Черная Вишня - Алиса Пожидаева

— Вкусно. Из чего это? — начал проявлять неуместный интерес уже не очень голодный мужчина, с интересом изучая содержимое миски.

— Побеги папоротника, пастернак, крапива, портулак, ну и так, мелочь всякая, — обобщила я. — Что за час удалось по округе насобирать.

— Лучше тебе не знать, спокойней будешь переваривать, — язвительно проговорил Вейшар.

Шер подозрительно покосился на меня, но миску не отставил. А я решала, сознаться ли, что в супе варились десяток крупных улиток, обнаруженных в траве, шесть ног недостаточно резвых лягушек и слегка подозрительные грибы вроде моховиков, признанные годными.

— Кстати, — преувеличенно бодро начала я переводить тему, — портулак — отличное ранозаживляющее. Надо тебя осмотреть и перевязать.

— Спасибо. Раны в основном затянулись, — заметил Шер, доедая. — Жаль, толком помыться не получилось, смеркается уже.

— Так помойтесь в купальне, — послышался глас небесный.

— Здесь есть купальня? И ты молчал? — хором завозмущались мы.

— А вы не спрашивали!

Дверь была частично привалена камнями, поэтому раньше мы в нее не заглядывали. Но внутри ничего не обвалилось. На длинной лестнице отчетливо пахло тухлятиной. Я даже погасила зажигалку, от греха подальше: если сероводорода скопилось много, то как бы не взорвался.

— Вентиляция повреждена, — загрустил вездесущий голос.

— Оставлю двери открытыми, проветрить. Этот газ ведь легче воздуха? — Я мучительно вспоминала курс школьной химии. И, сражаясь с обедом, который запросился обратно, рванула прочь.

На улице окончательно стемнело, когда мы спустились в пещеру с водоемом и затеплили несколько свечей. Тут был целый бассейн метра два на четыре, наполняемый вытекающей по желобу из стены водой. Одна из сторон чаши была не вертикальной, а полого переходила в пол.

Даже вопрос не вставал, чтобы купаться по отдельности. Шер вошел и сразу начал раздеваться. А я занервничала, смутилась, пошла бродить вдоль стен, потрогала воду, изучила содержимое полок. Дереву здорово досталось от влажности, металлу — от сероводорода, но скользкую субстанцию в горшочке, напоминающую мыло, я все-таки нашла.

Раздался плеск.

Я обернулась, чтобы проследить, как обнаженный мужчина осторожно ступает по чуть заиленному дну и опускается в воду.

— Вероника, иди уже сюда, — вывел меня из созерцательности тихий голос.

Это я засмотрелась, как темная вода постепенно скрывает крепкие икры, сильные бедра, поджарый зад. Шер сел в воду, согнув ноги в коленях, и обернулся ко мне. Сглотнула, прокашлялась.

— Искала, чем можно помыться. — Я предъявила свою находку. И принялась расстегивать ремешки сапог, путаясь в пряжках.

Теплая вода мягко охватывала ступни. Я потопталась на мели, пробуя скользкость дна и как-то особенно остро ощущая свою наготу. Шагнула, взявшись за протянутую руку Шера, села рядом. На спину мы откинулись одновременно. Застонали от блаженства, а потом тихонько рассмеялись, глядя в потолок, подсвеченный свечами и бликами от воды.

Наконец решив, что достаточно отмокла, я достала с бортика мыло и сползла поглубже и ближе к сливу, где вода переливалась через край и исчезала в отверстии в стене. Намылила и выполоскала волосы. Шер потянулся и улегся набок, рассматривая меня.

— Ляг обратно, — попросила я, садясь на колени рядом. — Повязки отмокли, надо снять и все осмотреть.

Он лег, даже руку за голову закинул для удобства.

Все четыре жуткие борозды, идущие через бок и бедро, радовали бледной молодой кожей. Я прошлась пальцами вдоль рубцов, легонько надавливая. Припухлости и воспаления на первый взгляд видно не было, и даже не кровило нигде.

— Знаешь, чтобы не смущать тебя своей реакцией, приходится в уме повторять даты истории шайсарата и перемножать трехзначные числа, — пробормотал Шер.

А я уже уверенней провела ладонью вдоль шрамов, смывая присохшую кровь. Переместила ее на вздрогнувший живот, это показалось таким правильным сейчас. Накатило воспоминание о пережитом страхе, когда я так же склонялась над ним израненным. Шайсар оторвался от созерцания потолка, словно понял, разглядев в моих глазах затаившееся отчаяние, уже приходившее ночным кошмаром. Разгадал потребность в ласке по невольно закушенной губе. В полумраке блеснули его глаза, когда он накрыл мою ладонь своей, предлагая вести дальше.

Предложение приняла, пересела ближе, наклонилась и уже двумя ладонями провела по коже, наслаждаясь рельефом. Огладила плечи, поморщилась, нащупав кончиками пальцев старый шрам на ключице. Здесь нет ни иномирянки Вероники, ни шайсара Шердана Тариса. Сейчас этот мужчина мой. Меня накрыло собственническим инстинктом, внезапной жадностью до его тела. Захотелось присвоить, отметить его. Что будет дальше, я подумаю завтра, а сейчас скользнула руками по мерно вздымающейся груди, намеренно задевая плоские соски, и вернулась к бедрам. Судя по всему, таблицу умножения он повторять перестал, как и историю. Результат выглядел… впечатляюще.

На мое колено легла мокрая ладонь, двинулась выше, надавливая и лаская. Большой палец уверенно гладил внутреннюю сторону бедра, побуждая раздвинуть сжатые колени. И я поддалась этому соблазну, в свою очередь нащупывая дорожку темных волос на животе Шера и спускаясь по ней все ниже и ниже.

Он длинно выдохнул и потянул меня за локоть, вынуждая почти улечься на него и перекинуть ногу. Теперь я сидела на нем верхом, а в копчик упиралось свидетельство его желания. Мой мужчина плеснул мне на спину теплой водой, накрыл горячими руками, распластывая по себе, обнимая и согревая. Лежать, прижимаясь к его широкой груди, с притиснутыми к бокам локтями, упираясь макушкой куда-то в заросший щетиной подбородок, слышать ускоренный ритм сердца, было так естественно. Удовлетворять жажду прикосновений, поглаживая кончиками пальцев, то едва касаясь, то надавливая, — так необходимо. Потерлась доверчиво щекой о грудь, незаметно смешивая с капельками воды непрошено выступившие слезы. Отстранилась, высвобождая в горячем кольце рук чуть-чуть пространства для маневра, и принялась сцеловывать запутавшиеся в редких волосах бусины влаги. Уткнулась носом в ямочку между ключиц, а потом не удержалась и лизнула. Шер, до того следивший за мной из-под прикрытых век, вздрогнул и откинул голову назад. Чем я тут же и воспользовалась, переползая выше, проведя носом до подбородка, а обратно уже прокладывала дорожку губами. Давно хотела попробовать на вкус эту шею, прямо как вампирша какая-то. Фыркнула от этой мысли ему в небритую скулу. Руки моего мужчины вследствие всех этих маневров оказались у меня на попке, очень по-хозяйски ее сжав. Легонько куснула нахала от неожиданности, и тут прямо напротив моих очутились его губы.

Это был поцелуй-надежда, поцелуй — обещание защиты, тепла. Тепла любви? Сомневаюсь. Может, благодарности. Никто и никогда не касался моих губ одновременно так трепетно и настойчиво. Мир сузился до исследующих прикосновений его жадного рта и рук, скользящих по спине и ниже. Возбуждение накатывало волнами, сметая последние сомнения, наполняя чувством раздражающей пустоты.

Бесстыдно поерзала, потерлась о литой пресс, в ответ на что Шер сдавленно рыкнул, и между нашими телами скользнула его рука, накрывая и поглаживая влажное от воды и смазки лоно. Оторвалась от губ, вся прогнулась навстречу этой новой ласке. Выпячивая вызывающе торчащие соски налитых и ноющих грудей. Мое лоно тут же оставили в покое, чтобы, захватив мои ладони, поместить их на мою же грудь, принуждая ласкать себя и помогая в этом приятном занятии, сдавливая плотные ягодки сосков, дразня их пальцами. Я зашипела и подавилась вдохом, когда наглая рука вернулась на сокровенное место, накрыв и сжав пальцы.

Удовольствие было как никогда острым, но я хотела иного. Хотела большего. Дернулась, отстраняясь от настороженно замершего Шера. Нащупала ладошкой его достоинство, скользнула по нему несколько раз, ощущая восхитительную твердость, и уверенно направила его в себя. Медленно опускаясь, вбирая его целиком. Возросшее давление и резкая боль внутри стала для меня сюрпризом, заставив изумленно распахнуть глаза. Встретилась взглядом с удивленно выдохнувшим Шером, который, кажется, даже не дышал до этого.

— Ника? Ника… — прошептал он, замерев. — Тшш, сейчас пройдет.

А я знаю, что пройдет! Я вообще не девочка… была. И в прошлый раз больнее было. То есть была девочка, а потом не девочка, а потом как-то внезапно опять девочка, а теперь вот… Я не удержалась, истерично хихикнула, вовремя переведя смешок во всхлип. И с изумлением мой заботливый справился быстрее: мне на живот легла теплая рука, большой палец которой нырнул меж складочек. А потом все мысли вымело из головы, поскольку он начал двигаться. Осторожно, сдерживаясь, выходил и проникал в меня снова и снова. Заполняя с каждым разом все больше. Я и не думала, что могу быть настолько вместительной. В тот момент я вообще не думала, просто поймала ритм и, подаваясь навстречу, раскрывалась для него, вбирая в себя и не сдерживая сладострастного стона наслаждения. Руки уже давно жили своей жизнью, хаотично скользя по мощной груди, царапая ноготками кожу. Потом я вовсе легла, прижимаясь к нему грудью, куснула за плечо. После чего сдерживаться мой мужчина перестал. Перехватил поудобнее за бедра, и на мое лоно обрушился шквал мощных толчков, заставив уже не куснуть, а впиться зубами, глуша собственный крик и погружаясь в пучину сильнейшего, забирающего разум и сознание оргазма, сжимаясь тугим пленом вокруг его бушующего естества и ощутив, как горячо выплескивается во мне его семя.