Охотники за партизанами. Бригада Дирлевангера - Дмитрий Жуков

В преддверии операции «Февраль» произошла ликвидация еврейского гетто в Слуцке. Пс приказу командующего полиции безопасности и СД в Белоруссии, оберштурмбаннфюрера СС Эдуарда Штрауха, проводилась специальная акция под руководством оберштурмфюрера СС Мюллера. 8 и 9 февраля особая команда СД (110 человек) уничтожила более 3000 евреев[527].

10 февраля был отдан приказ о начале самой операции. Боевые группы полиции со стороны Красной Слободы, Семежево, Морочи и Ганцевичей повели наступление в сторону орликовского и рожанского лесов, где располагались 27-я и 300-я партизанские бригады.

Вместе с отрядом Васильева они сдерживали натиск немцев. В ночь на 12 февраля партизаны отошли в глубь зоны, к деревне Гоцк[528].

12 февраля в бой вступили партизаны Пинского соединения. По словам бывшего партизана В.А. Акулы (отряд им. Щорса), «одновременно с нападением на наше соединение [Слуцкое соединение. — Примеч. авт.] противник в районе Старобина, Ленино, Микашевичей, Лахвы повел наступление на пинских партизан, которым командовал В.З. Корж, и вынудил их также отступать в болота. В маленьких деревушках — Пузичи, Хоростов и Челонец врагу удалось окружить два крупных партизанских соединения»[529].

Отряды им. Шиша и им. Чапаева держали оборону в районе деревень Березняки и Тимошевичи. Партизаны отряда им. Пономаренко оборонялись у деревни Гричиновичи, несколько отрядов во главе с В.З. Коржом — у деревни Ясковичи.

Надо сказать, что 12 февраля в деревне Пузичи, оказавшейся в блокированной зоне, проходило заседание Слуцкого межрайкома, которое вел комиссар Слуцкого соединения И.Д. Варвашеня. На заседании рассматривался вопрос о боевых действиях в условиях немецкой экспедиции и мерах по ее срыву. «Каждый партизанский отряд, — вспоминал П.Г. Мартысюк, — получил конкретное задание, скоординированное общим планом действий. Были намечены места и различные варианты боев с карателями, маршруты отхода отрядов, концентрация партизанских сил в зоне деревни Малые Чучевичи и решительный бой с противником»[530].

Командование партизанских формирований разработало план выхода из блокады. В ночь на 14 февраля отряды Слуцкого и Пинского соединений вместе с населением приготовились к броску. Совершив в течение ночи тяжелейший переход по болоту, они вышли к деревням Боровики и Волута. Через два дня Слуцкое соединение направилось к деревне Липск, затем, как и планировалось, в район Малых Чучевичей. Немцы посчитали, что соединение ушло на восток, за реку Случь, и прекратили преследование[531].

Боевая группа «Бинц» («Север») выступила в исходный район 10 февраля: I батальон 23-го полицейского полка из Селище, особый батальон Дирлевангера — из Слуцка, 57-й батальон охранной полиции — из деревни Безверховичи. Командный пункт боевой группы переехал в деревню Новоселки. Командный пункт I батальона 23-го полицейского полка расположился в Чепелях, батальона Дирлевангера — в Красном Радкове, 57-го батальона охранной полиции — в Чижевичах. Ближе к вечеру, около 18 часов, прибыла команда СД во главе со штурмбаннфюрером СС Бройером[532].

11 февраля штаб боевой группы переехал в Старобин. К 19 часам все батальоны группы выполнили задачи на день. Батальон Дирлевангера к 16.00 достиг исходного рубежа. В течение дня штрафники убили двух «бандитов», захватили две винтовки, ручные гранаты, одну лошадь с санями. Потерь среди личного состава не было. Командный пункт прибыл в деревню Старые Величковичи[533].

12 февраля особый батальон достиг линии Добрая Стража — Загорцы — Ямное. О собственных потерях и о количестве уничтоженных «бандитов» Магиль в тот день ничего не сообщал. 11 и 12 февраля штрафная часть не была лидером по количеству уничтоженных мирных граждан. В данном случае наиболее «эффективно» действовал I батальон 23-го полицейского полка. За два дня сотрудники полиции расстреляли 40 «бандитов», 151 человека, подозревавшегося в связях с «бандами», и сожгли 34 дома. 57-й батальон полиции расстрелял 11 февраля 57 «подозреваемых»[534].

В 5 часов утра 13 февраля боевая группа «Бинц» предотвратила попытку прорыва партизан из окружения. Тяжелые бои вел личный состав I батальона, уничтоживший 29 человек. Тем временем батальон Дирлевангера достиг дороги Добрая Стража — Загорцы — Ямное и с 11.30, как и было запланировано, перешел к обороне. Подчиненные Магиля убили троих «бандитов» и взяли трофеи: одну винтовку, один пистолет, одну санную упряжку. Несмотря на перестрелки, убитых и раненых среди штрафников не было. Командный пункт батальона расположился в деревне Добрая Стража[535].

14 февраля Магиль отдал приказ, чтобы личный состав был готов к тому, что «бандиты», одетые в зимние маскировочные халаты с красной повязкой, могут совершить нападение. По батальону также прошла информация, что один из полицейских, украинец, находившийся при команде СД, ранен. Больше никаких происшествий не произошло[536].

Совершенно иначе выглядела ситуация в районе, где действовал I батальон 23-го полицейского полка. В течение двух дней подопечные Зигфрида Бинца расстреляли 128 «бандитов» и 279 «подозреваемых». Вечером 14 февраля Бинц дважды отправлял в батальоны своей боевой группы приказ о проведении 15 февраля «особой обработки» населения. В последней радиограмме, отправленной в 23.00, прямым текстом говорилось: «всех расстрелять и уничтожить»[537].

15 февраля, в 6.00, Бинц отдал приказ, где, в частности, подчеркивалось: «Полное разрушение всех зданий, включая самые отдаленные и небольшие. Уничтожение всех людей, если нужно, то и убегающего поголовья скота. Провести централизованный сбор скота. Сбор сельскохозяйственной продукции, в целом, проводить с наиболее полным охватом. Район должен быть превращен в нейтральную полосу. За это несет ответственность командир боевой группы "Север"»[538].

Утром 15 февраля майор Бинц прибыл в оперативный штаб фон Готтберга. На совещании шло обсуждение дальнейших действий боевой группы «Север». Бинц получил приказ: «Боевая группа "Север" прочесывает местность и, наряду с особой обработкой населения и его домов, захватывает сельхозпродукцию, после чего совершает переход на север от старой полосы наступления… Время для этих мероприятий: 6 дней и 1 день отдыха»[539].

После того как партизанам удалось вырваться из блокады, фон Готтберг начиная с 15 февраля приказал провести «акции по усмирению бандитского района». Все части и подразделения, принимавшие участие в операции, получили соответствующие задачи. Магиль 15 февраля отдал «Приказ по батальону о прочесывании тыла после проведения операции "Февраль"». В приказе он отмечал: «Батальон еще раз прочесывает район боевых действий в северном направлении до линии Старобин — Поварчицы с 15 по 17 февраля 1943 г. При этом должно быть уничтожено все, что может служить зашитой или жилищем. Местность должна стать никем не занятым пространством. Местное население расстрелять, животных, зерно и другие продукты забрать и доставить в Старобин. В первую очередь забрать лен. Сено, если оно не используется для кормления угнанного скота, сжечь… 1-я русская рота возвращается в район боевых действий, разрушает все и угоняет скот в северном направлении… Санная колонна должна быть отведена как можно дальше от населенных пунктов, которые уничтожаются, чтобы гражданские кучера не присутствовали при расстрелах»[540].

С 15 по 17 февраля личный состав особого батальона СС сжег Копацевичи (уничтожены 420 человек), хутор Лесная (30 человек), Старые и Новые Величковичи (353 жителей), Добрую Стражу, Заглинное (150), Вейно (128) и Ямное (86)[541]. По мнению историка К. Герлаха, батальон Дирлевангера также сжег деревню Пузичи (780 жертв)[542]. Однако другой специалист, В. Курила, ссылаясь на материалы судебного процесса против одного из бывших офицеров охранной полиции, сомневается в этом. Деревню Пузичи, утверждает он, опираясь на показания этого офицера, уничтожил 18-й батальон охранной полиции (боевая группа «Запад»)[543].

В воспоминаниях ветерана СС действия батальона Дирлевангера в ходе операции «Февраль» показаны так: «Поступил приказ, предписывавший полностью обезлюживать целые районы, то есть людей следовало расстреливать на месте. Тогда большинство деревень состояло из 15 домов [это было не всегда так, поскольку, например, в деревне Копацевичи штрафники сожгли 110 дворов. — Примеч. авт.], и многие люди там не жили. Годные к военной службе мужчины были в Красной армии или у партизан, поэтому там оставались женщины и дети, больные и старики. Мы получили приказ уничтожать все деревни в районах. Некоторых из нас стали одолевать сомнения, так как этим акциям не предшествовали бои с партизанами. Но мы были из штрафной части, и мы делали это — расстреливали… Это было нелегко — убивать людей в их домах. И честно сказать, неприятно. Прибывшие к нам цыгане [группа осужденных, доставленная осенью 1942 г. — Примеч. авт.] особенно были этим шокированы»[544].