Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью - Стенли Эллин

Это имя всегда возвращалось в конце, и сразу падал занавес, представление кончалось. И потом уже не было ничего, никаких мыслей, никаких сцен, никаких событий. Только безбрежная волна отчаяния, которая заливала ее так, что она не могла перевести дыхания, из которой она выбиралась только огромным, отчаянным усилием.

За долгие годы заключения мисс Траб так привыкла к этим внутренним подъемам и спадам, что почти не замечала их, а изоляция от мира и людей привела к тому, что она перестала испытывать потребность в разговорах и обществе. После освобождения она легче, чем ожидала, вписалась в жизнь и была глубоко благодарна Холмсам, что те редко нарушали ее одиночество. Думала, что не могли бы относиться к ней более деликатно, даже знай они всю правду о ее жизни. Только в ту ночь, когда они ушли в гости, после того ужасного визита…

Она отказалась объяснить психиатру, кто тогда навестил ее. У нее еще не было никаких готовых планов на будущее. Ей по-прежнему приходилось бежать. Если в конце концов ей придется стать лицом к лицу и бороться, не будет иного выхода, как вовлечь во все это полицию. Но еще не сейчас. Еще нет…

— Мисс Траб согласилась увидеться с вами, — сообщил доктор Бауэр врач, который наблюдал за ней. — К сожалению, у нас еще нет окончательного заключения по ее случаю. Она страдает легкой манией преследования, иногда бывают галлюцинации. Но в ее возрасте такие нарушения психического равновесия случаются.

— Любой бы вышел из равновесия, переживи он то же, что она, — стала защищать ее Мевис.

— Разумеется, разумеется, — поспешно поддакнул врач, стараясь показать, что и он не чужд сочувствия. — Вижу, вы хорошо ее знаете и наверняка ничем не расстроите. Инспектор Браун мне рассказывал в общих чертах ее историю. Может быть, вы что-то можете добавить?

— Нет. Она нам ничего о себе не говорила. Ни единого слова.

— Инспектор мне рассказывал, что вы с мужем занялись ее прошлым. Он считает, что вы совершаете ошибку.

— Я думаю, — возразила Мевис. — Он не хочет, чтобы мы доказали, что они ошибались с самого начала. Но ее защитник так не считает. Он весьма оптимистично настроен. И ее шеф тоже. И хозяйка, у которой она жила, когда… когда умер ребенок. Короче, все, кроме той женщины из бюро гражданских актов, которая считает трусостью и жульничеством то, что мисс Траб позволила сестре идти на регистрацию…

— Сестре, — задумчиво протянул врач. Мисс Траб не захотела увидеться с миссис Мидоус, которую с большим трудом удалось удержать от вторжения в палату, хотя та и знала об отказе. Но этот вопрос не подлежал обсуждению с миссис Холмс.

— Так вы считаете, что нам следует выйти из игры? — спросила Мевис. Прозвучало это слишком резко, так что она добавила: — Мы с мужем считаем, что она совсем не сумасшедшая.

— Угу, — коротко кивнул врач и нажал кнопку звонка.

Появилась медсестра.

— Прошу проводить миссис Холмс к мисс Траб, — сказал он, встал, протягивая на прощание руку, мягкую, словно безвольную ладонь. Мевис подумала, что если все психиатры такие, как этот, ни рыба ни мясо, то дай Бог, чтобы они ей никогда не понадобились.

— Прошу сюда, — любезно пригласила ее медсестра.

Шагая следом за ней, Мевис испытала приятное удивление. Не видела ни замков, ни решеток, не слышала лязга железных дверей. Ну да, ведь мисс Траб числилась среди тихих.

— А где вы держите тяжело больных? — спросила она. — Буйных?

Девушка весело рассмеялась.

— У нас таких нет. Почти никогда. В госпитальном блоке есть специальные палаты и изоляторы. Каждого вновь прибывшего на неделю кладем в постель на обследование и для определения способа лечения. Мисс Траб многого не понадобилось. Она абсолютно безвредна.

— Мы в этом совершенно уверены, — подтвердила Мевис так горячо, что медсестра с любопытством оглянулась на нее.

Мисс Траб совершенно не выказала удивления, когда Мевис вошла в комнату для посетителей. Привстала с кресла, но не вышла ей навстречу. Мевис заметила, что она носила собственную одежду: темно-синий костюм и серый плащ.

— Я гуляла в саду, — пояснила мисс Траб. — Много хожу, это мне полезно.

— Оставляю вас одних, — вмешалась медсестра. — Доктор разрешил не больше двадцати минут.

Они сели, и воцарилось неловкое молчание. Прежде Мевис не отдавала себе отчета, как трудно будет начать разговор. Ведь предстояло вспомнить историю с газом и рассказать об их поисках, а ей казалось просто невозможным затронуть ни одну из этих тем. Ситуацию спасла мисс Траб.

— Мне так жаль, — произнесла она своим мягким голосом, который так нравился Мевис, — что вам пришлось пережить столько неприятностей и шумихи из-за моей… из-за моей болезни. Это не моя вина, и я не могла этому помешать.

Мевис промямлила, что это мисс Траб нелегко пришлось, а не им с Рэем…

— Слава Богу, — серьезно произнесла мисс Траб. — Я не могла этому помешать, разве что покинула бы ваш дом сразу после…

Она вдруг запнулась, с испугом осознав, что еще немного — и она дала бы волю чувствам.

— После чего? — ласково спросила Мевис. — Прошу, скажите мне. Мы… мы с Рэем хотим вам помочь. Мы сделаем все… даю вам слово. Нам так было жаль… Нам казалось, что мы вас каким-то образом подвели.

— О нет! — воскликнула мисс Траб, ломая пальцы. Лицо ее исказилось. — Только не просите! Не могу я вам ничего сказать! И никогда не смогу!

Слезы потекли по ее лицу. Мевис охватило беспокойство и чувство вины. Чтобы сменить тему, она начала рассказывать о Джой — что та очень выросла, что уже сама сидит на полу, что умеет перевернуться на спину, если положить ее на животик. Мисс Траб искусно поддерживала разговор и через несколько минут уже знала и о визите миссис Форд, и о занятиях Рэя в саду. Мевис хотела спросить мисс Траб, не удавалось ли ей выбраться из клиники и заглянуть к ним, а если да, то почему она не вошла в дом, но боялась ее расстроить.

Тем временем мисс Траб начала рассказывать о себе, об удобной жизни, которую она тут ведет.

— У меня свободный режим, — спокойно пояснила она, — Такая приятная разница по сравнению с постоянным кружением по двору…

— Что значит — свободный режим?

— Нужно дать слово, что вернешься к определенному часу. Их не интересует, куда я иду — в магазин или… ну… куда-то еще.

Мевис онемела. Почему она не упомянула, что была у них в саду перед самым обращением в клинику? Почему сейчас не предложила их навестить? На миг исчезло ощущение безопасности, уверенности в себе, даже вера в мисс Траб. Это наверняка она была тогда в саду… Могла быть она и до того… та записка, приколотая к коляске. И сейчас в любое время может… а мама уехала!

— Значит, это были вы! — услышала она свой собственный голос, и тут же распахнулись двери и вошла улыбающаяся медсестра.

Мевис поспешно встала. Медсестра, похоже, ничего не слышала, лишь сказала:

— К сожалению, вам пора.

Мевис, стыдясь своей вспышки, обернулась к мисс Траб, протянув на прощание руку. Но мисс Траб замерла, сжавшись в кресле, понурив голову и уставившись в пол.

— Я… я не хотела… — начала Мевис, но медсестра потянула ее за рукав и проводила к выходу.

— Да вы так не расстраивайтесь, — шепнула она. — Пациенты часто так себя ведут. Наверное, она просто устала. Вы ее первый посетитель с тех пор, как она сюда попала.

Мевис вернулась домой, глубоко огорченная этим разговором и впервые убежденная, что их бывшая квартирантка не совсем нормальна.

— А ты не думаешь, что тут может влиять окружение? — спросил Рэй, упрямо не поддаваясь сомнениям. — Ведь ты же видела там настоящих сумасшедших?

— Трудно сказать. Когда я вошла, во дворе было много людей, но все они выглядели вполне заурядно. Да, правда, я видела несколько человек, которые выглядели странновато. Одни ко всему безразличные, другие слишком оживленные. Но я не хочу о них думать. Важнее всего, что она может уходить и возвращаться, когда захочет. А клиника совсем недалеко от нас — автобусом всего шесть пенсов.

— И что из этого?

— Полагаешь, это не опасно? Я жутко волновалась весь день. Все время выбегала в сад, хотя и видела коляску через окно.

— Я полагаю, поводов для беспокойства нет.

— Но мы по-прежнему не знаем, кто приколол тогда записку. И не прекратили поиски.

— Никто об этом не знает. Только мистер Кук, мистер Уоррингтон-Рив и инспектор Браун. И мы больше не ездили в Уэйфорд.

— Но были в Конингтоне. Это ужасно! — воскликнула в отчаянии Мевис. — Понятия не имеем, где искать. Не знаем даже, в прошлом Френсис или Элен. Все было бы проще, реши мы, что… Элен.

— Кто-то уже решил так шестнадцать лет назад, — упрямо ответил Рэй. — И я хочу найти того мерзавца, который это сделал.

Через два дня Мевис после обеда поехала с Джой в парк, расположенный неподалеку от Сэндфилдс-авеню. Там она встретила Риту Вильямс с двухлетним сыном. Расстелив большой плед на траве, усадили на него детей, а сами присели на соседнюю скамейку.