По локоть в крови. Красный Крест Красной Армии - Артем Драбкин

Ждали приказа на марш. Он поступил 19 июня. Технику на гусеничном ходу погрузили в эшелоны, а колесные машины отправились своим ходом. Марш прошел без происшествий. Армия была включена в состав Западного фронта. Сосредоточились в районе г. Старый Оскол на угрожаемом участке возможного прорыва немцев.

Началась великая Курская битва. Мы в боях не участвовали. 9 июля приказ о совершении марша под г. Болхов. Это уже Брянский фронт. Наступление немцев на Курской дуге провалилось. 12 июля под Болховом полк с ходу вступил в бой. У немцев была подготовленная оборона. Огневые средства противника артиллерия полностью подавить не смогла. Танки пошли в атаку. Несмотря на ожесточенное сопротивление немцев, их оборона была прорвана. Танкисты вместе с мотострелками бригады форсировали реку Орс. Продвижение давалось тяжело. Появились первые потери. Первые раненые. Вот тут-то мне пригодился опыт стажировки под Сталинградом. Главное, вовремя оказать помощь раненым. 13 июля был ранен в голову старший врач капитан медицинской службы Гиляшев. Я его отвез в медсанбат. По дороге он меня инструктировал, что нужно делать и как. У меня тогда невольно возникла мысль: было бы куда лучше, если бы подобное наставление было сделано, когда мы были на формировке. Вернувшись в полк, доложил о ранении капитана медицинской службы Гиляшева. Командир полка сказал, обращаясь ко мне: ты старший в санчасти, вот и исполняй обязанности старшего врача. Так я оказался в роли главного полкового лекаря. Вскоре у меня состоялась беседа с начальником медсанслужбы бригады майором медицинской службы Скляренко, который сказал, что в ближайшее время врача не пришлют, поэтому надо справиться с обязанностями старшего врача. Рассказал, что и как надо делать. Потолковали мы с Боженко, мы обращались друг другу по имени, и решили, как нам действовать:

1. Полковой медпункт в полном объеме развернуть мы не сможем, это нереально.

2. Разворачиваем походный медпункт. В нем Боженко, две медицинские сестры и санитар.

3. Я, старшина Голубев, санитар рядовой Беседа и ротные санинструкторы оказываем помощь на месте ранений и эвакуируем тяжелораненых.

4. Оповещать всех, где расположены медпункт полка, медсанчасть бригады и медсанбат.

5. Главное, эвакуация раненых так, чтобы не позднее 1,5–2 часов раненые были доставлены или в медсанроту, или в медсанбат.

6. Всем раненым, кто может самостоятельно добраться до медпункта, Боженко оказывает помощь, выписывает карточку раненого и отправляет в тыл. Почему мы взяли за основу 1,5–2 часа. При полостных ранениях, это ранения в грудь, живот, голову, если квалифицированная помощь не будет оказана через 2 часа после ранения, то человек, как правило, погибает. Этого правила мы придерживались во время всей Орловской операции. За это впоследствии меня называли «медицинским извозчиком». До боя за село Дулебино потери были небольшие. Бой же за село Дулебино принес нам большие потери. Полк вместе с батальоном мотострелков сосредоточился на хуторе Дулебинский, это километрах в трех от села Дулебино. На хуторе в одном из блиндажей мы организовали медпункт. Выставили дощечку с красным крестом. Хутор непрерывно обстреливался вражеской артиллерией и минометами. Здесь проявилась неразбериха и нерешительность командования. То давалась команда «по машинам», и мотострелки садились на танки десантом. Через 10–15 минут — «отставить». На танках мотострелки беззащитны от минометного огня. Через некоторое время опять команда «по машинам». «Приготовиться к атаке» — и через 15–20 минут «отставить». Минометный огонь в полном смысле слова накрывал хутор. При очередной команде «по машинам», в танк, на котором налепились мотострелки, попала мина. Сразу потери 12 человек. Мы не успевали перевязывать. Боженко с медсестрой перевязывали, а я организовывал эвакуацию. В автомашине, которая привезла боеприпасы, погиб шофер. Сколько набилось в машину раненых, не считал. Сам сел за руль. Мотор работал. Отвез в медсанбат, примерно за 3 км. Наконец-то команда «в атаку». Это после того, как пробыли под обстрелом около трех часов. За эти три часа потерь среди танкистов не было. Среди мотострелков потери были большие. Мы оказывали помощь, не разбирая, свои это или чужие. Недалеко от нашего медпункта разорвалась мина, и осколком автоматчику почти оторвало ногу. Я прибежал на крик. Сильное кровотечение, наложил жгут. Нога держалась на сухожилиях. Отрезал. Это моя первая ампутация. Хотя ампутацию-то сделала мина. На своей санитарке отправил в медсанбат. Наши санитарные машины стояли метров за 500 в лощине. Наконец-то в атаку пошли танки полка. Подбит один, загорелся второй, остановился третий. Я с Голубевым то к одному горящему танку, то к другому, перевязывали, оттаскивали от танка раненых. Помогли экипажу вытащить через передний люк раненого механика, оттащили от танка метров на 15–20. В танке взорвалась боеукладка (боекомплект). Танк развалило, а башня весом около 9 тонн пролетела метров на десять. Это единственный случай, когда на моих глазах разрывало танк. Лейтенанта Писарева — командира танка, обгоревшего, с несколькими ранами спасти не удалось, умер на руках. Атака захлебнулась. Отошли на исходное положение. Полк в этой атаке потерял семь танков. Немцы на звонницу церкви затащили пушку и из нее прямой наводкой поражали наши танки. Раненых, обожженных было много. Машинами не успевали эвакуировать. На одном из танков оторвало снарядом часть ствола. Его нужно было отправить в тыл, т. е. в СПАМ (сборный пункт аварийных машин). Несмотря на сопротивление командира взвода ремонтников, я на танк посадил, положил 13 человек раненых, сам сел на шаровую установку (место, где отверстие для лобового пулемета) — и в медсанбат. Там даже был переполох. Танк на скорости идет прямо на медсанбат. Этот эпизод послужил причиной того, что на итоговом совещании медработников меня назвали медицинским извозчиком, конечно, не как положительный пример. Вместо квалифицированной помощи — эвакуация. Но я считал, что это был наиболее правильный выход. Вернемся к бою за Дулебино. Через пару часов атаку повторили, но перед этим артиллеристы разрушили колокольню и подавили огневые точки, выявленные в период предыдущей атаки. Подошли самоходно-артиллерийские установки (САУ-152). Их огонь тяжелыми 152-мм снарядами окончательно разрушил систему огня противника. Вновь атака. Она была успешной. Село заняли. Немцы, отступая, продолжали сопротивляться. В бою за село Дулебино отличился экипаж танка: командир лейтенант Гусев, механик-водитель Крохмалев А.П., наводчик сержант Логунов Н., радист Седов Г.М. Они уничтожили два орудия, подбили бронетранспортер и сожгли две автомашины. Их танк подбили. Все они получили ранения. После лечения в госпиталях все они вернулись в полк. В этом бою были ранены лейтенанты командиры танков Марков, Барабанов, Ходжаян, сержанты Балакирев, Седов, Бессалов, рядовой Сердюков (из Барнаула) и др.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});