Петля для скалолаза - Андрей Дышев

– Я в этом уверена!

Я расслабился и обнял Мэд.

– Илона, милая, что ж ты мне сразу об этом не сказала?

– А ты не спрашивал. Но ведь я здорово придумала, правда? Этот жадный хорек минимум на две недели изолирован и не будет крутиться у нас под ногами. У него ведь отлично развито чутье на деньги! Думаешь, он не догадывался, что рюкзак с миллионом у тебя?

– Должно быть, догадывался, – машинально ответил я, думая, впрочем, о другом. – Покажи паспорт!

Мэд подошла к тумбочке, присела перед ней, вытащила помятый журнал мод и вытряхнула из него паспорт в синей кожаной «корочке».

– У тебя без дела пылится такая дорогая вещица, – сказал я, поднимая паспорт с пола.

– А что хочешь с ним сделать?

– Продать законному владельцу.

– Но Гельмут тотчас обвинит тебя в воровстве!

– А я не буду называть себя своим именем. Сейчас отправим в торгпредство по факсу копию паспорта и письмо, отпечатанное на машинке: «Уважаемый господин Хагемайстер! Готовы передать вам утерянный вами паспорт за вознаграждение в сумме двадцать тысяч марок, которые вы должны будете оставить в таком-то банке под таким-то кодом». И подпишемся: «Доброжелатели».

– Двадцать мало, надо требовать пятьдесят. Единственное, что меня беспокоит, – у Гельмута может не оказаться такой суммы наличными.

– Найдет! – заверил я.

Мэд снова повисла у меня на шее.

– Ты гений! – сказала она, довольно откровенно затаскивая меня в кровать.

* * *

Через час, воспользовавшись услугами местного салона оргтехники, я передал по факсу в минводовское торгпредство «Мерседес-Бенц» копию паспорта и письмо Гельмуту и, взяв у Мэд три тысячи долларов из тех денег, которые я отстегнул ей «на карманные расходы», помчался в Домодедово, чтобы успеть на дневной рейс до Минеральных Вод.

В письме, которое я отправил Гельмуту из гостиницы, было сказано, что деньги должны быть положены в сейф номер 33 с кодовым замком 546373 в банке «Эликсир– банк» с 16.00 до 17.00 по московскому времени. Такой банк существовал на самом деле, его я приметил недалеко от здания аэропорта, еще когда вылетал в Москву, но остальные данные, касающиеся номера и кода сейфа, как и само наличие сейфовых ячеек в этом банке, выдумал вчистую.

Но это большой роли не играло, так как я намеревался перехватить Гельмута еще до того, как он приблизится к банку. Купив в коммерческом киоске весьма симпатичную детскую игрушку, точно копирующую пистолет Марголина, я занял позицию в чистом сквере с большой овальной клумбой, окруженной тонкостволыми райскими яблоньками, вот-вот готовыми зацвесть.

Скупой, но пунктуальный немец, вопреки моему ожиданию, пришел пешком. Я заметил его в пятом часу за несколько сот метров от банка по знакомой сутулой фигуре, слегка подпрыгивающей походке и белой, как одуванчик, голове. Я вышел из кустов и быстро пошел немцу наперерез. Он заметил меня, когда нас разделяло всего несколько шагов, радостно вскинул руку и свернул в мою сторону, на проезжую часть дороги.

– Дорогой Стас! – воскликнул он. – Вы откуда здесь идешь?

Он слишком сильно жестикулировал и громко говорил, привлекая внимание прохожих. Сдержанно улыбнувшись, я пожал руку и, не отпуская ее, затащил Гельмута в ближайшую подворотню.

– И я рад вас видеть. Особенно приятно отметить вашу неистребимую арийскую пунктуальность. – Я взглянул на часы. – Шестнадцать десять.

Улыбка медленно сошла с лица немца. Зачем-то оглянувшись по сторонам, он жалобным голосом произнес:

– Стас, значит, это вы писал мне факс?

– Да, Гельмут, я. Но это вовсе не значит, что я причастен к исчезновению вашего паспорта. Я ваш друг и прилетел, чтобы вам помочь.

Немец выхватил у меня из рук синекожую книжицу, пролистал ее, облегченно вздохнул и произнес, не то вопросительно, не то утверждающе:

– Я вам должен пятьдесят тысяч марк…

– Вы мне ничего не должны, Гельмут.

– О! – воскликнул Гельмут и с чувством пожал мне руку. – Я очень вам благодарен, Стас! Но где вы взял его?

– Его у вас похитила Илона.

– Что?! Илона?! – крикнул Гельмут. – Я так и думал! Эта девушка плохой компаньон. Я очень жалею, что имел с ней дело.

Гельмут еще раз пролистал паспорт и растерянно взглянул на меня.

– Стас, а вы не находил договор, который я подписал с Илоной? У меня пропал договор.

Я покачал головой и развел руками.

– Увы, Гельмут! Мне удалось раздобыть только паспорт.

– Вы имеешь грустные глаза, Стас. Что случилось?

– Маленькая неприятность, Гельмут.

– Что есть неприятность? – с готовностью помочь мне, воскликнул немец.

– Собственно, проблема вот в чем. Счет фирмы, на который вы перевели марки, оказался ошибочным, и вы скоро получите возврат.

Гельмут нахмурился, полез в карман и надел очки, словно в них он лучше видел суть проблемы.

– Как понимать – ошибочный? – спросил он. – Я не мог сделать ошибку, я привык по три раза проверять все данные.

– Нет, вы здесь совсем ни при чем! – успокоил я Гельмута и обнял его за плечо. – Виновата фирма, которая по неизвестным мне причинам поменяла банковские реквизиты.

– Едем в торгпредство! – решительно сказал Гельмут и зашагал на главную улицу, размахивая рукой: – Такси!

Когда мы ехали в машине, Гельмут счел нужным снова меня предупредить:

– Стас, в торгпредстве работает сын моего старого друга. Я не хотел бы, чтобы мы с вами говорили о нашем деле слишком громко.

– Я готов обмениваться с вами записками.

На входе в торгпредство молодой человек из службы безопасности преградил мне дорогу с намерением обыскать мои карманы, но Гельмут отмахнулся от охранника, как от мухи, и сказал по-немецки:

– Этот человек со мной!

Мы прошли по коридору, в котором наши шаги приглушало ковровое покрытие стального цвета. Многие мужчины в белых рубашках, которые встречались нам по пути, знали Гельмута и, вытянув руки вдоль тела, приветствовали его, как солдаты генерала.

Мы остановились у белой двери с латуневой круглой ручкой. Гельмут достал из кармана небольшую связку ключей и открыл замок. Я проследил за его рукой.

– Иди! – пригласил он и распахнул дверь. – Это пока мой дом. Хорошая гостиница стоит очень дорого, – объяснил Гельмут, закрывая дверь. – А в плохую я бы хотел, но не могу…

– Не позволяет ранг, – помог я Гельмуту выразиться более точно.

– Правильно! – кивнул он, опять нацепил очки, сел за стол и стал перебирать бумаги, лежащие на столе. – Сейчас я найду копию платежного поручения… О! Вот она!.. М-м… Я буду переводить на русский. «Восьмое марта тысяча девятьсот девяносто шестой год. Номер четыреста тринадцать. В первой графе «дебет», во второй «сумма»…

Он поднял глаза и увидел прямо перед собой черный ствол пистолета. Не могу сказать, что в глазах Гельмута мгновенно отразился ужас или паника.

– Я не понимаю, что вы делаешь, Стас? – спросил немец.

– Сейчас поймете, – ответил я. – Потрудитесь на секундочку встать!

Немец медленно оторвался от стула. Теперь я мог без затруднений вынуть из его кармана связку ключей. Он с опозданием дернул рукой и требовательно протянул ее ко мне.

– Что вы делаешь, Стас?! Я бы хотел, чтобы эти ключи снова падали мне в карман! – Он еще не мог поверить, что я не намерен шутить с ним, и пытался улыбнуться.

– Чтобы вам больше не было смешно, Гельмут, – сказал я, все еще не опуская пистолет, – то я раскрою вам одну маленькую профессиональную тайну. В Москве сотрудниками службы безопасности задержана Илона. Ее обвиняют в террористической деятельности против России и в убийстве Глушкова. Илона поступила весьма разумно и не стала ничего утаивать. Мало того, Гельмут, она с ног до головы облила вас помоями. По ее показаниям выходит, что вы были главным организатором переброски чеченским боевикам альфа-сульфамистезала.

– Что?! – Гельмут уже не улыбался. Лицо его побледнело. Я стал опасаться, как бы старикан сейчас не хлопнулся на пол.

– Вам лучше сесть, так как я еще не сказал самого главного. Миллион долларов, на который вы, наверное, возлагаете большие надежды, – это бомба замедленного действия. Я сам узнал об этом только вчера. Нам подсунули ментовские, помеченные специальным химикатом купюры, и вам не пронести эти баксы через таможню, какое бы широкое «окно» там ни было. Едва вы приблизитесь к спецконтролю, первый же детектор взвоет, как сирена.

– О, господи! – взмолился Гельмут. – Вы говорите правду?

– Увы, – кивнул я. – Согласитесь, что было бы странно, если бы террористам передали обычные доллары.

Немец хлопал глазами, должно быть, ужасаясь тому, насколько непривлекательно выглядит правда. Я подошел к сейфу, открыл его и вытащил оттуда рюкзак.

– Стас! – простонал Гельмут. – Дайте мне этот мешок!

– Нет, Гельмут, эти бумажки вы не получите. Ваша жадность не знает границ, и даже если вы пообещаете мне выкинуть доллары в сортир, все равно потащите их с собой на таможню. Там вас возьмут, и на первом же допросе вы расскажете обо мне.