм играет в видеоигру в то же время, когда разговаривает с ними, большинство чувствовали, что ему все равно, что они хотят сказать. Рамник пришел к мысли, что безразличие Сэма к их чувствам на самом деле усиливает их интерес к нему. Вероятно, помогло и то, что FTX была прибыльной и не очень нуждалась в деньгах. В итоге с лета 2020 года по весну 2021 года в ходе четырех раундов привлечения средств они продали около 6 процентов компании за 2,3 миллиарда долларов. Около ста пятидесяти различных венчурных фирм вложили свои средства. Все они уступили отказу Сэма предоставить им место в совете директоров (у него не было совета директоров) или любую другую форму контроля над бизнесом.

И все же FTX была лишь частью гораздо более крупной головоломки, задуманной Сэмом. Ему принадлежало 90 процентов акций Alameda Research. И характер Alameda Research менялся. Это по-прежнему была фирма, занимающаяся квантовой торговлей, со своими хорошими и плохими месяцами, но ее трейдеры по-новому играли с большими и большими суммами денег. В мире криптовалют появились новые нерегулируемые банки. Люди вкладывали свои криптовалюты, например, в Genesis Global Capital или Celsius Network, получали определенную процентную ставку, а эти псевдобанки перекредитовывали криптовалюту трейдерам вроде Alameda Research. В начале 2018 года богатые эффективные альтруисты начисляли Сэму проценты в размере 50 % в год. Три года спустя Genesis и Celsius были готовы одолжить Alameda Research миллиарды под проценты от 6 до 20 %. А внутри "Аламеды" были и другие, еще более загадочные миллиарды, о которых никто не знал. "FTX меньше, чем люди думают, а Аламеда больше", - сказал Рамник. "Намного больше".

Никогда не было ясно, где заканчивается Alameda Research и начинается FTX. Юридически отдельные компании, они принадлежали одному и тому же человеку. Они занимали одну и ту же большую комнату на двадцать шестом этаже офисного здания. Из окон открывался вид на лес высоток, окружавших гавань Виктории, а в двадцати милях за ней - Китай. Стол Сэма располагался на одном конце одинаковых длинных торговых столов, которыми пользовались и "Аламеда", и FTX, и с них открывался хороший обзор. Никому не пришло в голову, что есть что-то странное в том, что Alameda покрывает стартовые расходы FTX в размере от 5 до 10 миллионов долларов. А FTX продает FTT и использует полученный капитал не для расширения FTX, а для торговли внутри Alameda. Для Alameda казалось совершенно естественным контролировать все оставшиеся FTT и использовать их в качестве залога в своей торговой деятельности. Сэм даже не пытался скрыть, что он делает. FTT "в одиночку решила проблему с акциями [Alameda]", - написал он в служебной записке для сотрудников. Он сохранил за собой 90 % акций Alameda Research, а Гэри владел оставшимися 10 %. Даже после того как он продал доли в FTX ста пятидесяти венчурным капиталистам, Сэм все еще владел более чем половиной компании. Третьему по величине акционеру, Нишаду, принадлежало всего 5 процентов компании.

В то же время Сэм как бы управлял и тем, и другим. Большую часть своего дня он тратил на продвижение FTX и себя самого во внешнем мире. И по мере того как FTX процветала, ему становилось все труднее находить людей, которых он одобрял для работы в Alameda. Квалифицированные люди могли искать работу в Alameda, но стоило им увидеть рост FTX, как они говорили, что нет, на самом деле они предпочли бы работать в FTX. "Найти толковых людей, которые хотели бы работать в Alameda, стало практически невозможно", - говорит он. Чтобы управлять этим местом, он чувствовал, что как бы застрял с теми людьми, которые там уже были".

Он не мог руководить повседневными торговыми операциями в Alameda и одновременно играть эту новую и непривычную роль лица процветающей франшизы FTX. Видя, что в Alameda нет ни одного человека, способного управлять ею, Сэм передал эту работу двум людям. Первым был умный, но социально неловкий трейдер по имени Сэм Трабукко, которого он знал еще со